Роман Артемьев - Толстый демон. Часть 4. Это есть наш последний и решительный

Снизить ток невозможно. Даже если установить кран, способный выдержать напор первозданной силы, рано или поздно вода проложит себе дорогу. Поэтому единственным способом избежать проблем является регулярное стравливание излишков жидкости. Попросту говоря, Ассомбаэль должен научиться открывать и закрывать тот самый пресловутый клапан по собственному желанию, а не по воле случая.

— То есть контролировать стихию вы не можете, — перевела описание на доступный для себя язык Алла. — Скорее, это она повелевает вами.

— Конечно. Речь идет о силе, существующей вне времени и пространства, одной из опор мироздания, — Рамиааль неожиданно прекратил ерничать. — Служение ей — честь и великое бремя. Посвященные вынуждены использовать даруемую им энергию, иначе она сама находит себе применение. Можно, конечно, отречься от столь неоднозначного подарка, но рано или поздно разрыв аукнется предателю крупными неприятностями. Поэтому большинство дханна предпочитают не связываться с гранями. В отличие от смертных, мы понимаем истинную цену силы и редко готовы ее платить.

— То есть среди людей посвященных больше?

— Было бы больше, имей они подходящие способности, — фыркнул демон.

И вот теперь она, взрослая умная женщина, как последняя дура стоит в глухом дворе рядом с тонированным микроавтобусом и ждет, чем дело кончится. В смысле, когда вернется любимый повелитель, так его растак. Отвратительное настроение Аллы усугублялось отсутствием под боком объекта для сброса негативной энергии, то есть Олега. Безопаснику вручили автомат, усадили в «гнездо» на крыше и велели не путаться под ногами, но перед тем приказали провести с нанимательницей короткий инструктаж. Дескать, остальные принятые заняты, а опасность минимальна.

Инструктаж Аллу разозлил окончательно.

Женщина ожидала долгих объяснений. Подробного рассказа об оружии, его изготовителях, марке, патронах, отличительных особенностях и многое другое, как любят делать герои из разных книжек и боевиков. Вместо этого Олег пристально посмотрел на нее, чуть поморщился — еле заметно, но она уловила! — и дал в руки малюсенький пистолетик с коротким тупым стволом.

— Все очень просто, Алла Борисовна, — в его голосе привычное к переговорам с ушлыми бизнесменами ухо почувствовало обидное сомнение. — Рукоятку сожмите покрепче, наведите ствол в сторону цели да постарайтесь при выстреле оружием по лбу не получить. Хорошо бы в тире пострелять, только сейчас времени не осталось. Остальное я сам с крыши сделаю.

— А если я в кого-нибудь попаду, тогда что делать?

— Не волнуйтесь. Не попадете.

Последнее предложение Алла посчитала явно лишним и теперь верному, но не очень дипломатичному опричнику грозило снижение зарплаты.

Ждать оказалось сложно. Основное место событий, сиречь съемная квартира в сталинском доме, находилось довольно далеко, искусно наброшенное заклинание успешно отводило глаза гуляющей ночью молодежи, телефонный разговор с дочерью и Славомирой закончился давно — словом, делать было нечего. И скучно, и страшновато, и напряжение не хочет отступать. Одним словом, легкое щекочущее чувство в затылке, сигнализирующее о применении сильной магии, она восприняла с облегчением. Шурик объяснил ей час назад, что они с Рамиаалем входят в квартиру, в то время как принятые обеспечивают общественную тишину и покой. За себя дханны не опасались — нет сейчас в Москве ведающих, способных повредить дханну. Но практически сразу связь между Аллой и ее принявшим донесла сложный букет эмоций, преобладали в котором боль и ярость, отчего женщина снова встревожилась и принялась нервно суетиться возле машины.

