Сергей Арсеньев - Если бы юность умела…

Я бегом подбегаю к лежащему на столе телу и рывком сдёргиваю с него окровавленную простыню. О боги! Лена. Моя Лена. Что с тобой сделали?! Отсутствуют обе руки, страшные ранения груди и живота, кости лица раздроблены, обоих глаз и нижней челюсти нет.

А мозг? Мозг жив? К своей несказанной радости, я чувствую угасающую активность мозга. Она ещё жива! Но как помочь? Раны слишком серьёзны даже для моего уровня умения. Если бы билось сердце и она бы дышала, то я бы справился. А сейчас. Сейчас мозг умрёт быстрее, чем я восстановлю ей дыхание и сердцебиение.

Так, Исидор, не раскисать! Ты же знаешь — пока жив мозг, любые повреждения ещё обратимы! Работай!

Кто-то трогает меня за плечо. А, хирург местный. Отстань, не до тебя. Отстань, я сказал. Вон! ВОН ОТСЮДА!!! ВСЕ ВОН!!

Милиционер, который привёл нас сюда, уводит возмущённого хирурга, захватив с собой и Вовку с Ниной Петровной. Прежде всего, я вновь запускаю в работу Ленину кровеносную систему. Сердце остановилось, так что приходится мне гнать кровь магией. Кровь плохая, старая. Но лучше дать мозгу хоть такую, чем вовсе никакой. Несколько минут у меня теперь есть.

Случай критический. Однозначно, нужно использовать Божественное Исцеление. Ничто другое помочь не может. Но применить в одиночку Божественное Исцеление… Такое никто никогда не делал. У меня не хватит на него маны. В теле Исидора я применял его лишь трижды. И всегда для поддержки меня собирался Круг из дюжины архимагов. Нашей совокупной маны хватало. Но сейчас-то я один! Никого нет. И маны нет. То есть, есть, но недостаточно.

Подключиться к электросети? Не пойдёт. Она слишком маломощная. Тратить ману я буду быстрее, чем она восполнять. Где взять нужную мощность?

Исидор, ты идиот! Опыты в какой области ты ставил сегодня с утра в своей спальне? Конечно! Ядерная энергия! Вот он, пример взаимодействия магии и физики! Только осторожно, а то будет как утром. Всё взорвётся. Очень осторожно.

Пол тут каменный. В смысле, бетонный. Поверх бетона расстелен линолеум. В два слоя. А бетон — это кремний. А из кремния можно получить железо. При этом выделится энергия. А энергия — это тепло!

Я встал на колени рядом со столом, на котором лежала изуродованная Лена и очень осторожно, мельчайшими порциями, стал делать под собой железо из кремния. Пол вокруг меня нагрелся и лежащий поверх бетона линолеум в круге радиусом чуть больше метра вскоре расплавился. Но взрыва, как с утра не случилось. Наученный горьким опытом, на этот раз я всё делал очень осторожно. Но чтобы забирать тепло и переводить его в ману, мне нужен контакт с нагретым веществом. И я снял с себя соответствующий щит.

Уй!! Больно-то как. Стоять без защиты на коленях в луже расплавленного линолеума, под которым находился ещё более горячий бетон, было совсем некомфортно. К тому же, мне приходилось постоянно лечить свои ноги, иначе они бы очень быстро зажарились.

Зато сколько энергии! Я уже начал призыв Божественного Исцеления на Лену. Мана из меня утекает могучим потоком, но раскалённый пол позволяет мне без проблем восполнять потери. У русских есть великолепная поговорка на эту тему. «Знание — сила!» Полностью согласен. Случись катастрофа с Леной вчера — и я был бы бессилен. Очень-очень вовремя прочитал я книжку про ядерную энергетику. И хорошо, что утром я решил провести опыт с превращением воды в железо. Если бы не он, то я сейчас, скорее всего, взорвал бы всю больницу, так как неверно оценил бы количество кремния, который нужно превратить в железо. А, быть может, даже и не больницу, а весь город. Атомная энергия — штука мощная, но опасная.

