Марина Милованова - История, рассказанная ночью, или добро с клыками

— Состарила?! Разве ты его не убила?

Я пожала плечами и задумчиво склонила голову:

— Увы, я настолько неправильный вампир, что хочу прожить свою жизнь без глупых и никчемных убийств. Или думаешь, ради какого-то мага нужно было сделать исключение? Или, может, ради тебя?

— Ты не можешь меня убить. — Мартен резко подался вперед, на его губах заиграла торжествующая ухмылка. — Меня нельзя убивать!

— Это почему же? — Мой голос прозвучал лениво. Ответ мне в принципе был не интересен, поскольку я была твердо уверена в обратном.

— Я отец твоего будущего ребенка!

— Всего-то? — Изо всех сил сдерживая рвущееся наружу бешенство, я как можно беспечнее пожала плечами — Я думала, ты найдешь действительно уважительную причину. Извини, вынуждена тебя разочаровать. Никакого ребенка нет и не будет, поэтому я могу убить тебя прямо сейчас. К тому же, учитывая твои прошлые злодейства по отношению ко мне, считаю, что имею абсолютное моральное право на подобный поступок… Только все равно не стану этого делать.

Тут я резко замолчала, давая Мартену возможность осмыслить услышанное. Его реакция не заставила себя долго ждать.

— Я так и знал! Ты все еще меня любишь! — Бывший жених засиял, словно начищенная золотая монета, порывисто обнял меня за плечи и заискивающе посмотрел в глаза. — А то, что ребенка не получилось, не обижайся! Другого сделаем!

— Мартен, боюсь, ты меня неправильно понял. — Вздохнув, я убрала его руки от себя. — Я сохраню тебе жизнь вовсе не потому, что люблю тебя, а лишь потому, что не хочу опускаться до уровня таких, как ты, и пачкать руки в чужой крови. Мой способ расквитаться с тобой куда лучше, чем смерть. Я просто подарю тебе новую жизнь! Более того, лично воспитаю тебя хорошим человеком, несмотря на то, что я вампир. Вместо злобы и ненависти я поселю в твоем сердце любовь и уважение, ты станешь добрым и чутким и научишься более всего в жизни ценить духовные, а не материальные ценности. Вот так, дорогой. И лучше не спрашивай, как именно я это сделаю.

— И как же? — Мартен насмешливо прищурился. Он ничего не понял из моих слов, а потому, видимо, решил, что я сошла с ума. — Возьмешь меня на перевоспитание?

— Ты угадал. — Я широко улыбнулась, нарочно не скрывая клыков. — Именно этим я и собираюсь заняться. А поскольку воспитывать тебя в нынешнем возрасте будет немного трудновато оттого, что твоя душа черна от предыдущих прегрешений и злобы, а в памяти полно всякого мусора, придется вернуть тебя на некоторое время назад. Скажем, в самое раннее детство. Раз я смогла состарить твоего мага, то что мешает мне сделать тебя ребенком?

— Идиотка! Ты повредилась умом, раз несешь подобные вещи! — Мартен вскочил с дивана и, едва не подвернув ногу, отбежал к стене, подальше от меня. — Нельзя вот так запросто распоряжаться чужой жизнью!

— Неужели? — Я скептически приподняла бровь. — А разве не ты хотел распорядиться моей жизнью, не спросив на то моего согласия? Разве не ты изнасиловал меня, рассчитывая использовать в своих целях? И не ты ли распорядился судьбой своих еще не рожденных, но уже запланированных детей, заведомо уготовив им сущность монстров? И после всего этого ты же меня и упрекаешь? Нет, Мартен, так не пойдет! Извини, но будет так, как я решила, а у тебя просто нет другого выхода. На прощание скажу лишь одно: если бы ты был умнее, мы уже давно бы жили счастливой жизнью вдвоем. Но ты выбрал путь ненависти и зла.

— Давай попробуем иначе! Я изменюсь, вот увидишь! — Мартен протянул ко мне трясущиеся руки и умоляюще взглянул в глаза. — У нас все наладится! Мы забудем все, что случилось и заживем другой, новой жизнью. Я буду любить тебя сильнее всех, вот увидишь!

Я слушала все, что он говорил, и кивала в ответ, соглашаясь с каждым словом, но неумолимо приближалась к нему. Наконец положила руки ему на плечи.

— Не бойся, все действительно будет хорошо. Ты изменишься в лучшую сторону и будешь очень меня любить, потому что дети всегда любят свою мать, пусть даже она и вампир. — Улыбнувшись, я в последний раз посмотрела на него и закрыла глаза…

В немой тишине пустынных комнат раздался громкий плач. Открыв глаза, я ласково улыбнулась розовощекому малышу, которого держала на руках. В ответ ребенок замолчал и, потянувшись ко мне, схватил прядь черных волос, которую с явным удовольствием принялся заталкивать в рот.

— Привет, Марти! — тихо позвала я младенца, вынимая локоны из цепких пальчиков. — Пойдем со мной к друзьям? Нужно поскорее забрать их отсюда и возвращаться домой.

Пушистые персидские ковры в очередной раз позволили мне уйти бесшумно. По дороге я сорвала с одной из картин отрез наиболее теплой ткани, в которую завернула малыша, поскольку прежняя одежда была ему теперь явно велика.

— Лютена, откуда у тебя ребенок? Что случилось? Ты нашла Мартена?

Едва я появилась в подземелье, друзья обрушили на меня град вопросов. Молчал лишь один Данти. Я, впрочем, также не торопилась расстраивать его грустными новостями. Лишь молча кивала в ответ на бесконечные вопросы, одну за другой открывая тесные каморки, и выпускала всех на свободу. Наконец освобожденные друзья окружили меня с малышом тесным кольцом и требовательно уставились в глаза.

— Отвечаю по порядку! — сдалась я. — Ребенка нашла в одной из комнат, с Мартеном разобралась настолько, что он больше ни для кого не опасен, и теперь мы все можем быть свободны! Надеюсь, вы рады?

— Ты убила Мартена? Да? — Тьяра никак не могла поверить в то, что ее заточение благополучно закончилось. Несмотря на то что она старалась держаться спокойно, было заметно, что девушку била дрожь.

— Нет! — Я отрицательно покачала головой. — Не убила. Но, повторяю, теперь он ни для кого не опасен. Скажем так, я наставила его на путь истинный, и он получил шанс изменить свою жизнь в лучшую сторону.

— Всем понятно, что ничего не понятно, — задумчиво прокомментировала Клякса мои слова, а затем встрепенулась и завопила во всю мощь легких: — Вперед, к свободе!

В ответ заплакал ребенок, испугавшись громких криков. Я укоризненно взглянула на мышь. Та скуксилась и опустилась на плечо Данти. Пришлось покидать подземелье под аккомпанемент детского плача.

— Ничего себе роскошь! — присвистнул Суран, увидев убранство жилых комнат.

— Не раскатывай губу! — шикнула я в ответ. — Здесь все чужое!

— Что дальше? — спросил охотник, озираясь по сторонам.

Обернувшись, я смерила его презрительным взглядом:

— Дальше идем доставать сокровища, чтобы твой Орден ими подавился!

— Но ведь ты сказала, что никаких сокровищ нет! — Удивлению Сурана ничуть не помешала моя грубость.

— Я соврала, и, кстати, вовремя, иначе все богатство досталось бы Мартену. Так что меньше слов, больше дела. Уверена, что во дворе мы найдем конюшню, а в ней лошадей. Пойдемте отсюда быстрей, потому что этот дом мне успел надоесть хуже горькой редьки!