Татьяна Устименко - Второе пророчество

Я еще со школы свободно говорила на немецком, а за несколько лет до смерти деда, уступив его настоятельным увещеваниям, начала углубленно изучать венгерский язык, на котором сейчас уже могла изъясняться вполне бегло. Зачем дедуле понадобилось приобщать меня к венгерскому, ума не приложу. Но этот язык пошел у меня на удивление легко, да и сразу мне понравился.

— Пригодится! — Лев Казимирович шутливо щелкнул меня по лбу. — Потом все узнаешь. А с любопытной Варварой помнишь, что стало?

— Ей на базаре нос оторвали! — хохотала я, продолжая водить пальцем по карте города Будапешта. — Деда, а мы туда поедем?

— Обязательно, — по-военному козырял дед. — Вот когда ты все улицы назубок выучишь, так непременно и поедем…

— …а потом они как закричат: да это же противоречит всем правилам! — увлеченно рассказывала Галина, вырывая меня из паутины воспоминаний. — Но тут диггер возмутился, и такая буча поднялась… — Она замахала руками и засмеялась. — Ладно хоть до драки не дошло!

— Они — это кто? — уточняюще спросила я, потихоньку начиная разматывать запутанную цепочку абсолютно выпавших из памяти событий.

— Мастера ролевых игр, — охотно пояснила подруга. — Они якобы изначально совсем другой сценарий для игры написали, а потом кто-то из рядовых игроков получил по и-мейлу эту информацию относительно спрятанных в подвалах сокровищ и прохода, обнаруженного за сломанной стеной канализации на строящейся станции метро… Что тут началось! — Она эмоционально схватила себя за щеки. — Особенно когда Стас сказал, что метростроевцы все эти провалы забетонируют сразу после нерабочих дней. Ну ясно дело, тут диггер и завопил — мол, нужно там все самим немедленно разведать, пока есть такая возможность, и не упускать свой шанс. Сразу же все присутствующие, кто играть захотел, разделились на несколько, вроде бы пять, отрядов и выбрали себе командиров. Сегодня вечером они у Игоря дома собираются, чтобы планы маршрутов обсудить и друг другу не мешать, когда внутрь подземелья попадем…

— А мы-то с тобой тут при чем? — Последний кусочек мозаики упорно не желал вписываться в общую, довольно логичную картинку. — Я этого Игоря не знаю…

— Знаешь уже, — виновато опустила глаза Галка. — Он друг моего Стаса, ну того самого, с которым я пару недель назад познакомилась…

«Стас и Игорь… — Я покопалась в вяло побренькивающих черепках, называемых моей головой. — Широкоплечий с каштановыми волосами и странными холодными глазами — это Стас. Незаурядный тип! Лощеный будто мачо, но накачанный словно культурист, и даже в модных шмотках производящий впечатление очень сильного человека, причем обладающего этакой хищной и чрезвычайно опасной силой. И еще — сразу же показавшийся мне отнюдь не глупым. Присмотреться бы к нему повнимательнее. Чужой он какой-то, не наш… И второй, который, видимо, и есть тот пресловутый Игорь — верткий и гибкий, как уж, длинные рыжие волосы заплетены в многочисленные косички-дреды…»

— Галь, не нравятся они мне, — откровенно призналась я. — Что-то с ними не то… Не могу пока сказать точно почему, но лучше бы нам от них подальше держаться…

— Ой, да брось ты! — скривилась любвеобильная красотка. — Где мы еще таких клевых парней найдем? Пойдем, а? — Она блудливо поморгала вызывающе накрашенными глазками. — Съездим к Игорю, потусуемся в компании, а ты там, на месте, и разберешься, что к чему…

Я сначала хотела ответить ей резко, четко дав понять — мне лишние неприятности ни к чему и что ни в какие подземелья нам лезть не следует, но проклятое любопытство, разбуженное разворачивающейся вокруг нас авантюрной историей, неожиданно захлестнуло меня с головой, властно увлекая навстречу чему-то необычному и неизведанному.

«Дура, — укоризненно нашептывал мне здравый рассудок, — ты куда суешься? Мало тебе проблем с Вадимом, захотела еще чего посерьезнее огрести?» — «Не дрейфь, Ева! — резвой чечеткой выстукивало мое шебутное сердце. — Разве тебе еще не надоело уныло жить в своем тихом скучном болотце и строить из себя этакую неприметную серую мышку? Вот она — настоящая жизнь, лежит перед тобой на блюдечке с золотой каемочкой! Нужно просто смело протянуть руку и взять все сразу — сколько сможешь захватить и унести с собой: красивых и интересных мужчин, тайны, приключения… А иначе так и умрешь, ничего не узнав и ничего не попробовав…» И, каюсь, чертово любопытство оказалось намного сильнее менторских увещеваний разума, звучавших все тише и вскорости совсем заглохших. Большинство происходящих с нами неприятностей мы создаем себе сами, рискованно бросаясь в погоню за призрачной мечтой, влекущей нас к легкой наживе и красивой любви. А ведь все действительно ценное и значимое достается только тем, кто готов сполна платить за удачно приобретенные блага, зачастую внося эту оплату в ущерб своей жизни и здоровью. Тем, кто не только готов рискнуть, но и умеет взвешивать последствия такого риска. К несчастью, задумываться о подобных вещах я научилась лишь намного позднее…

— Ладно, едем! — сообщила я радостно просиявшей Галке. — Авось ничего плохого с нами не случится…

— Типун тебе на язык! — игриво хихикнула подруга. — Нашла тоже чем меня пугать — тоннелями недостроенного метро и обычной игрой!

Я неопределенно улыбнулась. Вроде бы сама я никогда неврастенией не страдала, к беспричинным страхам не тяготела и в мнительности замечена не была. Но вопреки всем аргументам здравого рассудка сегодня меня определенно что-то беспокоило… Что-то, да вот только что именно?

Вместо цитрамона я выпила таблетку супрастина, усмиряя надоедливую аллергию. Галка сварила нам крепкий кофе, влила в меня рюмку мартини и утешила спорной фразой: «С бодуна хуже всех приходится колобку — у него все болит». Мы накрасились и привели себя в порядок.

— Слушай, а какое сегодня число? — взглянув за окно, спросила я, шокированая царящим на улице запустением. На проезжей части почти не наблюдалось автомобилей, а люди во дворе словно вымерли — лишь изредка поодиночке то входя внутрь, то выходя из автоматически раздвигающихся дверей супермаркета, расположенного непосредственно под самыми моими окнами.

— Третье января две тысячи десятого года! — многозначительно ухмыльнулась Галина. — Самая клевая машина времени — это коньяк. Запросто переносит в будущее, глазом моргнуть не успеешь…

— Похоже, — нехотя согласилась я. — И провалы в памяти от него нехилые!

Мадам Ковалева только собралась добавить что-то ехидное, как неожиданно зазвонивший стационарный телефон оборвал наши высокопарные рассуждения. Я сняла трубку:

— Да?

— Вечер добрый! — поприветствовал меня красивый мужской голос. — Узнала?