Оксана Стадник - Чужое добро

— Не учи ученого, — Ральдерику таки удалось снять снасти с ветвей.

На воду посыпались оборванные листья.

Заметив, что герцог взял камень и начал прикидывать, куда б его лучше закинуть, Гудрон спешно отослал его разводить костер, обещая, что сам попробует что-нибудь поймать. После непродолжительных душевных метаний между облегчением и желанием показать рыбе, где раки зимуют, гендевец все же протянул удилище кузнецу, а сам ушел. Проводив друга взглядом, кузнец повернулся к Шуну, чтобы к своему ужасу заметить, как тот уже замахивается, чтобы кинуть булыжник в сторону поплавка. Едва успел перехватить его руку.

— Что ж вы все такие доверчивые-то? — с укоризной прошептал он, жестом показывая бывшему коту, чтоб тот вел себя максимально тихо.

— Так это ты пошутил, что ли? — протянул юноша, откидываясь на спину. — А я уж было решил, что это какой-то особо изощренный человеческий способ рыбной ловли…

Отсутствие Ральдерика положительно сказалось на клеве. Когда спустя какое-то время парни вернулись к остальным с уловом, Дунгаф тоскливо сидел возле весело потрескивавшего костерка, пытаясь просушить бороду и одежду, Филара что-то с воодушевлением помешивала в котелке, а герцог лежал на спине, закинув руки за голову, и смотрел на облака. Более удачливые рыболовы удостоились его краткого презрительного взгляда, который был ими отнесен к черной зависти и просто проигнорирован. Решили продолжить дорогу уже после обеда, а пока что просто наслаждаться природой и отдыхом. Легкий ветер колыхал свисавшую с ветвей свежепостиранную одежду. Рядом свободно бродили заметно повеселевшие и посвежевшие кони. Наконец впервые за всё это время кто-то додумался предложить заглянуть в карту, чтоб хотя бы примерно определить свое местоположение. С умным видом Гудрон достал ее из кармана сумки и развернул.

— Хм… — произнес он задумчиво после непродолжительного разглядывания куска бумаги под разными углами.

— Что «хм»? По картам не ориентируешься что ли? Тогда нечего было брать… — пробурчал все еще раздраженный Ральдерик.

— Сам посмотри, — протянул кузнец.

Герцог с видом собственного превосходства выхватил карту из руки друга и принялся ее изучать.

— Хм, — вынужден был согласиться он спустя несколько секунд.

— Да что там такое-то? — не выдержала Филара и тоже подошла поглядеть.

Ее глазам предстало следующее зрелище: весь верхний правый угол листа занимало подробное изображение Гирастана, дальше шло не менее детально прорисованное море со всеми островами, был указан Каланур, Каланурский залив, западное побережье с портом Вер. Все остальное пространство было белым и девственно чистым. Только в самом низу имелась отметка, что юго-западнее находится Гендева.

— Ну, по крайней мере, мы можем здесь найти себя, — бодро сказала девушка, теряя к карте всякий интерес и отправляясь стряпать дальше.

— А что не так? — поинтересовался Шун, возникая в поле зрения Ральдерика откуда-то сверху.

— Картограф не знал, что расположено дальше, — пояснил герцог, отталкивая навалившегося ему на голову, горевшего любопытством юношу. — Скорее всего, потому, что в Гирастане это не известно никому.

— Просто те люди, которые сие знают, рисованием карт не занимаются, — отозвался со стороны костра гном.

— Ой, да ладно вам! Неизведанные земли, полные различных тайн и зловещих опасностей, монстры за гранью воображения, жизнь на волоске, крылатые ужасы ночи… — принялась перечислять Филара то, что по ее мнению ждало их в ближайшем будущем. — Здорово!

— Ты серьезно? — с сомнением переспросил Гудрон. — Или это был сарказм?

— Конечно, серьезно! — девушка радостно взмахнула ложкой. — Всю жизнь мечтала о чем-то подобном!

— Ну-ну… — недоверчиво пробурчал Ральдерик, чьи мечты обычно разительно отличались от всего вышеперечисленного и чаще всего включали в себя большое количество восторженных девушек.

А тем временем из кустов на путников внимательно, со все возраставшей заинтересованностью смотрела пара умных, черных звериных глаз.

Мерзавец остановился и беспокойно обернулся назад. Филара притормозила Герань и вопросительно посмотрела на Ральдерика, как раз гадавшего о причине странного поведения своего коня. С тех пор как путники покинули в меру гостеприимный берег реки и двинулись дальше, белый скакун то и дело нервно хлопал ушами, оглядывался и взволновано ржал. Очевидных причин такому поведению никто не видел. Товарищи шли по мирной и спокойной местности, Неветерок с Геранью довольно трусили вперед, не подавая ни малейших признаков беспокойства. Озадаченный герцог успокоительно похлопал лошадь по шее и на всякий случай более внимательно обвел взглядом округу. Та не представляла собой ничего особенного. За время своего путешествия отряд не раз любовался похожими пейзажами: начинающие желтеть луга и корявые сосенки, придающие определенную вертикальность общему, в основном горизонтальному, виду. Дороги не было, чему, в общем-то, никто и не удивился. Впрочем, идти это не мешало, кони легко ступали по низкой траве. Правда, существовала определенная вероятность, что путники где-нибудь заблудятся и не смогут найти путь обратно, однако, утешая себя тем, что они и так плохо представляют, где находятся, и даже если и заплутают, то сильно в их жизни ничего не изменится, друзья спокойно ехали вперед. Ральдерик оглянулся назад и недоуменно пожал плечами.

— Что думаешь? — тихо спросил Гудрон, когда Мерзавец поравнялся с Неветерком.

— Понятия не имею, что ему не нравится, — отозвался герцог напряженно. — И вот это уже не нравится мне самому. На всякий случай будьте готовы ко всякому. Мало ли что…

Сосен стало больше, к ним добавились еще и лиственные деревья. Луг постепенно превратился в уютный лес. Земля была покрыта толстым слоем прошлогодних листьев и иголок, сквозь который лишь кое-где могла пробиться трава. С мягким шорохом копыта ступали по ковру из давно опавшей листвы. Солнце высвечивало красные стволы сосенок и прозрачные капельки смолы, застывшие на древесной коре. Чирикала какая-то пичуга. Белый конь почти успокоился. Позади путников большая темная фигура незаметно и неслышно кралась от одного укрытия к другому.

Следующие два дня все было спокойно. Пропитание лес давал в избытке. Однажды даже попались заросли дикой малины и не менее дикая яблоня, увешенная кислыми, но в целом более чем съедобными плодами. Во время всех привалов Дунгаф куда-то уходил, гремя кольчугой, под удивленными взглядами своих спутников. Никто не ожидал, что он так втянется. «Все-таки против природы и генов не попрешь», — дружно решили товарищи, провожая вооруженного гнома глазами. Филара вспомнила о своем намерении радовать окружающих пением и музыкой, чем и не преминула заняться при первой же возможности (и при всех последующих тоже). Остальным ничего не оставалось, кроме как вежливо слушать или уходить подальше от лагеря под уважительными предлогами типа поиска дров или разведки местности. Девушку это не смущало — все-таки один благодарный слушатель у нее был всегда.