Юлия Морозова - Игра ва-банк

— Да, шеф, — щелкнул брелок автозапуска.

Машина в ответ взревела мотором. Вампир опустился на кожаное сиденье автомобиля, придерживая полы своего элегантного пальто. Фред захлопнул за шефом дверь и сам уселся за руль.

— Это кто такой? — Браун смотрела вслед уезжающему автомобилю.

— Лучше не спрашивай, крепче спать будешь.

— Ха! — сказала Мари, и я поняла, что расспросов этой ночью не избежать.

Хорошо, если вообще поспать удастся.

Утро понедельника «порадовало» письмом от начальства с распоряжением немедленно сделать отчет по погашенным кредитам и лицезрением отвратительно довольной Хоуп Смит, нарисовавшейся в нашем закутке.

— Ну и как сходили? — с плохо скрытым злорадством в голосе поинтересовалась Хоуп.

— Замечательно сходили! — не повелась Мари.

Учитывая, что все для нас закончилось не так плачевно, как могло бы, сходили мы действительно замечательно. После чего Браун предложила в безапелляционном порядке погостить у них выходные, таким образом, затягивая допрос с пристрастием на двое суток. Даже сегодня, за чашечкой утреннего кофе, она коварно поинтересовалась, не в курсе ли я, в котором часу ложатся вампиры. Разумеется, сие мне было неведомо, в чем я, к большому сожалению подруги, тут же поспешила сознаться.

Смит присела на край моего стола, не спеша уходить. Я еле успела выхватить из-под ее задницы распечатанные платежные поручения для операционистов.

— Да? — Коллега фальшиво удивилась. — А тут по бэк-офису бродят слухи, что от вас кавалеры сбежали.

Ничего себе у нас по банку новости разносятся…

Браун и на эту провокацию даже бровью не повела.

— Одни сбежали, зато нашелся другой. Да какой!

— Да ну? И кто?

— Вамп, — небрежно бросила подруга.

Повисло молчание. Ненадолго.

— Вамп?! — На вопль Хоуп из соседних секций тут же повылазили девчонки и, затаив дыхание, стали прислушиваться к интересному разговору. Даже матричный принтер, казалось, стал тише печатать. — Как Вамп? Наш Вамп?

Мари победно улыбнулась. Так улыбаются чемпионы мира, поднимаясь на пьедестал для награждения, готовые принимать чествования.

— А вот так. Тэмаки Хиро встретил меня возле бара, весь такой прикинутый, ну знаете, он это может. И давай ко мне клеиться. Говорит, ой, мисс Браун, какая неожиданная, но приятная встреча, а что это у вас глаза заплаканы… — Тут Мари запнулась и постаралась перевести тему: — В общем, предложил до дома подбросить. Выходим с ним под ручку из «СноуВайт», а там Спэрроу уже какого-то мужика на крутой тачке сняла…

— Эла сняла? — не поверила Люси, поглядывающая на меня из-за соседней перегородки весьма критическим взглядом.

Браун гордо вскинула подбородок:

— Ага. Правильно подобранная косметика и шмотки творят чудеса. Я ее так принарядила, что нашу Элку в «СноуВайт» чуть вампиры не съели. Мне даже пришлось Инквизицию вызвать. Как выяснилось, наши-то эсбэшники сами ни на что не способны. — Мари презрительно фыркнула.

От всеобщего внимания мне захотелось залезть под стол. И не вылезать оттуда до конца рабочего дня. К пифиям не ходи — к обеду мы с Браун станем самыми обсуждаемыми персонами в банке. Разгребай потом почту, отвечая на письма с требованиями смачных подробностей.

В этот самый момент телефонный аппарат на моем столе разразился пронзительным звонком. Я посмотрела на дисплей и изобразила на лице священный ужас. Связываться с разъяренной На-Ма никому не хотелось, поэтому девчонки шустро расползлись по рабочим местам.

— Привет, Кэт!

Позади меня недовольно хмыкнула Мари.

— Э-э-эл, — протянула в трубке медово-томным голосом Кэтрин Шарп. — Тебя тут хотят. Город.

Кэт Шарп работала в приемной уже года три. И все это время народ недоумевал, почему ее здесь держат. Доподлинно было известно (кое-кто даже не поленился в «Кассандру» сходить), что с шефом она любовь не крутила и родней никому из дирекции не приходилась. При всем при этом ее начальник с ангельским терпением сносил вечные опоздания второй секретарши, ее панибратство и рассеянность, ставшую уже притчей в языцех. Служба безопасности вроде как затевала проверку на предмет возможного магического воздействия, но ее результаты оказались нулевыми.

По мне, это все объяснялось довольно просто. Рядом с Кэтрин начинаешь чувствовать себя легко и непринужденно. Тебя понимают с полуслова, а выражение «душевный комфорт» перестает быть всего лишь метафорой. Вот поэтому-то в приемной никогда не переводился народ.

— А кто там?

— Не знаю. Какой-то парень. Умолял на тебя переключить. Голос вроде молодой. Слышимость ужасная, правда. Будешь разговаривать?

Молодой парень… Виргиний!

— Конечно!

— О'кей, — промурлыкала Кэт.

И тотчас в трубке что-то щелкнуло, и динамик разразился трескотней вперемешку с автомобильными гудками.

— Алло! — крикнула я в этот шум.

— Эла, — донесся до меня из трубки слабый голос Малыша. — Это ты?

— Я! Малыш, ты куда пропал?

Трубка потрещала вхолостую, прежде чем разродиться ответом:

— Долго объяснять! У меня скоро деньги закончатся. Нам нужно встретиться! Срочно. Сегодня, в условленном месте, в семь. Ладно?

— Давай в восемь. Раньше у меня сегодня при всем желании не получится. Работы много…

— Хорошо. Буду ждать.

Его тусклый голос мне совершенно не нравился. Возможно, это была иллюзия, созданная помехами, но…

— Малыш! — поддавшись внезапному порыву, окликнула его я. — С тобой все в порядке?

— Да, — еле слышно, но мне все равно удалось разобрать. — Пока да.

И он положил трубку, оставляя меня одну разбираться с охватившей меня тревогой и заинтересованными взглядами коллег.

Дросэра, один из самых злачных районов столицы, оказался совсем не таким, каким я себе его представляла. Ни темных глухих подворотен, ни плохо освещенных проулков, ни подозрительных личностей, злобно выглядывающих из-за высоко поднятых воротников. Наоборот. Здесь было освещено все, что только можно. В глазах рябило от цветных неоновых вывесок, ярких нарядов и всеобщего мельтешения. По мощенным булыжником пешеходным улицам гуляли толпы людей; из открытых настежь дверей лилось треньканье игровых автоматов, чьи-то пьяные вопли, хохот, живая музыка. Порывистый ветер швырял в лицо запахи: сладковатый дурман кальяна, аромат жарящихся каштанов, благоухание вертящихся на гриле цыплят, вонь протухающей рыбы. Каждый из них оглушал и пропадал бесследно, перебиваемый следующим. А где-то за домами грохотал небольшой фейерверк, разбавляя своими отсветами мутное городское небо. Если бы не холод, заставляющий меня засовывать руки поглубже в карманы, и промозглый октябрьский ветер, можно было даже решить, что в город пришел Летний фестиваль с его карнавалами, уличными концертами и еженедельным парадом лорд-мэра столицы.