Александр Клыгин - The Y-files

Во времена перестройки СССР он сначала много выпивал. Затем занимался йогой. Практиковал ритуальную магию, полагаясь на бинокулярные очки. Наконец, у него открылось астральное зрение. Примерно в то же время Советский Союз окончательно развалился. Близкие друзья группами и поодиночке уезжали на Запад, в Калифорнийский рай, что раскинулся на землях, некогда принадлежавших индейцам. И если бы не индейцы, он бы никогда не решился.

Было трудно пробраться через Прибалтику, получить приглашение, оформить документы — особенно в бинокулярных очках. Он никогда не разбирался в бумажной волоките, но помогли друзья и новообретенные способности. И если бы не индейцы, это безумство вряд ли бы прокатило.

Припарковавшись у ресторана (он видел ресторан как огромный астральный шатер, переливающийся всеми цветами радуги и пропитанный энергетикой его защитных амулетов), он вышел, запер машину и вошел в кухню через служебный вход. Здесь он мог полагаться не только на астральное зрение, но и на запах. Он был шеф-поваром, одним из лучших в Калифорнии. А ресторан «Indians’ Spirit», где шаман Зоркий Глаз творили свои кулинарные шедевры, принадлежал его жене — она гораздо лучше разбиралась в цифрах и документах, нежели в астральных картинах и запахах.

Он перебросился парой слов с коллегами. Почти полдень, посетителей пока что мало, но вчера звонил шаман Стреляный Воробей и забронировал на вечер лучший столик, значит, надо будет чем-нибудь его удивить. А с утра можно размяться и пофантазировать. Что-нибудь… например, салат. Почему бы не смешать что-нибудь несочетаемое? Он чувствовал своим астральным зрением, как энергетика томатов точно сольется с энергетикой кусочков ананаса… добавить чернослив, возможно, немного кукурузы. И какой-нибудь оригинальный соус…

Даже в провинциальной советской библиотеке можно было найти нечто оригинальное. И пятнадцатилетний мальчик однажды взял там книгу «Обычаи североамериканских индейцев», написанную широко известным в узких кругах путешественником и этнографом Виктором Глазуновым.

Товарищ Глазунов каким-то магическим способом сумел не просто выехать из СССР, но и попасть в настоящую индейскую резервацию на территории Соединенных Штатов. В этой резервации путешественник прожил почти 10 лет, собирая материал. Он даже выучил местные диалекты и целую главу в своей книге посвятил сравнительному анализу наречий индейских племен.

Мальчик прочитал книгу путешественника Глазунова за одну ночь. И перечитывал. И конспектировал. Потому что он почувствовал… даже не ОН сам, а НЕЧТО В НЕМ почувствовало, что это его судьба. Хотя он толком и не знал, что такое ЭТО. Просто он точно знал, что однажды он уже бродил по этим горам и долинам, курил трубки мира у костра победы и болтал с друзьями на одном из тех самых заковыристых индейских наречий, описанных Виктором Глазуновым («…фонетика индейских наречий достаточно сложна, чтобы научиться правильно произносить некоторые звуки, приходится долго тренироваться, выполняя сложные мимические упражнения…»)

Товарищу Глазунову, может, и нужно было тренироваться, чтобы произнести те фразы, транскрипции которых он включил в свою книгу. А мальчику, прочитавшему ее, не нужно было напрягаться. Он сразу заговорил на этом древнем языке, и если бы в том советском захолустье нашелся бы хоть один индейский шаман, он бы несказанно удивился, что мальчику удалось освоить всю эту «сложную фонетику» за каких-то десять минут.

Оказавшись в Лос-Анджелесе, он понял, что такое счастье. Иногда он надевал свои бинокулярные очки и гулял по городу, любуясь закатами на набережной. И неважно, что местные жители, буквально блестевшие калифорнийским гламуром, иногда шарахались от «грязного эмигранта».

Он был счастлив, потому что оказался здесь. А когда он снимал очки… вместо черно-серых астральных дебрей советской глубинки и враждебных бело-синих ментальных конструкций Прибалтики, он видел переливающиеся цвета его родной земли — земли индейских шаманов. Он настраивался на нужную волну — и она вела его по городу, по пустыням, лесам и горам штата Калифорния. Он видел все места Силы гораздо лучше, чем юные последователи Кастанеды, практикующие на природе магические пассы с употреблением пейота. И однажды Дух дал ему шанс, подтолкнув в нужное русло.

Выучившись в Советском Союзе на инженера, он и представить не мог, что в свободном западном мире так пригодится его умение чистить картошку и готовить ужин из того, что есть под рукой. То есть, из тех продуктов, что «бог послал». Ну, пусть не совсем бог, а тот, кто «выбрасывал» на полки гастрономов товарищам колбасу и молдавские яблоки.

Поработав в ресторане, он понял, что астральное зрение можно использовать не только для того, чтобы узнавать в лицо соседей и правильно переходить улицу на зеленый свет. Он понял, что может видеть энергетику продуктов, привозимых на его кухню. Менеджер не одобрял его кулинарных экспериментов, основанных на «сочетании несочетаемого». Поэтому шаман Зоркий Глаз открыл свой ресторан (жена помогла), а его бывший менеджер рвал на себе волосы…

— Добрый вечер, Великий Шаман!

— А, Зоркий Глаз! Рад тебя видеть. Знаешь, этот салат — просто нечто. Как ты их придумываешь?

— Ничего особенного, Великий Шаман. Просто помидоры доверяют мне свои тайны. И ананасы тоже.

— Обалдеть можно… Кстати, ты уверен, что тебе не нужны очки?

— Хм-м… видите человека за тем столиком? Того, что в черном пиджаке с узкими лацканами? У него в правом кармане бумажник, в бумажнике карта Visa и сто семьдесят пять долларов наличными.

— Замечательно. Летучий Дым, поди проверь.

Спустя три минуты и один маленький инцидент с использованием сталкинга и ловкости рук:

— Великий Шаман, все верно.

— Поразительно, Зоркий Глаз! Ты не перестаешь меня удивлять? Если вдруг тебе понадобится моя помощь, обращайся.

— У меня лишь одна просьба, Великий Шаман. Я хотел бы увидеть того, кого сейчас называют сэром Эльдорадо.

— Хм-м… вот это как раз очень трудно. В каком-то смысле он — мое начальство. И он очень сильно на тебя обижен. За ту историю.

— У него есть причина злиться на меня, — вздохнул Зоркий Глаз. — Поэтому я так и остался простым ресторатором, без малейшей перспективы продвижения по карьерной лестнице… в этой жизни. И я понимаю, что он прав, он имеет право так сделать, но… мне просто хотелось бы увидеть его. Извиниться. Посмотреть, каким он стал. Я сожалею, что причинил ему вред, это было неосознанно. И я рад, что он смог преодолеть то препятствие. Я бы хотел сказать ему, что я вовсе не ненавижу его, что… просто так получилось. Да, я повел себя, как слабый человек. Ну и что, если я всего-навсего слабый человек?