Алексей Зубко - Специальный агент высших сил

Наконец из снежного киселя проступили контуры дворца и донесся грохот. Словно кто-то пытается пробить стену Лбом. Но поскольку мы еще здесь, то это должно означать что-то иное.

— Здесь разойдемся! — прокричал я, приблизившись к самому уху Герольда. — Вы — туда, а я — туда!

— Хорошо!

Потрепав Рекса между ушей, я начал огибать дворец по часовой стрелке, надеясь зайти в тыл и обнаружить если не черный вход, то хотя бы не зарешеченное окно.

Не успел я сделать и десятка шагов, как услышал Рексово рычание и молодецкое уханье.

«Пошли на прорыв», — подумал я, тотчас наткнувшись на очередного обыкновенного снеговика, который при моем приближении неожиданно стал совсем не обыкновенным.

Он взмахнул сучковатыми руками и попер буром, намереваясь схватить меня.

Отступив на шаг, я поспешно поднял кладенец и рубанул им, словно лесоруб топором: мощно, со всего размаха.

Вспыхнул камень в рукояти меча. Свистнуло лезвие, разбрасывая капельки воды, образованные попавшими на его теплую поверхность снежинками. Клинок с хрустом вонзился в средний сегмент снеговика. Ни вскрика, ни стона. Он взмахнул руками, оставив на моей щеке царапину от острого края сухой ветки. Я попятился… и сразу же почувствовал спиной преграду. Попытавшись ее обойти, одновременно не сводя глаз с продолжающего переть на меня снеговика, я почувствовал, что зацепился. Рванулся. Что-то затрещало. Судя по звуку, совсем не ткань. Но освободиться не удалось. Прущий как танк снеговик совсем близко, его неотесанные руки уже не мелькают перед лицом, а хватают за меч, пытаясь вырвать его. Упершись спиною в неожиданную преграду, я резко подпрыгнул. На этот раз что-то треснуло, на волосы и за шиворот посыпался снег. Бью сразу двумя ногами, стараясь не задеть лезвие собственного меча. Резкая боль пронзает ноги, огненными иглами вонзившись в пятки. Сдерживая рвущийся крик, чувствую, как заваливается удерживавшая меня опора. На удивление легко выскользнул из снежного шара меч, и я упал на спину. Пуговицы шрапнелью брызнули во все стороны, и тулуп распахнулся. Находящийся за пазухой черт, вывалившись, заверещал:

— Засада!

Покачнувшийся от моего удара снеговик занес руку для удара. Оставленная кладенцом трещина начала стремительно расширяться, миг… и от центральной части снеговика откололся кусок с треть. Воткнутая в него рука, продолжая делать хватательные движения, попыталась ухватить меня за ногу. Я перекатился набок и пнул ее.

— Я вам покажу весеннюю оттепель! — выкрикнул черт, что должно означать боевой клич, и ринулся на врага. Крылья грозно полощут за его спиной, из-под копыт во все стороны летит снег, а с уст ругательства. Красавец! Прямо ангел смерти за работой. В понедельник… после праздника. Весь такой зелененький, перышки во все стороны топорщатся, головушка трясется — прицеливаясь, куда бы боднуть? — а у самого в мыслях лишь одно: «Отоспаться бы».

Отвлекшись на черта, однорукий снеговик позволил мне подняться, чем я и не замедлил воспользоваться. Я взобрался на сугроб, образовавшийся раздавленным мною снеговиком, который сумел подкрасться незаметно, но не выдержал свалившегося на него счастья. А счастья этого, если с одежкой и мечом, то килограммов сто верно будет. Вон как рельефно спина в снеге отпечаталась. Зафутболив в чащу выглядывающую морковину, я покрепче перехватил меч-кладенец и осмотрелся.

Со всех сторон, куда ни глянь, ко мне медленно, но целенаправленно стягиваются снеговики. Это напоминает оживших мертвецов из старых добрых «ужасняков». Только без запаха, который никакими жвачками, хоть с сахаром, хоть без него не перебьешь, и без возбужденного стона: «Мозги-и-и…» А так весьма похоже.

«Да они же меня в кольцо берут! — мелькнула догадка, а следом за ней вывод: — Нужно бежать».

Такие решения я не привык откладывать на потом, поскольку осуществить их сейчас шансов больше.

— Поберегись! — Не тратя времени на разбивание снежных комков, я одним взмахом меча превратил однорукого снеговика в безрукого.

— Осторожно! — возмутился черт.

— Бегом! — Не споря, я ухватил его за вращающийся пропеллером хвост и дернул, освобождая застрявшие в снежной массе рога.

— А-а-а… — Возмущенный вопль черта плавно перетек в истеричный крик, когда он рассмотрел количество окруживших нас противников. — А-а-а!

Закинув своего ангела-хранителя на плечо и крикнув: «Держись!», я пошел на прорыв. Так же сохатый ломится через болота: главное — не останавливаться, а то увязнешь, а продолжать двигаться все время вперед. Даже если не совсем вперед, а вихляя, словно заяц.

Поднырнув под взмах одной ветки, я срубил вторую и, оттолкнувшись плечом от окривевшего снеговика, рванул между двумя другими. А из снежного марева проступают все новые и новые округлые силуэты, упорно протягивающие ко мне свои ветвистые пальцы. Лавируя между движущимися комками снега, все дальше удаляюсь от замка. Здесь деревья стоят чаще, что, с одной стороны, сужает мне возможности для маневра, но, с другой, снеговикам они мешают сильнее. Их строение не позволяет пригибаться под нависающими ветвями и перепрыгивать через выползшие из-под земли корневища.

Слева кто-то раскатисто, с азартом рыкнул. В горячке тактического отступления… оно-то, конечно, больше на бегство походит, но там бежишь куда глаза глядят, а мне удается самому выбирать путь, это в значительной степени отвлекает внимание, так что я как-то не сразу вычленил этот звук из воя ветра, а когда он повторился, более громкий и близкий, то устремился к нему. С таким рыком в древние времена выбирались на охоту саблезубые тигры и пещерные львы, но они измельчали, и теперь лишь одно существо способно исторгнуть его из своей груди. Поэтому-то я и устремился на него, словно корабль на свет маяка.

— Выноси, родимая! — орет на самое ухо черт ухватившись за волосы и паря за мной на распластанных крыльях. Тоже мне хранитель… Еще и воет на ухо как истребитель.

Перепрыгнув через сугроб, сохранивший некоторые черты снеговика, хотя и малость подправленные копытами Рекса, я рассмотрел шевелящуюся темную громаду, над которой то и дело полощут ветви и мелькает фигура благородного идальго.

Окружившие моих друзей снеговики прут сплошной стеной, все сильнее сжимая кольцо. Еще немного и они попросту похоронят их под слоем снега. Колющие удары им нипочем, а места для размаха становится все меньше.

Разгон. Толчок. И удивленный возглас викингов, на рогатые шлемы которых я свалился. Хорошо, никто мечом не ткнул. А здесь и действительно тесновато, если судить по тому, что им не удалось потесниться, чтобы опустить меня на землю. А снеговики все прут и прут, словно намереваясь своими телами насыпать над нами курган.