Г. Зотов - Демон плюс

– Я думаю, уже пора звать Кудесника, – сделал вывод он. – Лазарь мертв, и никто не сможет этого опровергнуть. От трупа доносится запах разложения – ведь он приличное время полежал на солнце, пока его не принесли сюда. Все условия для публичного воскрешения соблюдены, осталось показать чудо.

Мнущийся рядом Иуда хмыкнул, скептически дернув ткань савана.

– А стоит ли? – усомнился он. – Может, отложим? Народу явилось не так много: похоже, реклама не удалась. Да, Андрей раскошелился с продаж рыбы – нанял людей, посещавших базары в туниках с надписью: «Еинешерксов – во имя добра». А толку? Все подумали, что они рекламируют пиво. Не спорю, интересный ход с шифровкой слова «Воскрешение», но в итоге вышло чересчур заумно, широкие массы привлечь не получилось.

Петр приложил руку ко лбу Лазаря: кожа покойного обжигала холодом.

– Я говорил Учителю, – с откровенной печалью заметил он. – Чем возиться с воскрешением, проще было пойти по накатанной дорожке и вторично превратить воду в вино. Кто же не любит продолжений популярных зрелищ? Уверяю тебя, в этот раз площадь бы треснула. Однако Кудесник заявил, что не хочет зарабатывать себе дешевую известность таким путем. Ты же знаешь, какой он упрямый. Другой и второй, и третий раз провернет чудо с вином – а потом его плебс на руках носит. In vino Veritas [40] Истина в вине (лат.'). – это мы давно знаем.

– Согласен, он только вредит себе, – поддакнул Искариот. – Мы мало работаем над тем, чтобы направить Учителя в правильное русло. Люди сейчас такие – их надо по лбу треснуть, чтобы вернее дошло. Скажем, он взял и остановил бурю [41] Упоминается в Евангелиях от Матфея, Марка и Луки: когда Кудесник с учениками переправлялись на лодке через Галилейское море, поднялась сильная буря, но «Он запретил ветру и сказал воде: "умолкни, перестань"». . И чего? Ноль эффекта. Зрители пожали плечами, да разошлись. А вот если наслать вихрь на виллу прокуратора и разнести ее по бревнышку – народ проникнется грозной силой Кудесника. Откладывая зрелищные акции, мы тратим время на мелкую ерунду. Ты можешь назвать меня отступником – но мне очень не понравилась Горная проповедь. «Кто смотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействовал с нею в сердце своем». Интересно. Значит, 24 часа в сутки я только и делаю, что прелюбодействую с Марией Магдалиной? Да я ее пальцем не тронул! Если не спать женщиной, но хотеть ее – сугубо за это попадешь в Ад? Уверяю тебя – с такой рекламой в наши ряды вступит лишь с десяток старых евнухов.

С потолка, хлопая крыльями, свалилась летучая мышь.

– И у тебя хватает ума рассуждать о сексе, стоя над мертвым телом? – возмутился Петр. – Воистину, Искариот, ты сошел с ума. Молись, придерживайся поста – и все пройдет. Это Шеф, собака, тебя искушает.

– Шеф? – уныло вытер нос Иуда. – Петя, открой глаза. Это не Шеф ежедневно ходит передо мной туда– сюда в полупрозрачной тунике, сквозь которую видно все: и бедра, и перси, и сосцы – я уж молчу про остальное. Насидишься вот так в гроте у Кудесника, а потом Эрос грезами мучает. И чем дальше – тем круче. Неделю назад приснилось, что меня официально пригласили на открытие оргии с Марией Магдалиной. Ну, думаю – наконец– то. Достал парадную тунику, натираю шею благовониями, гляжу в пригласительный папирус: оказывается, кроме меня, в оргии участвуют пятикратно пресветлый Цезарь, жена Понтия Пилата и два слоненка. Проснулся в ужасе, долго постился. Вот так и живу. Старик, да ты сам разве на нее никогда не смотрел с вожделением? Откройся, я никому не скажу.

…В глазах Петра появился металлический блеск

– Нечему тут открываться, – заявил он, осуждающе глядя на разгоряченного Иуду. – Мария мне как сестра. Ходи она вообще без туники – мне все равно.

– Без туники?!

Иуда хлюпнул слюной – от сводов отдалось булькающее эхо. Со стороны входа прозвучали шаги. В пещеру, согнувшись, протиснулся Симон.

– Простите, что прерываю, – с медовой ехидцей произнес он. Щеки Иуды вспыхнули краской – он понял, что слова о Марии услышали многие. – Время настало! Пора запускать очевидцев. К пещере прибыла делегация первосвященников Иудеи. Как только они займут свои места, Кудесник приступит к осуществлению чуда. Говорят, ожидается даже сам Каиафа.

…Покрасневший Иуда, стараясь не глядеть никому в глаза, выбрался из пещеры наружу. Прямо у входа, ухватив Кудесника под руку, стояла Мария Магдалина, и вела с Учителем светскую беседу дружеского характера. Появление Искариота не прошло для нее незамеченным, но она даже и не подумала формально поприветствовать давнего ухажера.

«Женское коварство, – раскис Иуда. – А вот задуматься – ну чем он лучше меня? Такой же молодой бородач в одежде из недорогой ткани. Но какое влияние на женщин! К чему все эти душеспасительные проповеди? Куда больший успех имели бы курсы "Как завоевать девичье сердце", тут он специалист. Возможно, у меня и был бы шанс… если бы его НЕ СТАЛО»…

…Мысль вонзилась в мозг иглой – так сильно, что Искариот испугался. А что, если Петр прав, и страсть к Магдалине – это искушение от Шефа, проверка на стойкость? Но почему Кудесника в пустыне искушали голодом, а его – плотскими страданиями? Жестоко и несоизмеримо. Легче прожить без бананов, чем без женских ласк. Счастливый смех Магдалины, болтающей с Кудесником, заставляет кровь бурлить, отзываясь в сердце раскатами грома. Вырываясь наружу вместе с лихорадочным дыханием, в висках пульсирует страшная идея, не желающая исчезать – она дрожит и набухает, усиливаясь:

ЕСЛИ БЫ ЕГО НЕ СТАЛО… НЕ СТАЛО, НЕ СТАЛО… НЕ СТАЛО.

Жалобно застонав, Искариот схватился обеими руками за голову.

…Делегация священников, не спеша, окружила труп Лазаря. На лицах трех белобородых, сухощавых, и вместе с тем величественных старцев из Синедриона (Анны, Езекия, и Зоровавеля) читался полнейший скептицизм относительно предстоящего мероприятия. Закончив беглый осмотр трупа, Анна огляделся вокруг и извлек из рукава заранее припрятанную иголку. Сделав резкое движение рукой, он вонзил ее покойнику в лицо – прямо возле глаза. Вопреки ожиданию, тот не пошевелился. Зоровавель, поднапрягшись, сжал предплечье мертвеца тощими пальцами, похожими на паучьи лапки. Живой человек завопил бы от боли. Однако Лазарь оставался безмолвен.

– Неужели и вправду мертв? – буркнул Зоровавель.

– Да, – неохотно признал Анна. – Сам видишь – натуральный труп.

– Надо же, – прокряхтел Зоровавель, снова сильно щипая кожу Лазаря. – А выглядит таким свеженьким. Может, вдохнул дыма волшебных растений?

– Легко свалить все на растения, брат, – возразил Анна. – Ты знаешь, я терпеть не могу Кудесника: и не меньше, чем Каиафа. Но этот парень действительно не дышит. Прекрати щипать его, тебя обвинят в некрофилии.