Андрей Белянин - Чего хотят демоны

— Да. Кроме моих стражников погибло несколько простых земледельцев, рабов и один жрец. Среди них были и женщины.

— Тогда это не суккуб, — отверг предположение старый маг. — И не инкуб, конечно. Суккуб охотится только на мужчин, инкуб — только на женщин. Сразу отбрасываем и ещё несколько тварей, что жрут только какой-то один пол…

— И?..

— Что и?! Всё! Пока всё! Больше я сказать не могу — ты слишком мало сказал! Скажи больше — я скажу больше!

— Я могу назвать тебе имена погибших, описать их лица…

— Кому интересна такая чушь?! Мне не нужны имена трупов! С куда большим удовольствием я бы побеседовал с ними самими… но вызов духов займёт время, много времени… Я не слишком хорош в спиритизме, придётся посылать за специалистом, а это очень долго… Слишком много возни, за которую мне никто не заплатит! Кстати, а были ли трупы повреждены? Была ли разорвана одежда?

— Нет, почти нет. В одежде был некоторый беспорядок, но дикие звери оставляют другие следы.

— Тогда это и не эстри… — пробормотал Халай. — Да и откуда бы здесь взяться эстри? Содом и Гоморра далеко… Нет, скорее всего, это всё-таки вампир. Какая-то редкая разновидность. Не было у меня забот… Что я получу за помощь тебе?!

— Удовлетворение от того, что смог оказать городу важную услугу, — спокойно ответил Хакуррай.

— Да-да, это я знаю и без тебя. Пропустим бесполезный мусор и перейдём к звенящему золоту. Сколько?!

— Эн Симуррума щедр. Он вручит тебе четверть снизки золотом за помощь.

— Пятнадцать сиклей золота?! — жадно выпучил глаза Халай. — О! О! О! Что же ты молчал, презренный кусок ослиного навоза, с этого надо было начинать! Мне мало четверти снизки — я желаю треть! Треть снизки золотом!

Лугаль недовольно нахмурился. Креол, все ещё сидящий под столом, криво усмехнулся. Старый скряга своего не упустит. Пятнадцать сиклей золота — это огромная сумма. Если уж городской эн готов выплатить её чужеродному магу из касситов — его и в самом деле здорово припекло.

И раз Халай начал браниться — он тоже это понял. Понял, что нужен позарез, и мгновенно осмелел.

А осмелев — обнаглел.

— Наш эн оценил сложность работы, исходя из числа жертв, — сухо заметил Хакуррай. — Всего погибло пятнадцать свободных авилумов — и ты получишь пятнадцать сиклей золота.

— А рабов? Сколько погибло рабов?

— Рабов мы не считали. Возможно, столько же или немного меньше.

— В самом деле? А что говорят их хозяева? Понимают ли они, как самоотверженно заботится о их имуществе лугаль Симуррума?

— Не шути со мной, почтенный абгаль, — добавил холода в голос Хакуррай. — Отвечай, принимаешь ли ты работу или же мне послать гонца в Вавилон, испросить помощи Башни?

— Не надо, — торопливо ответил Халай, брезгливо поджав губы. — Я принимаю работу.

Хакуррай удовлетворённо кивнул. Само собой, жадному касситу не хочется, чтобы город обращался к Гильдии. Верховный маг не откажет в помощи, но непременно поинтересуется — а разве не живёт в Симурруме магистр демонологии Джи Беш? Что случилось — старый пёс вконец обленился, не желает покидать конуры? Может быть, магический жезл стал слишком тяжёл для него?

Судя по осунувшемуся лицу Халая, он тоже подумал о таком варианте развития событий.

— Тряпки! — зло рыкнул уважаемый маг.

— Что-что? — недоумённо нахмурился Хакуррай.

— Это я не тебе. Креол, Шамшуддин! Собирайте свои тряпки, зловонные недоноски! И скажите Хатабу, чтобы приготовил мою колесницу! Придётся, видно, всё же потревожить мои старые кости…

— Сколько воинов тебе дать? — по-деловому осведомился лугаль.

— Ни одного. Твои меднолобые недоумки мне только помешают. Что с них проку? Путаться у меня под ногами? Благодарю покорно!

— Как пожелаешь, — быстро согласился Хакуррай.

На лице лугаля промелькнуло облегчение. Хорошо, что не придётся рисковать добрыми стражниками. Пусть маг делает работу, которую он умеет делать лучше других. А если старый ублюдок сдохнет — потеря невелика.

Кто бы ни победил, от одной твари город избавится.

Овцы тревожно заблеяли, глядя вверх по течению. Пастух, приведший их на водопой, опёрся на посох и поднял ладонь к глазам. Едет кто-то. Колесница большая, дорогая, запряжена двумя онаграми.

— Спокойно, трусливые блеялки, — недовольно проворчат пастух, следя за всполошившимися овцами. — Просто путник. Человек. Пейте себе дальше.

Колесница съехала по склону и начала притормаживать. Возница — черноволосый юноша лет шестнадцати — натянул поводья, останавливая онагров. Ещё один юноша, бегущий рысью чуть позади, смахнул со лба пот — не так-то легко держаться наравне с ездовым онагром.

Пастух удивлённо покосился на этого второго. Эбеновая кожа и ни единого волоска на голове. Жрец-евнух, да ещё и кушит? Откуда такое могло взяться здесь, в долине Тигра и Евфрата? Касситы иногда встречаются — этот народ живет не так уж далеко, — но кушиты…

В колеснице что-то зашевелилось. На глазах изумлённого пастуха из неё вылез дряхлый трясущийся старик с козлиной бородёнкой и весьма типичными чертами лица. Вот уж верно говорят — вспомни кассита, он тут же и появится.

А за поясом старика — длинный золотой жезл, кои являются обязательной принадлежностью магов…

Смекнув, кто перед ним, пастух торопливо поклонился, пряча лицо в ладонях. Халай Джи Беш окинул его пренебрежительным взглядом и проворчал что-то относительно дружелюбное.

— Мир тебе, почтенный абгаль… — пролепетал пастух. — Это величайшая честь для меня…

— Можешь выпрямиться, дерьмо прокажённой ослицы, — благодушно произнёс старый маг, сонно плямкая губами. В поездке его быстро сморило на солнышке, и он всю дорогу дремал на дне колесницы. — У меня сегодня хорошее настроение.

Пастух склонил голову ещё ниже, стараясь скрыть брезгливую гримасу. Ветер переменился, и его обдало запахом вонючего стариковского пота.

Такое впечатление, что почтенный маг не мылся уже несколько лет…

Пока любимый учитель зевал и почесывался, ученики трудились не покладая рук. Креол распряг и стреножил онагров, Шамшуддин развёл костёр. В конце концов, именно для того старый мерзавец их с собой и прихватил. Любимого правнука Эхтанта конечно же оставил дома, играть с наложницами в шек-трак и свечу.

А вот Креолу с Шамшуддином отдых в ближайшее время не светит. В доме учителя с ними обращаются даже хуже, чем с рабами. Беда, если Халай заметит за бездельем — будет колотить, пока не сломает пару ребер. А то хуже — загонит в пятки иглы и заставит бегать кругами. Он так уже пару раз наказывал.

Недаром же в башне Гильдии Халая Джи Беш называют исключительно «потрошитель учеников».

Старый маг поковырял в носу, глядя на тлеющий хворост. Перевёл взгляд на суетящихся у костра Креола и Шамшуддина. Недовольно покосился в сторону робко сидящего в стороне пастуха.