Надежда Федотова - Воины Вереска

— Отвлекись, бабеляр. У тебя еще вся ночь впереди.

— Ивар, ну ты вот как всегда, а!..

— Не ной. Сейчас отстану. Ты мне скажи лучше — откуда у Мэта с Марти спиртное? Я их лично обыскал еще во Фрейхе! И их, и подсумки их лошадей…

— И чего? — не понял рыжий, с трудом оторвав взгляд от многообещающе подмигивающей ему девицы. — Ну, местные угостили!

— Сомневаюсь. Я их сразу по приезду упредил, кому можно наливать, а кому — нет. Под угрозой гнева лорда Гранта, это его земли. Ослушаться не могли…

— Тогда купили! — Том послал кокетке воздушный поцелуй.

— На что? Они без монетки в кармане, я с них в этом месяце удержал, за тот разгул в трактире… Наши им ни гроша не одолжат, ученые уже, а к норманнам МакТавиши даже ради выпивки не пойдут — у них принцип!.. — Ивар нахмурился. — Но надрались они будьте-нате!.. Вопрос — чьих рук это дело?

— Ивар, ну а от меня ты что хочешь?! — взмолился сластолюбивый музыкант, которого сейчас меньше всего волновали командирские "вопросы". — Я их, что ли, тишком спаиваю?.. Вот оно мне надо, на мое-то скромное жалование!

— Не прибедняйся, оно у тебя не такое уж и "скромное"! — лорд МакЛайон, увидев, как русич ловко вылавливает из толпы упитую парочку, повернулся к Томасу. — Я тебе плачу вдвое больше, чем даже Творимиру! Куда ты деньги деваешь?..

— У всех свои увлечения, — мурлыкнул тот, не сводя глаз с намеченной "жертвы" (которая явно была не против). — И мои, дружище, весьма затратные… Помнишь, еще в Стерлинге, леди Робертсон?

— А то как же! — хмыкнул Ивар. — На нее и его величество поглядывал!..

— Вот! — назидательно поднял палец Том. — Он — поглядывал, а я удостоился чести… И ты знаешь, во сколько мне это встало?!

— Не знаю.

— Лучше бы и я не знал, — понурился волынщик. — Женщина она, конечно, выше всяческих похвал, но запросы-ы-ы… Ты, наверное, не заметил у нее на плечах тогда, на празднике урожая, соболиную накидку?

— Заметил, почему же! — припомнил бывший королевский советник. — Она ее всем под нос совала, с меня потом тоже стребовать пытались… Твоя работа?

— Работа не моя, — вздохнул Том. — Моя — оплата. Чуть без последней рубахи не остался! Все сбережения ухнул…

— Хоть не зря? — подмигнул Ивар. Томас расплылся в мечтательной улыбке:

— Обижаешь! Я же их, дамочек, насквозь вижу!.. Знал, за что плачу… И хоть потом не один месяц на хлебе с водой сидел, но не пожалел ни на минуту! Така-а-а-я женщина!..

— Герой… — фыркнул командир. — "Хлеба с водой" я, правда, не помню, не ври, но то, что ты тогда еще долго исключительно служанками довольствовался, говорит само за себя.

— За удовольствие надо платить! — развел руками шалопай. — А если вдруг оно бесплатно обламывается — надо брать без разговоров… Так что прости, дружище, но я тебя покидаю!.. Мне там такое сейчас пообещали!

— Она же к тебе и не подходила, — Ивар бросил взгляд на селянку, глядевшую на Томаса, как кошка на сметану. Рыжий снисходительно потрепал друга по плечу:

— Ивар, ты, конечно, мужик умный… Но в плане баб — темнота необразованная! Зачем ей ко мне подходить?.. Я и по одним глазам уже все в подробностях понял! Опыт!.. Ну, бывай…

— Вот кобель, — буркнул уязвленный лорд, даже отвернувшись. А когда повернулся обратно — волынщика уже и след простыл. Ничего удивительного — Томас своего не упустит!.. "Надеюсь, — подумал он, — что поутру мне не придется, как обычно, с разгневанными родичами этой девицы разбираться!.. Хотя судя по ее лицу, "девицей" там и не пахнет… А если муж у ней имеется, и не дурак, то нынче ночью кое-кому снова по хребту прилетит. И пускай тогда сам расхлебывает, юбочник… Нет, женю я его, все-таки! Точно, женю!"

