Лариса Малмыгина - Неприкаянная душа

Обед и ужин прошли довольно уныло: обдумывая свое карикатурное пребывание в средневековом замке в обществе влюбленного привидения, я молчала. Мадим читал мои мысли и все более мрачнел. Перед сном он без стука вошел ко мне в спальню, сел на кушетку и объявил:

— Отныне ты никуда не денешься от моей любви, Алиса, никуда не убежишь. Время тоже подчиняется мне, а потому успешно сделает свое дело: ты забудешь прошлое, настоящее проникнет в тебя. Да и куда бежать? Кто поймет менталитет человека из будущего, где устроишься ты на работу, где найдешь себе кров? Разве только станешь куртизанкой в борделе Парижа, но вряд ли обстоятельная мать семейства захочет себе такой участи!

— Ты все продумал, — вздохнула я, отлично осознавая, что переход на «ты» произошел не случайно: Макс не собирался больше со мной церемониться.

— Я люблю тебя, красавица. Ты, именно ты должна родить мне сына, чтобы подарить бессмертие.

И снова взорвались и запылали черные головешки факелов, чтобы угодливо озарить равнодушное пространство чужого обиталища.

— Но я не люблю тебя, Мадим, — игнорируя бесящиеся багровые блики, жалобно проговорила я.

— И кого же ты любишь? — с издевкой спросил он.

Вспомнив неверного Сергея, ушедшего к другой, пусть даже и с посторонней помощью, я печально вздохнула:

— Никого.

— Тогда полюбишь меня, — быстро распорядился фантом и глазами потушил буйствующие огнища.

Могущественный, самоуверенный мужчина резко встал со своего места. Гипнотизируя меня чарующим взглядом, пружинистой походкой он подходил к кровати ближе и ближе. Присев на колени возле смятой постели, он сильными ладонями обхватил мою голову и притянул к своему красивому лицу. Резко очерченные губы властно закрыли мой рот. Я попыталась вырваться, но странное оцепенение сковало обреченное на безумие тело.

Внезапно хлесткий солнечный лучик прорезал полумрак средневековой спальни. Ослепительный свет заполонил окружающее пространство. Повелитель Стихий вскочил на ноги, а я в неудобной позе замерла на кровати. Посреди комнаты стоял прекрасный мужчина в белых одеждах. Он явно гневался и явно не на меня.

— Остановись, Мадим! — крикнул загадочный избавитель. — Что ты делаешь? Нельзя совершать насилие над чистой душой: Всевышний покарает тебя!

— Мне нужно бессмертие, Хесед, — потрясенно проронило привидение, — а она способна дать вечную жизнь.

— Да, но только по своему желанию, — понизил голос незнакомец. — Таков закон небес.

— Я люблю ее, друг, — с надеждой заглянул в глаза оппоненту Макс. — А ты знаешь, что такое — любовь, ангел Любви.

— Но я еще и ангел Сострадания, Страшная Сила, — строго уточнил небожитель.

— Так пожалей меня! — помертвев, прошептал элементал.

— А кто пожалеет ее, обманутую, слабую и беззащитную? — вскинул брови белокурый пришелец.

— Я обращусь за помощью к Астароту, и он поможет, он всегда помогает сильным и амбициозным, — грозно пообещал призрак.

— Да, дух Тьмы силен, не спорю, — с горечью отозвался красавец, — но, к счастью, он не сильнее Бога. Он мудр и не станет спорить с Создателем даже из-за тебя.

— Астарот помог душевнобольным, по макушку помешанным на деньгах, получить баснословные богатства в то время как основная масса населения обнищала, — продолжал бормотать Ветров. — В той же России в исключительно короткий срок кучка любимцев «мудрого» князя Теней обворовала народ, создававший эти богатства десятилетиями. Куда смотрел ОН?

— Воры неизбежно получат по заслугам, если не на этом свете, то на том, — спокойно заявил спаситель, — а дух Тьмы устав от своих злодеяний, добровольно удалился в пустыню Скорби. Не тревожь его, элементал, успокойся. Родится еще непорочная душа, которая полюбит тебя.

С этими словами лучезарный ангел подошел к кровати. Прекрасное лицо Хеседа показалось мне знакомым, родным и близким. Наклонившись, он протянул ко мне руки и, словно пушинку, легко и бережно поднял к своим волшебным, лазоревым глазам, в которых безмятежно плескалось море. А через мгновение мы взлетели с ним в темное небо. Голубой вихрь с готовностью подхватил нас и со стремительной силой увлек туда, куда звало меня мое маленькое стойкое сердечко.

Карлос тряс меня за плечи, а Марго, спрятав острые коготки, пыталась делать массаж грудной клетки мягкими лапками.

На старом кресле, словно обыкновенный человек, сидел прекрасный ангел и с грустью смотрел на усилия, которые предпринимают мои друзья. Увидев, что я открыла глаза, он нежно улыбнулся и подсел ближе.

— Как дела? — сверкнув белоснежными зубами, ласково поинтересовался он.

— Хорошо, — ответила я, отлично понимая, что до хорошего очень далеко. — Спасибо за избавление, Хесед.

— Не стоит, — заскромничал неземной мужчина.

— Почему вы спасли меня? — поправляя на груди батистовую сорочку, смущенно осведомилась я.

— Иногда мне приходится помогать чистым душам, — вспыхнул от замешательства небожитель.

— Расскажите о себе, пожалуйста, — покрываясь алым румянцем, пробормотала я.

— В далекие времена я тоже был элементалом, Алиса, но в своей среде считался духом добра, — опустил длинные ресницы избавитель. — А потом ОН забрал меня к себе, и я стал ангелом Любви и Сострадания

— Олицетворяющий любовь, любите ли вы кого-нибудь сами? — вспоминая нежные прикосновения невидимого существа, улыбнулась я.

Ведь были же они, были тогда, до прихода в мою жизнь Маргариты и Мадима!

— Люблю, — отозвался Хесед, — я давно люблю мирскую женщину.

— Вы — небесное создание, — не поверила своим ушам я. — Дозволено ли небожителю жениться на любимой?

— Нет, — смиренно произнес красавец.

— Как же вы страдаете, мой спаситель!

ОН жесток, если.

— Я не страдаю, Алиса, — вздрогнул от моих мыслей несчастный. — Ангелы имеют право любить земных жителей, но любовью творческой; они всегда и непрерывно сохраняют чувство счастья духовного обладания любимым существом.

— Вы не ведаете радости познания тела возлюбленной, — нравоучительно изрекла я.

— Мечты и плоды воображения являются действительностью гораздо более реальной, чем морочащая вас фальшивая реальность чувств физических, — отчаянно пламенея, прошептал небожитель.

Зазвонил телефон, и услужливая Марго притащила мне трубку.

— Алло! — орала в ухо Жанка. — Алло, Алиска, где ты пропадала?

— Подожди минутку, — попросила я и оглянулась по сторонам в поисках слуги самого Господа, но Хесед исчез, словно его никогда и не было.

Комната превратилась в безлюдную пустыню, стало пусто и холодно.

— Алиска, — не унималась сестричка, — мы волновались, обзвонили все больницы, морги, заявили в милицию. Алинка без конца плачет, а ей нельзя волноваться!