Тело Лены окутывается знакомым мне белым сиянием. Стандартный побочный эффект Божественного Исцеления, я раньше уже сталкивался с ним. Я прекращаю Синтез Железа, и пол вокруг меня начинает остывать. И восстанавливаю свою защиту. О, какое блаженство. Ноги больше не болят. Последний раз лечу себя и встаю в полный рост.

В смысле, пытаюсь встать в полный рост. А не получается. Чего за фигня? Тьфу ты! Мои штаны. Мои чудесные пижамные штаны с оранжевыми бабочками. Нужно было снять их перед тем, как встать на колени. Не подумал я. Да и некогда было. А теперь они намертво приклеились к уже почти вновь загустевшему линолеуму. Тапочки, впрочем, тоже приклеились.

И чего делать? А делать нечего, пришлось мне опять вешать себе Силу Огра и так вставать. Под Силой Огра встать я смог. Только без штанов. Они вместе со мной встать не смогли. Разорвались в клочья и так и остались валяться на полу впаянными в бурую массу. И тапочки там же остались.

Я вышел из всё ещё горячего круга, обошёл вокруг стола и приблизился к лежавшей на нём Лене. Вроде бы, всё удалось. С виду она вполне здорова. Кожа розовая, дышит ровно. Я потрогал её рукой за плечо и, Лена тут же открыла глаза. Не очень уверенно сев на столе, она осмотрелась вокруг и спросила меня:

— Алиса, а где это мы? И почему я голая? И почему ты без штанов?..

— Ты что, ничего не помнишь? Что с тобой случилось?

— Со мной… Вспомнила! Взрыв! Был взрыв!

— Взрыв? Это что же такое взорвалось, что мой щит оказался пробит? Ведь я сегодня утром вешала тебе защиту! Твоей маны должно было хватить, чтобы держать его целую неделю. И, раз уж взрыв был такой, что он смог пробить мой щит, то почему я не заметила его? Школа у нас не настолько далеко от нашего детдома, чтобы можно было не заметить взрыв подобной мощности.

— Эээ… Алиса, ты только не сердись. Понимаешь, я сняла твой щит. У меня ведь свой был.

— ЧТО??? Ленка, ты… ты… у меня нет слов! Кем ты вообразила себя? Да твой убогий щит защитит разве что от удара палкой. И то лишь от несильного.

— Не кричи, Алис. Я сейчас объясню.

— Объяснишь? Этому не может быть объяснения! Это просто идиотизм!

— Не кричи. Дай же сказать.

— Ну, говори. Попробуй, объяснить. Нет, постой. Дай я сама угадаю. Ты потихоньку от меня залезла в нашу кастрюлю с мухоморовкой и отлила себе пол литра. А в школе на перемене зашла в туалет и там её употребила. После чего тебе пришла в голову гениальная идея сбросить мой щит. Признавайся, так было дело?

— Нет, не так.

— А как же? Как можно было додуматься до такого в трезвом виде?

— Понимаешь, мы с Аллой шли на физкультуру. Спустились на первый этаж. А там малышня. У первоклашек как раз уроки кончились, у всех трёх классов. Галдят, суетятся, одеваются. Ну, ты ведь знаешь, как это бывает. Родители там ещё за некоторыми пришли.

— И что? Там каждый день такое. Щит-то зачем снимать было?

— Я не снимала его.

— Погоди, ты же только что сказала, что сняла.

— Я неправильно выразилась. Я его не сняла, а вывернула.

— Чего ты с ним сделала?

— Там человек какой-то был. Он мне сразу странным показался. Дёргается, оглядывается. И всё в толпу лезет, где погуще. Да и не видела я его раньше у нас в школе. Охранников ещё почему-то ни одного не было. Я про него нехорошее подумала и подошла поближе на всякий случай. Мне-то он в любом случае не страшен. А там малышня.