Марианна Алферова - Гробницы Немертеи

— Ясно. — На самом деле никакой ясности не было. — Наверняка каналы наложились — мой заблокировали, как неуплаченный, а ты благоденствуешь, красавица.

Андромаха пропустила замечание мимо ушей.

— А где Ноэль? Он с тобой?

— Он смылся. Я ему не нянька, — зло ответил Платон.

— Кресс расстроится, бедняжка.

— Не стоит. Он был жив-здоров, когда я видел его в последний раз. К тому же можешь передать Кресс — у него вновь отросли волосы.

— Так быстро?! — Андро удивилась.

— Да, такая шикарная серебряная растительность…

На прилагательное серебряная она не прореагировала. Может, поняла как синоним «седой»? Или давно знала, что волосы у Ноэля серебряные. Атлантида спешно отключил связь — в этот момент ему пришла очередная блестящая идея. И рядом очень кстати не оказалось Ноэля, тот непременно бы заявил, что именно так он и думал уже много-много лет подряд.

Платон помчался назад в музей вертикальных гробниц.

— Я — профессор Рассольников, веду раскопки на Немертее, — он немедленно кинулся в атаку на какую-то сухопарую дамочку в холле. — Мне срочно надо проверить одну догадку. Я должен осмотреть волосы мумий.

Ученая дама изумилась. Трудновато было ей втолковать, что для проверки своей теории ему необходимо знать состав волос хранящихся в музее останков. Однако имя профессора Рассольникова что-то еще да значило. Хотя бы на окраине Галактики. В хранилище музея его допустили. У покойных обитателей Ройка (или Немертеи?) оказались самые обычные волосы — черные, рыжие, иногда светлые. Чуть толще, чем у землян, но довольно близкие по строению — те же роговые производные кожи, связанные с потовыми и сальными железами. Серебряных не было ни у кого.

Атлантида вернулся в холл. Подумал о Кате. Но Катя здесь не работает. Работает Катрин. Что, если это в самом деле связная Бродсайта, как утверждал Чистюля? Платону почему-то не хотелось подозревать толстушку. Он всегда немного жалел некрасивых женщин. Так — исключительно из великодушия аристократа. Аристократ должен обращать внимание на женщин и животных. И потому может их немного жалеть — именно немного, чтобы не выглядеть смешным.

— Я могу увидеть Катрин? — спросил он все ту же тощую особу.

— Да вон же она!

Атлантида глянул на стоящую возле стенда с новыми экспонатами женщину. Перед ним была Катя… Нет, не она, конечно, эта ростом пониже. И лицо покруглее, а в остальном — его черноволосая черноглазая красотка. Белая искусственная кожа, черные пряди, волной спадающие на плечи.

— Вас сегодня не узнать! — почти искренне восхитился археолог.

— Я же запретила вам приходить сюда! — напомнила Катрин, но без прежнего гнева, и даже кокетливо пригрозила Платону пальчиком. Видимо, внешность скорректировала и характер.

— Если бы я не пришел, то не увидел бы, какой вы стали красавицей.

Она кокетливо хихикнула.

— Ну конечно, я же сделала биокоррекцию! Это самый популярный облик в этом сезоне. Салон «Клеопатра» — очень стильный и не такой уж дорогой.

— Вы очаровательны. Позвольте поцеловать ручку. — И он галантно чмокнул маленькую ладошку. — Теперь я верю, что мы с вами обедали в ресторане. — Хотя на самом деле в это не верил.

— Вы опять хотите меня пригласить?

— У вас на Ройке великолепные рестораны, — Платон попытался дипломатично ускользнуть от ответа.

— Да, у нас замечательно… Все самое лучшее. И если бы всякие сукки не путались под ногами, мы бы давно превратили нашу планету в рай. А сукки губят наши замечательные звездные облака.

— Сукки здесь жили всегда. Это люди в облаках — пришельцы.

— Ну и что? Нас теперь в три раза больше, чем негуманоидов. И мы обустроили эти планеты. Так что они должны нас благодарить. А они вместо благодарности воруют самые лучшие экспонаты. Вы бы видели их К-7! Убожество.

Атлантида поморщился — он терпеть не мог подобных споров, тем более с фанатиками. Меньше всего его интересовала политическая структура Ройка и других обитаемых планет Магеллановых облаков. Его интересовали нуль-порталы. И золото. Но о колодцах, судя по всему, Катрин не знала. И тут Платон приметил на ее белой блузке красное крошечное пятнышко. Точь-в-точь такое же оставил Бродсайт на лацкане пиджака… Проклятое пятнышко, оно всякий раз появлялось через несколько часов после чистки. Якобы кровь консультанта. «Жучок!» Как Атлантида сразу этого не понял?! За ним следили. Так вот откуда пышка Катрин была прекрасно осведомлена обо всех перемещениях Платона и о блюдах, заказанных в ресторане. И вот почему Ал с легкостью нашел его и возле колодца, и в убежище у сукки Кая-1. А потом, когда археолог оставил пиджак под тучей песка — сбился со следа. Спасибо, песчаный охотник, услужил!

— Вы принадлежите к экселентистам? — поинтересовался Атлантида.

— Что… — она растерялась.

Попятилась, споткнулась, плюхнулась в кресло. Дорогая биокоррекция исправляет походку и манеру двигаться. Но вряд ли господин Бродсайт сильно расщедрился, оплачивая новый облик своей сторонницы.

— Да, принадлежу, а что? Я этим горжусь! Нас, людей, насилуют, и мы должны защищаться! Я не позволю сукки себя изнасиловать!

— Вы обольщаетесь — сукки не привлекают антропоморфные существа.

Она не ответила, скрестила руки на груди. И сразу превратилась в дурнушку, как будто и не делала никакой биокоррекции.

— Значит, вы знакомы с Алом Бродсайтом? — уточнил Платон.

— Конечно. Его все знают. Он — единственная надежда нашего облака.

Профессор Рассольников придирчиво осмотрел лацканы. Нет ли вновь какого-нибудь подозрительного пятнышка?.. Пятен не было. Как хорошо, что Атлантида успел приобрести новый костюм.

— Наши облака плывут в небе над Старой Землей. И я бы хотел на них посмотреть.

Насколько совершенным был «жучок», подсаженный Бродсайтом? Видимо, одна из последних разработок служб безопасности — ведь Ал прежде имел доступ к секретным источникам. Странно только, что он использовал цветовое пятно. Ведь есть и абсолютно бесцветные «жучки»… Или ему нужен был некий знак, клеймо? Как толстушке Катрин понадобилась биокоррекция, чтобы сравняться с красавицей Катей. Черные волосы, черные глаза… Знак принадлежности… Максимальная достоверность лжи, которая пытается стать доминантой. Эффектный жест, без которого даже победа имеет привкус поражения. Обычно историки эти жесты выдумывают после побед. А участники событий легко принимают выдумки на веру и очень любят читать о себе в толстых монографиях. Занятый подобными мыслями, Платон не заметил, как подкрался к нему вездесущий Бродстайт.

Атлантида стоял в холле космопорта, ожидая объявления о посадке, и вдруг случайно заметил отражение консультанта в зеркале. Тот был уже рядом… Почти. И держал наизготовку то ли бластер, то ли мощный станнер. Платону некогда было разбираться — он спешно нырнул за багажные капсулы. И очень вовремя. Высверк разряда — шипение плавящегося пластика, грохот рухнувшей секции. В ответ — вспышки сразу нескольких выстрелов. Похоже — кто-то открыл стрельбу по Тимуру. Бродсайт не струсил и отстреливался.