Он покрутил головой по сторонам. Так, Творимир МакТавишей за шкирки к сараю поволок… норманны во доре вокруг костра с флягами устроились, песни свои, северные, завели… Бесс рядом с ними крутится, глазки строит (а как же Том?..)… Нэрис у дверей о чем-то с Эйнаром болтает… Улыбается, ревниво отметил лорд. И у него рожа что-то слишком довольная. С чего бы?.. Ивар, с пару минут поколебавшись, все-таки дал волю собственническим инстинктам и с независимым видом направился к супруге. Правда, пока шел, всё упустил — Эйнар, чуть поклонившись, благополучно смылся…

— Темнеет, — приобняв жену за плечи, издалека начал лорд. — А наши, как на грех, разгулялись!

— Ну так они же отоспались вчера, — пожала плечами Нэрис. — И я тоже, если честно! Вроде бы и ночь совсем скоро, а сна ни в одном глазу! Может, нам с тобой…

— Поддерживаю! — не дослушав, разулыбался Ивар. Она взяла его под локоть и потянула за собой:

— Тогда пойдем!.. Они как раз начали…

— Кто начал? — не понял лорд МакЛайон. — Ты куда?

— Да к норманнам же! — девушка кивнула в сторону костра:- У них такие песни красивые!.. Послушаем!

— А… эм… ну да, конечно, я это и имел в виду… — невразумительно пробормотал бывший королевский советник, в очередной раз почувствовав себя дураком. Он-то уже на пуховую перину размечтался!.. А она про песенки… Тьфу ты! И как Тому удается с полувзгляда к себе в постель каждую вторую укладывать?.. Невзирая на возраст, сословие и даже семейную честь… Нет, не то чтобы лорд МакЛайон не умел обращаться с женщинами. Просто придворных дам никогда даже уговаривать было не надо — сами на шею вешались!.. Но тут… родная жена, а поди ж ты — все никак до дела не дойдет! "Доберемся до Тиорама — плотно займусь! — раздосадованно подумал Ивар, нехотя усаживаясь рядом с Нэрис возле костра. — А то ведь надо мной уже смеяться скоро начнут, ей-богу!.."

…- Весла несущий разрежет мышцы волны,

Но уже за резною кормою затянется рана…

Твердо на шею дракона опершись рукою железной,

Смотрит на кровь, что забрызгала небо, где солнце

Пало в воде… И опять зазвучит его голос,

Сотни героев на бой посылающий вечный,

Тысячам вдов и сестер повод для скорби дарящий!..

Томас, подсевший к своим всего несколько минут назад (шотландцы и норманны по-прежнему держались особняком), и со странным выражением на лице прислушивающийся к голосам, доносившимся от костра северян, возмущенно чихнул:

— Нет, и вот это они называют песней?..

— А что тебе не так-то? — поднял голову от котелка один из шотландцев по имени Шон. — Вроде ничего…

— Да уши же режет!

— Тебя послушать, так только ты один на весь мир такой голосистый да талантливый, — скептически хмыкнув, вступился за норманнов другой боец. — Нормальный голос у мужика, и слова красивые.

— А рифма?.. А ритм? А смысл, в конце-концов?! — взвился чувствительный бард. — Это же издевательство какое-то… А "слова красивые" — чтоб за их кучей всей убогости повествования видно не было!

— Том, уймись, — миролюбиво проговорил Ивар, пошевелив палкой угли. — Далось оно тебе!.. Пускай поют. Они же твои баллады не хают.