Terry Pratchett - К оружию! К оружию!

— Молись, чтобы Большой Фидо это не узнал, — усмехнулась Ангва.

— Ерунда. Он меня не тронет. Я внушаю ему беспокойство. У меня есть Сила. — Гаспод отчаянно зачесал за ухом. — Послушай, зачем тебе возвращаться, мы могли бы…

— Нет.

— Это история всей моей жизни, — вздохнул Гаспод. — Вот Гаспод. Дай ему пинка.

— Я полагала, у тебя есть большая счастливая семья, в которую ты всегда можешь вернуться…

Ангва открыла дверь плечом.

— Да? О да. Конечно, — быстро произнес Гаспод. — Да. Но мне нравится независимость. А домой я могу вернуться в любой момент, стоит только захотеть.

Ангва взбежала по лестнице и открыла лапой ближайшую дверь.

Она оказалась в спальне Моркоу. Его запах, похожий на золотистое свечение, заполнял всю комнату.

На одной стене висел чертеж шахты, аккуратно прикрепленный кнопками. На другой — большой лист бумаги, на котором карандашом был вычерчен план города с многочисленными исправлениями и пометками.

Перед окном, как раз на том месте, куда поставил бы его здравомыслящий человек, чтобы максимально использовать дневной свет и экономить казенные свечи, стоял письменный стол. На нем лежала пачка бумаги, рядом с ней Ангва увидела стаканчик с карандашами. Вплотную к столу был придвинут старый кривой стул, под одну из ножек которого был подсунут сложенный лист бумаги.

Вот и все, не считая комода. Спальня напомнила ей комнату Ваймса. Сюда человек приходил спать, но не жить.

Интересно, а вообще стражники когда-нибудь отдыхают? Есть ли у них личная жизнь? Ангва не могла представить себе сержанта Колона в гражданской одежде. Однажды поступив в Стражу, ты становишься вечным стражником… Достаточно выгодная сделка для города, который оплачивает тебе только десять часов в день.

— Отлично, — сказала она. — Я возьму простыню с кровати. А ты закрой глаза.

— Зачем? — удивился Гаспод.

— Ради приличия!

Гаспод изумленно заморгал.

— А, ты об этом, — наконец догадался он. — Теперь понял, определенно понял, что ты имеешь в виду. Ты не можешь допустить, чтобы я увидел голую женщину. Вдруг начну глазеть похотливо. Полезут в голову разные мысли. О боги…

— Ты знаешь, я не об этом.

— А о чем? Вопрос одетости-неодетости никогда собак не беспокоил. — Гаспод почесался. — Ты переносишь человеческий образ мыслей на собак. Извини, не получится.

— С тобой совсем другое дело. Ты знаешь, кто я. А собаки голые от природы.

— Как и люди, кстати…

Ангва Превратилась.

Уши Гаспода прижались к голове. Он непроизвольно заскулил.

Ангва потянулась.

— Знаешь, что самое плохое? — спросила она. — Волосы. Кучу времени потом тратишь, распутывая их. И ноги вымазаны грязью.

Она сорвала с кровати простыню и завернулась, создав из нее некое подобие тоги.

— Впрочем, это мелочи, — продолжала она. — Гаспод?

— Что?

— Можешь открыть глаза.

Гаспод приоткрыл один глаз. Ангва представляла собой приятное зрелище и в том и в другом обличье, но пару секунд в промежутке, пока морфический процесс шел от одного пункта к другому, на нее на сытый желудок лучше было не смотреть.

— А я думал, ты будешь кататься по полу, стонать и сбрасывать шерсть, — проскулил он.

Ангва поспешила к зеркалу, чтобы поправить прическу, пока еще сохранялась способность видеть в темноте.

— Зачем?

— А все это… разве не больно?

— Нет, это как будто чихаешь всем телом. Наверное, у него должна быть расческа. Обычная расческа. У всех есть расчески.

