Сергей Мусаниф - Древнее китайское проклятие

Превратившись в желе, я сполз на землю и обнял елочку. Да, братишка, это тебе не гигантов на Флеграх бить. Никакой Геракл не поможет.

Спина Красного удаляется. Машины Германа уже не видно. Может, хватит ему этого времени?

А если нет?

До спины я на этот раз не долетел. Свалился на камни в метре от Красного, успел только за ноги его схватить. Как дуб, он рухнул. Медленно, но верно. И тоже неплохо о мостовую приложился.

Кованый ботинок угодил мне в лоб. Красный снова возвышался надо мной, а у меня уже не было сил, чтобы даже пошевелиться.

Выворачивает из мостовой булыжник. Излюбленное оружие. Посмотри на атрибуты бога, и ты узнаешь о нем все.

Папа рубится статическим электричеством, Тор кувалдой помахать был большой мастак, ВАМп как факелом по башке даст, тоже мало не покажется. А Красный – он Красный и есть. Примитив.

Ни до чего более оригинального, чем кусок камня, додуматься не сумел.

«А ведь он меня сейчас убьет», – промелькнула в голове равнодушная мысль. И никакие остатки верующих не помогут. Фиг с ним. Мало ли что когда-то я рассчитывал жить вечно.

Пелопс тоже рассчитывал, но в суп попал.

Я закрыл глаза. Пусть так. Лучше, чем от гриппа и от простуд…

Но удара почему-то не последовало.

Я открыл глаза, когда мощная рука схватила меня за шиворот и подняла с мостовой. Рука принадлежала не Красному. Напротив, Красный был точно так же зажат в другой руке, и болтался в ней беспомощно, как котенок, которого взяли за шкирку. Или как Гермес.

Неужели Геракл?

Не слишком похож, хотя силы хоть отбавляй.

Высокий, мощный, короткая стрижка, на пузе золотая цепь с болтающимся на ней символом «мерседеса». Тоже золотым, разумеется. Что за чудо-юдо?

– Ай-яй-яй-яй-яй-яй, убили бога, – пропел он гнусавым голосом. – Ай-яй-яй-яй, замочили, суки, ни за что, ни про что.

– Пусти, – прошипел Красный.

– Шли бы вы домой, девочки, – сказал тип. – Вам обоим здесь делать больше нечего. Я ясно выражаюсь?

Он встряхнул нас, чтобы лучше дошло.

Я всегда был разумным богом.

– Лично мне ясно, – сказал я. – Я сюда больше ни ногой. Честное слово.

– А ты? – Тип посмотрел на Красного. Под его взглядом Красный съежился и поник.

– Посмотрим…

– Еще раз увижу – урою, – пообещал тип и выпустил нас обоих. Я метнулся за обломками кадуцея. Красный отошел в сторону и мрачно смотрел на пришельца.

Теперь-то уж Герман точно в безопасности.

– Я сейчас не понял, – сказал тип, глядя на Красного. – Команда была валить. Русским по черному. Нет у меня времени с вами возиться, – быстрый взгляд в сторону Мавзолея, – там парни мои сейчас рубятся не по-детски.

Красный, как ни странно, начал молча таять в воздухе. Я способен уйти гораздо быстрее, просто хотел посмотреть и проверить одну гипотезу.

– Наше дело правое! – выкрикнул Красный напоследок. – Мы победим!

Так и есть. Любит он за собой последнее слово оставлять,

– Ты еще здесь? – Свежерожденное божество из нового русского пантеона обратилось ко мне.

Я ушел молча. Даже не поблагодарил за спасение. Почему-то мне казалось, что он все равно этого не оценит.

Федот

Нет в жизни счастья.

Ночей не спишь, секретные операции разрабатываешь, никому ничего не рассказываешь, даже вслух подумать боишься, а тут на место приваливает целая толпа нежданных гостей.

И ладно Герман. Это я еще могу понять. Он маг, причем не самый слабый, мог от моего взора экранироваться. Хотя я, если честно, Красную площадь на скорую руку отсканировал. Не ожидал никаких подвохов.

Ну, упустил я Германа, это один вопрос.

А вот эти хмыри откуда взялись? По виду, повадкам и манере разговора – обычные братки. Из пистолетов шмаляют, опять же. Только фаерболы их почему-то не берут. С каких это пор братки наши окромя бронежилета еще и защиту третьего уровня на себя вешают?

Происки Германа? Он маг хоть и сильный, но поддерживать защиту такого уровня, распространенную на четырех человек – три братка и он сам, – и вместе с тем атаковать меня не самыми хилыми заклинаниями вряд ли способен. Я сам на такое не способен, а Герману до меня – как до Луны.

Придется признать, что где-то я по полной программе лоханулся. Со всеми вытекающими последствиями.

Вон три таких последствия. По полу бегают, фонариками светят. Неведомо им, что не в ту сторону. Интересно, выход они блокировали? И где союзничек мой прохлаждается, тоже интересно.

Гермес еще нарисовался. Проныра древнегреческая. Из всего пантеона – самый активный. Везде лезет. Сущий живчик.

Гермес, допустим, как боевая единица не опасен. Уже тысячи четыре лет, как не опасен. Но лазутчик из него отменный. Посоветовать опять же может.

Вон сумку мою оброненную углядел. Ага, Герман ее хватает, от усилия чуть не крякает. Теоретик фигов. Ему бы в кабинете сидеть да на клавиатуре стучать, в спортзале отродясь не был. Ничего, попер сумочку. Ладно, авось встретят его на выходе. В конце концов, союзничку моему это нужно больше, чем мне.

Хотя и мне нужно.

Но снова под пули лезть не хочется. Не барское это дело – с братками в мавзолеях биться.

Допустим, с братками я справлюсь. Левой одной. А если Герман опять в драку полезет? Против них всех, плюс Гермес, могу и не устоять.

Ильич мне друг, но жизнь своя – дороже.

Подождем, пока Герман отсюда свалит. Если мне интуиция не изменяет, встретят его скоро и далеко он отсюда не уйдет. А как он свалит, можно будет и братками заняться.

Фаерболы их не берут. Эка невидаль. Чего-нибудь другое попробуем.

Браток хорошего удара с ноги не держит. Особенно в темноте.

Сигнализация выключена. Тут теперь до смены караула никто ничего не заметит. Разве что эти уроды пистолеты на гранатометы поменяют.

Хорошую звукоизоляцию коммунисты сделали. Умели строить, жаль только, что с постройкой светлого будущего такой облом вышел.

О, еще одного нелегкая принесла. Этот без фонарика. Плохо: значит, он в темноте хорошо видит. Шаги приближаются. Неужто меня сейчас найдут и драться придется.

Не хотелось бы.

Ого!

И еще четыре раза ОГО!

Не успели. Операцию с Ильичом можно уже не заканчивать, явление представителей конкурирующей организации уже произошло.

Видать, и союзничка моего на входе уже нету. Нет в жизни фарта. Сначала Герман на огонек завалился, да еще и Гермеса с собой притащил, потом трое этих работников ножа и пистолета, теперь еще вот этот индивидуум.

– Слышь, пацаны, – сказал индивидуум, явившийся на огонек последним. – Хорош тут отсвечивать. Бросайте этого колдуна недоделанного, ему уж все равно ничего не светит.

Пацаны и свернулись. Фонариками рыскать перестали, стволы зачехлили, в колонну по одному построились и легкой рысью из Мавзолея утекли.