Артем Тихомиров - Бочка пришельцев

Эрин ничего не сказала, а только пришпорила лошадь, заставляя пешеходов разойтись. Мы буквально вылетели на площадь перед воротами. Я смотрел внимательно, все подмечая, и то же самое делал ПЖ, умеющий видеть моими глазами.

Здания, окружающие площадь, конечно, не имели ничего общество с высокотехнологическими жилищами Плона. Между ними лежала такая пропасть, что и думать было жутко. Построенные из кирпича или камня, дома претендовали на некоторое изящество, но работа, ввиду примитивности инструментов, была весьма грубая. Впрочем, туземные мастера старались.

Подумать только, здесь же настоящий музей под открытым небом! Сюда бы возить космические экскурсии. Даже знаю, кто охотно полетит сюда за полмиллиона световых лет. Это помешанные на антиквариате обллары с Вендшиша-4. Псевдогламой не пои этих чокнутых, дай только полюбоваться на что-нибудь подревнее…

"А что, доходный был бы бизнес", — подумал я, когда мы проезжали через живописную группу туземцев, одетых в источающие "аромат" гниющей органики лохмотья.

ПЖ напомнил мне, что существуют особые галактические законы, налагающие запрет на любое вмешательство в жизнь неразвитых миров. Особенно, если вмешательство коммерческое.

"Фу ты, ну ты!" — подумал я.

Группа туземцев нудила противными голосами и тянула грязные верхние конечности к прохожим.

ПЖ некоторое время колебался, а потом выдал версию, что таким образом они, видимо, просят средства на пропитание. А так как здесь не пользуются электронными системами платежей, им и бросают блестящие круглые штуки. Кажется, называются они "монетами".

Пораженный таким открытием, я забыл, какую должен сохранять физиономию, и заслужил от прохожих несколько красноречивых взглядов. Один даже приставил руку к голове и покрутил указательным пальцем в височной области, словно хотел просверлить в черепе отверстие.

После этого я начал подозревать, что принял не очень удобную для маскировки личину.

И не было бы проблемы, если бы не Эрин. Теперь я не мог сменить облик без того, чтобы не посвятить ее в свою тайну.

— Куда мы все-таки едем? — спросил я через пять минут, с трудом оторвавшись от разглядывания здешних чудес.

— В кампус.

— Кампус? Откуда вам известно это название?..

— Здрасьте! А чего неизвестно-то? В Шинбаре есть Академия Магии, а у Академии — кампус, где студенты живут и учатся.

— А почему мы туда едем?

— Еще раз объясняю: я учусь в ШАМе и живу там же. Нет, я с тобой уже положительно сошла с ума. — Эрин посмотрела на меня через плечо. — А может, скинуть тебя с лошади? На кой ляд ты мне сдался?

Я промолчал. Во второй раз уже всплыла "магическая" тема.

— А у вас есть магия?

Эрин словно чем-то подавилась.

— Ну… — медленно выговорила она. — Есть.

— И ты, колдуешь?

— Еще как…

— Но разве магия существует?

"Прекрати!" — застонал ПЖ.

— Нет, знаешь, мы учимся в ШАМе дурака валять! Делать нам нечего! Собрались и строим из себя невесть чего!

— Магии не бывает… Есть только наука и техника, — сказал я.

— Чего есть, повтори!?

"Хватит, пока чего-нибудь не случилось!" — взмолился ПЖ.

Его голос звенел в моей голове, словно в пустой бочке.

— Наука и техника…

— Это что?

— Э… М…

— Не напрягайся, Хипп. Я все поняла. Ничего. Скоро тебе полегчает, потерпи немного…

Голос ее в тот момент стал каким-то слишком сладким. Елейным. Словно она говорила с непослушным ребенком, приберегая неприятный для него сюрприз на потом.

Я хотел что-то еще сказать, но жуткая волна вони сбила меня с мысли. Я совсем забыл сказать, что в Шинбаре царила стопроцентная антисанитария. Запахи витали над этими улочками страшные. Органика, вся, какая тут была, подвергалась гниению, тела, не знающие личной гигиены, источали миазмы. Продукты жизнедеятельности животных и разумных существ лежали прямо на каменной мостовой, и над всем этим витали тучи гудящих насекомых. Никогда не видели такого? Поверьте — я говорю чистую правду.

Однако новая вонь перещеголяла все предыдущие. От нее прохожие пускались бежать со всех ног, нищие, привычные и не к такому, скрючивались в рвотных позывах, а лошади начинали протестующе ржать.

Эрин издала сдавленные писк. Мои же глаза просто полезли на лоб.

Навстречу нам, наплевав на возмущенную общественность, шел гном в грязной соломенной шляпе. Толкал он перед собой тачку, полную тухлой рыбы. Именно рыбы (во Вселенной она везде одинакова) и именно тухлой. Процесс разложения зашел весьма далеко, но, кажется, гнома это не смущало. Тачку он толкал со стоическим спокойствием философа, знающего, что все в мире могло быть куда лучше, но вряд ли будет, а потому и рыпаться не имеет смысла.

Несколько прохожих свалилось в обморок. Другие улепетывали, сверкая пятками. Были и те, кого выворачивало наизнанку.

Эрин склонилась в седле, ворча какие-то непонятные слова, но вдруг налетевший порыв ветра развеял большую часть смрада. К тому же гном успел отдалиться от нас на приличное расстояние. Я вздохнул. Вздохнула моя спасительница. Лошадь под нами перестала идти зигзагами и тоже прочистила легкие. Вдобавок чихнула так, что мы едва не взлетели вверх тормашками.

— Эрин? Ты ли это, дитя!?

От стены отделился один из тех, кто только что пытался выяснить, как его завтрак будет смотреться на брусчатке, и подошел к нам. С нижней губы человека-туземца свисала ниточка желтоватой слюны. В глазах стояли слезы, какие случаются от натуги после приступа рвоты. Но физиономия светилась радостью.

Он взял нашу лошадь за уздцы.

— Привет!

— Привет, — проворчала моя спасительница. — Ты как тут?

— Да вот, гулял, гулял… а потом появился этот хмырь с тачкой! Ох, всякое я видел в Шинбаре, но такого не помню! — Человек поднялся на цыпочки и посмотрел в направлении той части света, где исчез сокрушитель общественного спокойствия. — Бургомистру пора выпустит указ, чтобы за уровень вони, превышающий допустимый, штрафовали…

Пока человек говорил, я осматривал его одежду. Длинная хламида не первой свежести, на груди — завядший цветок, на шее — что-то вроде платка, не стиранное очень долго. Через плечо — матерчатая сумка с заплатами, лямка длинная, доходит почти до колена.

— Кстати, встретил Фимика. Он сказал, что ты едешь домой и везешь какого-то типа.

— Уже разведка донесла.

— Шинбар на четверть состоит из студентов ШАМ, дитя, — улыбнулся молодой человек. Его волосы явно никогда не расчесывали, и они трепались по ветру, словно какое-то грязное тряпье.

Чем дольше я здесь, тем больше понимаю, что местные весьма поверхностно знакомы с элементарными гигиеническими правилами.

— Не называй меня "дитя", сто раз говорила! — Эрин попыталась то ли в шутку, то ли всерьез пнуть своего знакомого, но тот увернулся.