— А сильно нужно… чихнуть?

— Сойдет даже обычная одежная щетка…

И тут дверь со скрипом отворилась.

В комнату вошел Моркоу. Не заметив в темноте гостей, он шагнул прямо к столу. Они увидели вспышку, потом почувствовали запах серы: Моркоу зажег спичку, затем — свечу.

Сняв шлем, он обмяк, словно сбросил с плеч тяжкий груз.

После чего пробормотал себе под нос:

— Нет, это не может быть правдой…

— Что не может? — тут же спросила Ангва.

Моркоу резко обернулся.

— Что ты тут делаешь?

— Твоя одежда была украдена, пока ты внедрялась в Гильдию Наемных Убийц, — подсказал Гаспод.

— Мою одежду украли, — повторила Ангва, — пока я была в Гильдии Наемных Убийц. Внедрялась.

Моркоу не сводил с нее глаз.

— Там был какой-то старик, который постоянно бубнил что-то себе под нос, — добавила она в отчаянии.

— Разрази их гром? Десница тысячелетия и моллюск?

— Да, именно.

— Старикашка Рон. — Моркоу вздохнул. — Вероятно, уже пьет где-нибудь. Хотя я знаю, где он живет. Напомни заглянуть к нему и поговорить, когда у меня будет время.

— Разве тебе не интересно, во что она была одета, когда пробиралась в Гильдию? — спросил Гаспод и юркнул под кровать.

— Заткнись! — крикнула Ангва.

— Что? — не понял Моркоу.

— Я все выяснила о комнате, — быстро сменила тему Ангва. — Там жил некто по имени…

— Эдуард Муэрто? — закончил за нее Моркоу, садясь на кровать.

Древние пружины заскрипели.

— Откуда ты это знаешь?

— Я думаю, ружие украл Муэрто. И он же убил Бино. Но… чтобы наемный убийца убивал бесплатно? Это будет похуже, чем взять инструмент другого гнома. Или нарисовать себе чужую клоунскую маску. Я слышал, Проблемс не на шутку рассердился. Убийцы ищут парня по всему городу.

— О-о… Не хотела бы я оказаться на месте Эдуарда, когда его найдут.

— Я бы и сейчас не хотел оказаться на его месте. И я знаю, где это место, потому что он мертв.

— Значит, убийцы уже нашли его?

— Нет. Его нашел кое-кто другой. А потом Эдуарда нашли Дуббинс и Детрит. Насколько я могу судить, он мертв вот уже несколько дней. Понимаешь? Невероятно, но факт. Я стер грим Бино и снял его красный нос. И увидел Эдуарда. И парик на нем тот самый. Вероятно, он пошел прямо к Крюкомолоту.

— Но… кто-то же стрелял в Детрита! И он же убил нищенку!

— Да.

Ангва села рядом.

— Раз это не мог сделать Эдуард…

— Ха! — Моркоу расстегнул нагрудник и снял кольчужную рубашку.

— …Значит, мы ищем кого-то еще. Третьего.

— Но никаких улик нет! Есть только какой-то человек с ружием! Где-то в городе! Где угодно! А я так устал!

Снова заскрипели пружины, Моркоу встал и, пошатываясь, подошел к столу. Он сел на стул, положил перед собой лист бумаги, внимательно осмотрел карандаш, заточил его своим мечом, задумался на мгновение и начал писать.

Ангва молча наблюдала за ним. Сняв кольчугу, Моркоу остался в кожаном жилете. На левом плече она увидела родинку. Похожую на корону.

— Ты все записываешь, как капитан Ваймс? — наконец спросила она.

— Нет.

— Тогда что же ты делаешь?

— Пишу письмо маме с папой.

— Правда?

— Я часто пишу им письма. Я обещал. Кроме того, это помогает думать. Я всегда пишу письма домой, когда думаю. А папа дает мне много полезных советов.