Артем Тихомиров - Брачные игры чародеев

Не помогло. Понятия не имею, в какую сторону способны течь мысли малолетнего изверга.

Думай, думай, Браул. Думай, как если бы от этого зависела судьба вселенной. Ты ведь не желаешь, чтобы она погибла?

Нет, не желаю. Хотя бы потому, что я в ней живу.

«Хорошо, — сказал я себе. — Браул оказывался в разных неприятных ситуациях, но всегда, собрав волю в кулак, находил достойный выход! Вперед!»

Я двинулся дальше и следующие сорок кошмарных минут посвятил прочесыванию местности. Было тихо, то есть ничего катастрофического, и я заключил, что пока (по неизвестной причине) Тристан не успел натворить никаких безобразий.

Изнуренный морально и физически, я наконец добрался До павильона, где за приемлемую цену зрителям показывали виды иных измерений. Есть такое нехитрое развлечение. Чародей создает порталы, через которые, словно через окна, можно видеть, что творится в мирах не столь отдаленных, но доступных лишь при помощи магии. Картинки меняются, их ассортимент достаточно велик, и, как правило, от желающих приобщиться к неведомому нет отбоя.

В общем, сунул я нос за дверь и услышал следующее:

— …это разве чудеса? Это разве виды? Я видал такие чудеса и виды, которые вам и не снились!

Перед плотной кучкой зевак, заплативших за вход, на дальней стене павильона мелькали красочные образы. Чародей, похожий на бочонок, с тяжелыми черепашьими веками, при помощи волшебной палочки управлял смотровым порталом. Видимо, я упустил не так уж много из этой сценки, и у меня отпали всякие сомнения. Спорщиком оказался Профитроль-младший. Он стоял в первом ряду и, скрестив руки на груди, критиковал чудеса, заявляя, что они не более чем халтура и он видел такие чу… Здесь я, протолкавшись через толпу потных мигонцев, схватил его за плечо.

— Ух ты, Браул! А я-то думал, куда ты потерялся! — воскликнул мальчишка.

— Я потерялся? Это ты потерялся… ты…

Я не стал выносить сор из избы и подарил публике вымученную улыбку. Черепаховый чародей не стал скрывать вздоха облегчения. Он вытер пот со лба клетчатым платком и сказал:

— Ваш сын на удивление самоуверен. Он утверждает, что он волшебник.

— Я не утверждаю! — возмутился Тристан. — Слышали о Скелосе?

Чародей, несомненно, слышал об этом достойнейшем учебном заведении, но не мог поверить, что неряшливо одетое чудовище с торчащими волосами имеет право даже приближаться к его стенам.

— Извините, простите, — пробормотал я, оттаскивая брыкающегося мальчишку к выходу.

— Он сказал, что это обман и халтура, — подал голос человек, по виду помощник мясника.

— Да-да. Халтурная работа! — подхватила женщина, по виду кухарка, у которой выдался выходной. — Эй, чародей, мы за что платили деньги?

— Этот мальчуган, похоже, знает, что говорит! — пропыхтел старикан, сжимая палку. — Каждый так и норовит облапошить! — И заполоскал губами, словно верблюд.

— Конечно, знаю! Это надувательство! Это не портал, а просто картинки!

Тут я закрыл Тристану рот, но изверг вывернулся и проорал что-то такое, что смахивало на заклинание.

Ох и верткий был малец! Браулу пришлось применить всю свою силу. Толпа загудела, обращая свой ропот на чародея с тяжелыми веками, и тот побледнел от подобной несправедливости. Принялся было оправдываться и доказывать, что его магия высшего сорта, но тут Профитроль-младший завопил:

— И я вам докажу! Видел я такие чудеса…

Из его руки вырвался бледный шарик величиной с куриное яйцо. Я ничего не сумел сделать — ни нейтрализовать его магию, ни выпрыгнуть из павильона.

Шарик просвистел над головами посетителей, ударился о стену, где был раскрыт портал в иные миры (я не сомневался, что настоящий), и произошел взрыв. Созданная ярмарочным чародеем магия лопнула, словно грелка с водой, сброшенная с высокой башни. Зрители взвизгнули все разом, а волшебника подняло в воздух, перевернуло и шмякнуло об пол. Пятясь и удерживая Профитроля-младшего, у самого выхода я запутался в своих ногах и упал навзничь.

В павильоне воцарился хаос. Толпа бросилась бежать. Впереди скакал старикан, позабывший о своей хромоте, за ним галопировала кухарка, за ней несся помощник мясника. Следом дули остальные, и им было все равно, что мы с Тристаном разлеглись на самой дороге. Поняв, что сейчас произойдет большая неприятность, я успел накрыть себя и мальчишку защитным коконом. Уф! Сработало. Теперь по нам может пробежаться хоть стадо антилоп-гну в полмиллиона голов, и мы не получим ни единого синяка.

Но все-таки странно. По мне еще никогда не скакала воющая толпа — впечатление довольно-таки незабываемое.

Если когда-нибудь возьмусь за мемуары, обязательно посвящу этому случаю абзац-другой.

На этом магическая катавасия не закончилась. Перекос в структуре смотрового портала немедленно вызвал стихийный выброс Силы. Просто не мог не вызвать, вот в чем дело. Уж я-то знаю: сам несколько раз был причиной подобного бардака в собственной лаборатории. Раздался треск, словно разорвали громадную холстину, и все содержимое павильона тут же полетело вверх тормашкам. Зрители успели выбраться наружу, разнося вопли и панику в толпе посетителей «Волшебного уголка», а внутри вовсю бушевали страсти.

Вскочив, я устроил орущего Тристана под левой подмышкой и скакнул за дверь. Последствия разбушевавшейся Силы непредсказуемы, потому разумнее держаться от нее подальше. Словно в подтверждение этой мысли, Сила дала мне пинка, и я взлетел, приземлившись уже в толпе. Повсюду орали и требовали навести порядок. Хаос разрастался — и все благодаря кому? Паршивому малолетке, который уверен, что знает все лучше всех на свете! Эх, Гермиона наверняка бы не допустила этого…

Пользуясь неразберихой, я быстренько сплел нейтрализующее заклинание и швырнул его в сторону выплясывающего степ павильона. Разрывы в барьерах между мирами, если они никем не контролируются, частенько вызывают локальные аберрации. Например, в любой момент павильон мог уподобиться носку и вывернуться в иную реальность, а часть иной реальности — вклиниться сюда. При таком скоплении народа это может неизвестно чем закончиться.

У меня получилось. И это меня тоже потрясло. Чтобы у Браула, да с первого раза, наспех!

Заклинание разорвало и рассеяло тугие жгуты мистической энергии, уже готовые взяться за свое черное дело, и наступила тишина. Павильон, потрепанный, с выбитыми стеклами, но, в общем, целый, прекратил изображать из себя танцора. Ну и хорошо.

Толпа стояла с открытым ртом, не замечая, как я улепетываю с юным герцогом под мышкой.

Метров через двадцать, выписав несколько зигзагов, чтобы сбить со следа возможную погоню, я остановился возле магазинчика, торгующего книгами.