Крэг Гарднер - Спор со смертью

— Нелегко быть великаном. Уж очень трудно общаться со всеми остальными!

— Неплохая идея, — ответил я Хендрику. — Боюсь, что Смерть по-прежнему где-то рядом. Возьми с собой кого-нибудь.

Хендрик отошел, сделав знак Джеффри, Снарксу и Нори следовать за ним.

— Наверно, я потому попал в услужение к Матушке Гусыне, — не унимался Ричард, — что она очень хорошо умеет отдавать приказания. А от меня ничего и не требовалось, кроме как выполнять их.

Хендрик между тем углублялся в мертвый лес, остальные следовали за ним, стараясь держаться поближе друг к другу. Из них получился крепкий боевой отряд. С помощью дубинки Хендрика, когтей и клыков Джеффри, заклинаний Нори и острого языка Снаркса они одолели бы любого противника.

— И все же стремление Матушки Гусыни подмять под себя ВСЕ вокруг стало меня беспокоить, — продолжал словоохотливый великан, — особенно после того, как она захватила вас в плен. Мне совершенно расхотелось служить у нее великаном. — Он издал еще один тяжелый вздох, и с деревьев посыпались мелкие ветки. — Надо бы, пожалуй, подыскать какую-нибудь другую работу.

Наступила тишина. Кажется, Ричард наконец иссяк.

— О сцене не думал? — осведомился Хьюберт.

— Проклятие! — раздался голос Хендрика, который не успел уйти далеко. Тон, каким это было сказано, отвлек всеобщее внимание от ответа Ричарда. Сейчас важнее было понять, что так расстроило доброго рыцаря.

Хендрик указывал дубинкой на землю.

— Ветки! — крикнул рыцарь. — Они шевелятся!

Теперь, когда он сказал об этом, я и сам вспомнил, что мне показалось, будто ветки извиваются, как змеи.

— Неужели они нападут на нас? — завороженно спросил Джеффри.

— Кажется, это будет словесное нападение, — ответил Снаркс. — Они пытаются сложиться в буквы.

— Держитесь поближе друг к другу! — предупредила Нори. — Они такую шутку могут с нами сыграть!

— Никогда не устаю удивляться чувствительности людей! — насмешливо прокомментировал Снаркс.

— Проклятие! Они складываются в слова!

— Ага! — Джеффри наморщил лоб и по слогам прочитал: — Сда-вай-ся, Вунтвор… — Волк ошалело поглядел на меня. — Вот и все пока!

— Берегитесь! — закричала вдруг Нори.

Живые ветки, видимо покончив с чистописанием, вдруг взвились в воздух и нацелились прямо на четырех отважных.

— Прочь, поганые деревяшки! — воскликнул Хендрик, замахнувшись Головоломом.

— Уфф! — отозвался Джеффри Волк, который, на свою беду, оказался как раз за спиной рыцаря. Дубинка не оплошала.

Нори сделала несколько быстрых движений руками, и ветки улеглись обратно на землю.

— Вот так-то! — удовлетворенно заметила она. — Смерти придется придумать что-нибудь получше!

— А? Что? — спросил пострадавший от заколдованной дубинки говорящий волк. Голос его как-то странно изменился. — Да уж, — продолжил он, уже гораздо спокойнее. — Вунтвор, слушай меня внимательно…

Этот голос я узнал бы из тысячи!

— Учитель! — воскликнул я.

— Да уж, — ответил Джеффри Волк. — Вам удалось на время отвлечь Смерть. Но пора серьезно подумать над планом моего спасения. Смерть держит меня в плену в своем цар…

Рот Джеффри закрылся, чтобы через мгновение открыться снова.

— Да уж, — произнес Волк совсем другим, сухим голосом, напоминающим шорох пересыпаемого песка. — Какой сообразительный этот ваш волшебник Эбенезум! Переговаривается с вами за моей спиной. Но никто не может быть умнее Смерти. — Она захохотала, задыхаясь, как рыба, выброшенная на сушу и хватающая ртом воздух. Волк смотрел на нас глазами, полными ненависти. Все вокруг смолкло. Казалось, весь мир ждет слова Смерти. Волк отвел глаза и сказал:

— Хватит с меня всей этой чепухи! Пора предъявить вам ультиматум. Слушайте внимательно, если хотите еще когда-нибудь увидеть вашего волшебника!

— Эбенезум мертв, — сказал Джеффри голосом Смерти, — и останется мертвым, если вы не примете меры. — Джеффри ухмыльнулся. — То есть нет. Это я неточно выразилась — «примете меры». Точнее — принесете жертву.

— Вот как? — Мой голос звучал твердо, несмотря на отвратительное тянущее чувство где-то под ложечкой. Итак, Смерть снова идет на переговоры. Что ж, на этот раз я узнаю то, что мне нужно.

— Мне следовало бы забрать тебя прямо сейчас, — прорычал Волк. — Но нет! Ты должен прийти ко мне по собственному желанию, по доброй воле. Иначе ты так и останешься Вечным Учеником, — Джеффри вздрогнул от отвращения, — навсегда. Но неужели ты смиришься с тем, — Волк изобразил смертельную гримасу, — чтобы твой учитель навеки остался у меня? Ты ведь слышал, что сказал мудрый волшебник: я уже отправила его в Царство Мертвых, и он покинет его только в том случае, если ты займешь его место.

— Да уж, — заметил я, изо всех сил стараясь думать быстрее. — Значит, ты хочешь, чтобы я пошел с тобой прямо сейчас, не побеседовав предварительно, не договорившись толком?

— Вообще-то… да, — ответил Волк, но в голосе его слышалось некоторое сомнение. — Понимаешь, иначе твой учитель…

— О да, да, я уже все понял насчет учителя! — перебил я. — Но не кажется ли тебе, что это скучно и примитивно вот так просто вымести меня с поверхности земли?

— Скучно? Примитивно? — Джеффри оскалил зубы. — Смерть никогда не бывает скучной и примитивной! Мне известно столько различных способов умерщвления…

— Не сомневаюсь! — вставил я. — И я не прочь попробовать любой из них, по твоему выбору.

— Правда? — Волк удивленно разинул пасть. — Любой?

— Конечно, — ответил я. — И можно даже не один. Можно три или четыре подряд!

— Ты хочешь сказать, что я буду убивать Вечного Ученика три или четыре раза подряд? — Джеффри потер передние лапы. — Ты так добр ко мне! Можно начинать?

— Пока нет, — ответил я. — У нас еще есть время сыграть в одну игру.

— Сыграть? — Волк настороженно замолчал. — Что ж, я большая охотница до игр.

— Да уж. — Я едва заметно улыбнулся. Кажется, сработало, и даже лучше, чем я предполагал. — Так не побрезгуешь сыграть с таким неумелым игроком, как я? Но победителю полагается награда, иначе неинтересно!

— Награда? — едко спросила Смерть в образе Волка. — Как в тот раз, когда мы с твоим учителем мерились силой, и я по его милости вылетела вон? Нет уж, не на ту напал! Больше я не дам себя так провести.

— Вот как? Что ж, если ты так это воспринимаешь… — я зевнул, — тогда, пожалуй, нам больше не о чем разговаривать.