Успокоилась она только при виде двух знакомых фигур. Первая, высокая и худощавая, без видимых усилий тащила на плечах какие-то набитые тюки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся человеческими телами. Вторая, низкая и толстая, переваливалась рядом, прижимая руки к левому глазу и вполголоса матерясь. Алла мысленно отметила, что впервые слышит нецензурщину от Шурика, и поспешила подойти поближе:

— Что случилось? Все нормально прошло?

Шурик зарычал. Рамиааль белозубо улыбнулся:

— Сейчас мои принятые зачистят следы, и можно уезжать.

— А с глазом что?

— Вот что! — толстяк ненадолго отнял руку, показывая лицо.

Аллу замутило и повело в сторону. На месте глазницы зияла окровавленная дыра, из которой медленным ручейком сочилась кровь. Женщина торопливо сглотнула и перевела взгляд на Рамиааля, старательно не смотря на снова прижавшего комок ткани к ране хозяина.

— Мелкая неприятность, — пожал плечами старший демон. — Заклятая пуля. Кому другому голову бы разнесло, но кузен отделается легким испугом.

— Хрена себе — легким испугом! — выругался Ассомбаэль. — Он мне прямо в глаз попал! Знаешь, как больно!

— Там же мозг… — пролепетала Алла.

— Во-во, и мозг тоже болит, — согласился Шурик. — Откуда только взялся, снайпер!

Рамиааль небрежно сгрузил пленников в микроавтобус, посмотрел под ноги, подобрал небольшую железку. Обдул ее от грязи и без особых усилий согнул, получив нечто вроде спицы с крючком на конце.

— Не переживай, — дханн усадил младшего родственника в кресло и отодвинул руки, примериваясь. — Сейчас пулю выковыряем, и к завтрашнему будешь как новенький. Даже следов не останется.

Алла торопливо отбежала в сторонку.

Отец Николай всегда серьезно относился к принятым на себя обязательствам. Даже если никто, кроме него самого, об этих обязательствах не знал. Кроме того, он не страдал провалами в памяти и прекрасно помнил небольшую компанию гопников, с которой познакомился едва ли не в первый же день своего пребывания по новому месту службы. И девушку, чей чистый тембр голоса тогда отметил, он тоже не забывал.

Святой брат вполне логично считал, что любой подросток без присмотра по уровню угрозы равен обезьяне с гранатометом. Некоторые — с двумя или даже более гранатометами. С другой стороны, армейский опыт однозначно советовал бороться с болезнями психики путем усиленной трудотерапии. Вот, исходя из этих двух положений, Мозг и принялся составлять коварный план по приведению юных, но плохо воспитанных и излишне горячих отроков в достойный Божьего творения вид. Причем действовать кнутом он права не имел — не казарма же, и не монастырь — поэтому приходилось обходиться пряником. Как ни странно, помог Боди. Застав однажды щупленького диакона за тренировкой, без одежды, и полюбовавшись на игру сухих каменно-крепких мышц, хулиганье прониклось уважением и стало выслушивать непроизвольные проповеди с большим вниманием.

Однако монах не удовлетворился тем, что его подопечные перестали шляться по улицам и начали усердно заниматься под руководством опытного тренера, попутно выполняя мелкие поручения. Боди, конечно, молодец, и постепенно он собственным примером взрослого мужика объяснит, как можно себя вести, а как — нет. Но девчонкам драться не интересно. Зато девяносто процентов представительниц прекрасного пола обожают находиться в центре внимания, и хотя тщеславие, безусловно, есть грех, использовать эту женскую черту можно и нужно. Поэтому Мозг, немного подумав, решил приставить девушек к опытным певчим — пусть учатся. Результаты оказались хорошие. Голоса у Светы и особенно у Дарьи вполне подходили для хорового пения, несмотря на не самое трепетное отношение их обладательниц к горлу. После соответствующего внушения обе девушки перестали курить (по крайней мере, сейчас пытаются бросить), ходить в расстегнутых куртяшках без шарфа и начали хотя бы внешне соблюдать церковные ритуалы. На данном этапе требовать от них большего бессмысленно. Возможно, позднее…