Анжела Высокосова - Сила Семи Магов

— У тебя плохо со слухом?

— Перестань язвить, сейчас не время! Какого черта этот Орден приперся сюда? Надеюсь, просто проездом? Или все же по наши души, вернее, по мою?

— Скорее всего, последнее. Нам надо как можно быстрее и незаметнее выскользнуть из города.

На меня напал ступор. Со мной иногда такое случается в стрессовой ситуации. Защитник фыркнул:

— Я смотрю, ты предпочитаешь остаться, чтобы лично убедиться, за тобой они или нет.

— С чего ты взял? — усилием воли я пришла в себя.

— Да ты вроде никуда не торопишься, несмотря на крайнюю серьезность положения.

Я вихрем слетела со своего насеста и кинулась к Люськиной кровати, но от мысли, неожиданно пришедшей мне в голову, вновь застыла:

— А вдруг они выйдут из города там же, где и мы?

— Вряд ли, скорее, их перебросит в другое место. Для того чтобы они вышли точно там же, где и мы, им следует держать нас за руки. В противном случае вероятность попадания их в ту же самую точку ничтожно мала.

— Боже! Ну что за невезение! — я повернулась к Люське и начала ее тормошить, а Вицемир полетел будить Манку.

Подруга на удивление быстро разлепила глаза и с испугом спросила:

— Что-то случилось?

— Случилось, — торопливо ответила я. — Быстро одевайся, мы сматываемся.

— Да что произошло?

— Меньше разговоров, больше дела, — раздраженно ответила я. — В городе Орден Тринадцати, и вряд ли он хочет устроить нам радушный прием.

Подруга ахнула и, вскочив с постели, стала лихорадочно собираться. Манка загремел доспехами, после чего за ширмой зажглась лампа.

— Совсем рехнулся! — зашипела Люська. — Немедленно потуши! Мы что, так тебе надоели, что ты не чаешь, как от нас избавиться?

— С чего ты это решила? — пискнул рыжик, тем не менее послушно погасив лампу.

— А с того! На улице темень, маги из Ордена Тринадцати где-то шастают, разыскивая Лерку, и тут на тебе! Свет в окошке! А почему не проверить, отчего это добрым людям не спится!

— Извините, я не подумал, — с сожалением пробормотал рыжик и вновь загрохотал своими доспехами.

— Отстань ты от него! — заступился за Манку защитник. — Ну чего ты вечно собачишься почем зря! Или в тебе гормоны играют?

— Ах ты, барракуда! Я тебе покажу гормоны! — Люська чем-то замахнулась, не знаю чем, в темноте не было видно.

— Цыц! — гневным шепотом заорала я. — Нас вот-вот найти могут, а они сцепились! Нашли время!

Люся что-то пробормотала, но вроде успокоилась.

Я оделась и осторожно выглянула в окно. В лицо мне дунуло ночной прохладой, и я невольно залюбовалась: ночь выдалась изумительной. Звезды будто перемигивались друг с другом, а полумесяц плавно скользил по небу.

Внезапно мое внимание привлекли огни, которые мелькнули невдалеке и скрылись за домами, затем они вновь появились и вновь так же внезапно исчезли.

— Это они, — прошептал Вицемир, и мне показалось, что его голос дрожит. Или только показалось?

— Быстрее, — нервно поторопила я друзей.

— Мы уже готовы, — прошептала Люська, а Манка уронил шлем. Наверное, это тоже означало его готовность.

— О! — воскликнула Люся, тихонько захлопав в ладоши. — Молодец! Нас разве что в Чужих землях не услышали!

— Я нечаянно, — виновато пробормотал он.

— Ты всегда все делаешь нечаянно, — не унималась подруга.

— Ну все, пошли, — поторопила я их, предчувствуя новую ссору.

— Люся, — ехидно вставил защитник, — твое ворчание тоже в Чужих землях, я уверен, слышно.

— Ну тихо же! — взмолилась я.

Слава богу, подруга лишь скрипнула зубами, но промолчала.

Вицемир, осторожно приоткрыв дверь, выглянул в коридор.

— Никого, — прошептал он, дав знак следовать за ним.

Мы крадучись просочились в полутемный коридор и на цыпочках, как можно тише, пошли за защитником. Хотя слово «тихо» по отношению к рыцарю не имело ничего общего со своим смыслом. Манка громыхал и скрипел доспехами, издавая шум мечущейся кошки, к хвосту которой привязали консервные банки.

— Манка Дэй! — продолжила злиться Люся. — Приглуши звук!

— Я стараюсь идти как можно тише, — стал оправдываться он. — И я не Дэй, а Рэй.

— А мне без разницы! Иди тише.

Рыжик обиженно засопел, но идти стал все же бесшумнее. Мы спустились по лестнице, и Вицемир, приказав нам остановиться, выглянул в холл.

— Бегом! — замахал он нам руками, и мы, минуя холл, выскочили на улицу.

— Быстрее! — заорал защитник уже во весь голос, и только я хотела было возмутиться, что он своим криком сам выдает наше местонахождение, как услышала за спиной шум. За нами бежали черные люди. Их факелы ярко освещали улицы, а на стенах домов отражались жуткие их тени. От ужаса у меня едва не подкосились ноги, но, собрав всю волю в кулак, я буквально помчалась во весь опор. Я уже увидела ворота, когда в нашу сторону полетели красные молнии. Они ударялись о защиту, которую заблаговременно поставил Вицемир, и искрами разлетались в стороны.

— Всем взяться за руки! — заорал защитник, и мы, догнав друг друга, буквально в последнюю секунду, судорожно схватив друг друга за руки, выскочили из ворот. На мгновенье вспыхнул ослепительный синий свет, и все померкло. Мы резко обернулись. Ни ворот, ничего того, что бы их напоминало. Мы очутились в другом месте, правда, неизвестно где, но это уже, как говорится, дело десятое. Главное, Орден Тринадцати, к нашей радости, не появился вслед за нами.

— Пронесло! — с облегчением подала голос подруга, едва мы расцепили, казалось, намертво прихваченные руки друг друга.

Манка как-то странно покосился на Люсю и, отодвинувшись от нее, робко спросил:

— Ты уверена?

— В чем? — не поняла она.

— В том, что тебя пронесло?

— Почему только меня? Всех!

— Кхе… — еще больше смутился он, — Не знаю, как остальных, а я в порядке.

Защитник завис в воздухе и дико рахохотался.

— Ну, Манка! — тоже сквозь смех воскликнула я. — Умеешь же ты снять напряжение!

— Да в чем дело? — сконфуженно спросил он, уже догадываясь, что опять ляпнул что-то, а что, непонятно.

— Слово «пронесло» в данном случае означает совсем не то, о чем ты подумал, — залилась уже смехом и Люська, до которой только сейчас дошла двусмысленность выражения. — Оно означает, что мы легко отделались, хотя, мне кажется, что и от другого значения слова мы были недалеко.

Рыжик напыжился, покраснел, после чего выдал:

— Я иногда вас совсем не понимаю.

— Не расстраивайся, мы сами порой не то что друг друга, а и себя не понимаем, — утешила я и, прекратив веселиться, огляделась по сторонам.

Забрезжил рассвет. Мы стояли у самой кромки леса, в котором вместе с утренними лучами солнца постепенно пробуждалась жизнь. Переливчатые трели птиц становились все громче и разнообразнее, деревья, сбрасывая остатки сна, словно потягивались, расправляя поникшие за ночь свои пышные кроны, а наши недавние страхи стали уходить на задний план.