Артем Тихомиров - Седьмая пятница

— Он! — воскликнула фигура в юбке и чепчике. — Лови, а то убежит!

Хотя преследователи, по моему мнению, не очень походили на жутких криминальных типов, встречаться с ними мне не хотелось. Да что это вообще такое? Я их не знаю, а они орут на всю улицу: «Лови!»

Бойцовский дух на время вытеснил из меня отчаяние и пессимизм. Нет, вступать в рукопашную я не собирался, другое дело — стремительное бегство. Но с этим-то как раз вышла заминка. Едва я выскочил из кустов, меня стали окружать. Их было двое, но они именно окружали. Чудеса, да и только.

Метнувшись в сторону предполагаемых ворот, я споткнулся обо что-то недовольно басящее, и растянулся носом вниз. И тут же с гиканьем мне на спину опустилось нечто твердое, в двух экземплярах, я так подозреваю, что коленки. Я захрипел, и в следующий миг меня скрутили.

— Попался, — сказала женщина знакомым голосом.

Значит, не стражник. Дамы пока что туда на службу не принимаются.

— Попался, точно. — Псина засопела мне в ухо. — Уф, какой кошмар! Его что, в бочку с вином окунали? А одежда-то! Нет, пожалуй, если и окунали, то не в бочку, а…

Выплюнув траву, я собрался выразить протест, но тут меня поволокли к дому. Наверное, так чувствует себя подстреленный на охоте олень. Покорный судьбе, он расслаблен и напоминает дохлую крысу на веревочке…

Что произошло потом, не помню. Был момент, когда мой организм, включая и сознание, взял долгий тайм-аут и погрузился во тьму первозданную. За ее пределами что-то происходило, но я не имел чести быть свидетелем этих событий и, по всей видимости, уже храпел в обе ноздри.

— Такое ощущение, что он покинул наш мир, — сказала Селина, стоя возле моей кровати. — Как жаль. Это был лучший хозяин из всех!

Я лежал с открытыми глазами, словно вновь преставившийся, и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. И, честно говоря, не хотелось.

Спальню заливал солнечный свет, от которого каждая клеточка моего тела трепетала от ужаса.

— Я бы не удивился, — сказал мопс, стоя рядом со мной на матраце. Через секунду, поставив передние лапы мне на грудь, Квирсел заглянул в мои глаза. Мир заполнила сморщенная приплюснутая мордочка чародея. И нос мокрый, все как положено. — Браул! — позвал мопс. — Браул! Уже утро, десять часов! Пора просыпаться!

Все, что я смог сделать, так это моргнуть. Медленно, точно к моим векам привязали по гире.

— Нужна магия, — сказала Селина. — Квирсел, ты же волшебник — тебе и карты в руки.

Песик фыркнул:

— Нет! Расходовать на эти цели свою силу я не собираюсь. Лучше всего прибегнуть к народным средствам. Что обычно применяют в вашем мире против похмелья?

— О, много чего!

— Ну хотя бы?

— Можно дать ему джина, — предложила маленькая блондинка.

— Боюсь, нам это в него не влить. Браул явно переборщил, — сказал мопс. — Нужно что-то более радикальное. Чем он раньше лечился?

— Не знаю. Я у него недавно, и при мне граф ни разу так не нахрюкивался.

Селина подошла ко мне, положила руку на мой горячий лоб, затем, подумав, наклонилась и приложила губки. Так мамаши проверяют, есть ли у их чад в данный момент температура.

Через меня будто молнию пропустили. Кровь взяла хороший разбег, и я ощутил, что чувствительность мало-помалу начинает возвращаться в мои члены. Даже сердце вспомнило, что не мешало бы ему немножечко побиться, как то назначено природой.

— Ага! — воскликнул Квирсел. — Живой, значит!

— Конечно, — сказала Селина.

Я вздохнул, пытаясь донести до блондинки отчаянную просьбу не прекращать кудахтать надо мной. Я очень нуждался в материнской заботе и внимании. Вот так бы и лежал сто лет кряду, и чтобы Селина с интервалом в полминуты целовала меня в лобик…

— Я просто с ума сойду, — простонал Квирсел.

— Да?

— С ним столько всего произошло вчера, а я не знаю подробностей! — Чародей свалился на матрац и задрал все четыре лапы кверху. — Ох, мука!

Селина постояла, глядя на меня с такой теплотой и обожанием, что я едва не скончался от наплыва чувств, а потом взмахнула рукой и щелкнула пальцами.

— Кажется, знаю что делать!

Прекратив дергаться, мопс повернул к ней голову.

— И что?

— Я — сирота, жила и росла в доме деревенского чародея. Жизнь в том бедламе меня многому научила. Волшебник любил, помимо прочего, заложить за воротник и частенько мучился от жесткого бодуна. Но был у него рецепт снадобья, который мог буквально мертвого поднять на ноги и заставить плясать чечетку.

— Чечетки не надо, — сказал Квирсел.

— Ладно. Надеюсь, что еще помню рецепт! Вот ведь не знаешь, что и когда может пригодиться.

— В самом деле. Ну так беги. Хозяина надо выручать, причем срочно.

Селина тут же умчалась в сторону кухни, а я огорченно засопел.

— Браул, надеюсь, ты не притворяешься, — сказал Квирсел, забираясь на подушку по соседству с моей головой, чтобы удобно было смотреть сверху вниз. — Никаких чар на тебе нет. Я провел кое-какие тесты и обнаружил только остаточные следы концентрированной силы. Но сдается мне, это не то, что ты принес из клуба. Другое. Не уверен, впрочем. И вообще, где ты валялся, коллега?

Уподобившись белому кролику, я хранил молчание. Но, в отличие от ушастика, не мог подавать какие-либо знаки. Ну не махать же ресницами, словно крыльями!

— В твоем кармане мы нашли одну вещь, Браул, — шепотом произнес Квирсел. — Откуда она? Явно не твоя.

Я, разумеется, молчал, но если бы и мог говорить, то это ничего бы не дало.

Из всего вчерашнего я помнил пока только, что вылез из пролетки и поднялся к парадному входу в «Алмазное заклинание». Внутри меня встретил дворецкий Рильгунер, а после этого разливалось широкое море беспамятства.

Я дрожал. Сама мысль о том, что скрыто под завесой амнезии, доводила меня чуть не до кондрашки.

Мопс сделал еще несколько попыток освежить мою память, но я лежал с закрытыми глазами, не реагируя. По странному стечению обстоятельств вчера я не умер и каким-то образом добрался до дома. Но лучше бы усоп — сейчас не было бы так тошно.

Образ белого кролика посетил меня снова, во второй раз за последние минут пять. К чему бы это? Что за кролик? Почему он светится?

«У меня начались видения. Что и следовало ожидать…»

Селина влетела в спальню с полного разгона и едва не плюхнулась на кровать, пытаясь затормозить. Бедняжка так спешила на помощь сраженному хозяину!

Я мгновенно расчувствовался, и в носу у меня защипало.

— Вот! — воскликнула маленькая блондинка. — Вспомнила! Снадобье готово!

В ее руке был большой стакан на пол-литра, заполненный доверху чем-то светло-коричневым и, судя по всему, густым.

— Да, запашок… — сказал Квирсел. — Ты уверена, что это оно? Я имею в виду, что это средство от похмелья, а не для травли насекомых?