Юлия Жукова - Замуж с осложнениями

– – И чего ты такая нервная? Я просто думал прогуляться по городу...

– – Завтра вместе прогуляемся, – – говорю. – – По городу, за городом, где хочешь. Покажешь мне всё.

– – А ты хочешь посмотреть? – – удивляется он. – – Ну хорошо, тогда можно и завтра, – – под моим недоумённым взглядом он кивает: – – да, точно, ты ведь и на Гарнете гулять хотела... У нас-то, понимаешь, люди предпочитают по домам сидеть и делом заниматься, это меня всё куда-то тянет...

– – Ничего удивительного, – – говорю. – – Мне бы через пятнадцать лет тоже захотелось пройтись и осмотреться. У нас люди гуляют для удовольствия, если время есть, это да.

– – Жаль, Алтонгирел этого не знал, – – усмехается Азамат. – – Он так долго мне расписывал, как я всё неправильно делаю...

– – Я слышала, – – говорю со смаком.

– – Точно, – – Азамат взмахивает рукой и хохочет. – – Ты же всё понимала!

Он ещё долго смеётся и трясёт головой, а потом облокачивается об стол и долго на мня смотрит.

– – Сегодня такой безумный день, – – говорит. – – Я чуть с ума не сошёл, когда Старейшины нам сперва отказали. И потом эти ребята в трактире... я им ещё завтра устрою взбучку за такое хамское поведение. Ты извини, что я сразу их не прогнал... просто не соображал ничего. Знаешь, чувство такое было, как будто это всё не со мной. И вообще весь день, как сон. А теперь вот, на собственной кухне – – вроде бы отпустило немного, возвращаюсь к реальности.

Я беру его за руку через стол, и мы ещё долго так сидим, и нам всё теплее и теплее.

– – Печка прогрелась, – – сообщает мне Азамат. – – Давай-ка мыться и спать, если уж гулять ты меня не пускаешь.

В ванной жарко, как в парилке, я довольно долго просто лежу пластом, пытаясь привыкнуть к температуре, но прихожу к выводу, что ничего не выйдет, мне просто слишком жарко, чтобы двигаться.

– – У тебя есть два варианта, – – говорю Азамату, который сидит рядом и деловито намыливается. – – Либо открыть окно, либо помыть меня без моего участия.

– – Второй мне больше нравится, – – без раздумий заявляет он с задорной искоркой во взгляде. Эге, да кто-то осмелел, я смотрю. Ну что ж, давно пора. Впрочем, на деле он по-прежнему невероятно осторожен, как будто боится, что я растворюсь, если посильнее потереть.

– – А где будет жить мой комод? – – спрашиваю лениво, пока он возится с моими волосами.

– – Я его пока поставил в мастерской, а ты уж потом сама решишь, куда его. В спальне-то особенно некуда, только если один из шкафов перегородить.

– – Мастерская – – это на втором этаже, где какие-то мешки и опилки?

– – Ну да, у меня на сборы времени еле хватило тогда, а уж убираться – – и вовсе некогда было. А брат ничего не трогал там. Он, кстати, не очень тебя напряг? Ты на него как-то странно смотрела поначалу.

Смеюсь.

– – Он душка, – – говорю. – – Просто забавный такой... и я думала, он больше на тебя похож.

– – Он на мать похож, – – Азамат пожимает плечами.

– – А-а, – – говорю я глубокомысленно. – – В любом случае, даже если бы мне что-то не понравилось, всё равно он твой брат, и я рада, что он у тебя есть. Кстати, как по-муданжски будет «деверь» ?

– – Никак. У нас есть только дети, родители, братья и сёстры.

– – А... бабушки-дедушки?

– – Тоже нету.

– – С ума сойти, – – удивляюсь вяло. – – Это же так неудобно!

– – А зачем они? – – он буксирует меня по воде к крану, чтобы смыть шампунь. – – Их видишь-то пару раз в жизни, случайно. Да и братья не так часто рядом живут, это просто Арон с детства привык, что я всегда помогу, если что, и поселиться решил неподалёку, чтобы так и дальше было.

– – Так ты его избаловал, – – хмыкаю.

– – Есть немного, – – улыбается Азамат, безуспешно пытаясь прикрыть напускным раскаяньем гордость. – – Но он хороший парень. Двое детей уже, оказывается.

Последнее он произносит с особым пиететом – – впрочем, оно и понятно, тут в детях, видимо, измеряется социальный статус.

Азамат споласкивает меня под гибким краном, бормоча, что душ он обязательно установит в ближайшие дни – – я только киваю с идиотской улыбкой и послушно дрейфую по поверхности – – и извлекает на воздух, попутно заворачивая в полотенце.

– – А с твоим... умершим мужем ты тоже вместе мылась? – – внезапно спрашивает он. Всю мою расслабленность как рукой сняло.

– – Иногда, – – говорю, запахивая халат, – – а что?

– – Чего ты так испугалась? – – хмурится Азамат. – – У вас не принято о мёртвых говорить?

– – Да нет, принято, – – пожимаю плечами, стараясь изобразить равнодушие. – – Просто ты до сих пор о нём ничего не спрашивал, вот я и удивилась...

Азамат долго на меня смотрит молча, теребит в руках полотенце.

– – Я не чувствовал себя вправе, – – говорит он наконец. – – Но теперь нет смысла откладывать.

– – Что откладывать?

– – Вопрос про него.

– – Какой вопрос?

– – Ты знаешь.

Я обескураженно поднимаю взгляд – – а до сих пор, оказывается, упорно смотрела в сторону – – и понимаю, что и правда знаю.

– – Я всегда отбивалась, если он пытался поднять меня на руки, – – произношу задумчиво. – – И когда болела, лечилась так, чтобы он не видел.

Мы снова долго молчим, потом Азамат медленно кивает. Привлекает меня к себе, гладит по голове и плечам, нагибается к моим губам, его огромное тело везде вокруг меня, но тут уже у меня закипают мозги.

– – Пойдём, – – говорю, – – куда попрохладнее. Пожалуйста.

Смеётся.

– – Ты у меня как редкий цветочек. То холодно, то жарко, но уж если с климатом попасть, расцветаешь всем на зависть.

В спальне у нас с климатом всё хорошо, и всё же Азамат пытается меня укутать в пару-тройку одеял.

– – Ну ты меня ещё в перину заверни, – – ворчу.

– – Перин нет, – – жизнерадостно отвечает он. – – Только шерсть. Арон ненавидит, когда перья колются сквозь чехол. Он разводит «женских овец» , у которых шерсть мягкая и не пахнет, именно чтобы матрацы делать.

– – А, – – говорю, мучительно соображая, что и где я перепутала. – – Нам в колледже дифжир переводили как «перина» .

– – Что ж они у вас там, пух от шерсти не отличают? – – возмущается Азамат.

Я закатываю глаза.

– – Дорогой, ты всерьёз думаешь, что у нас кто-то что-то набивает перьями? Из шерсти ещё одежду делают иногда, а всякие подушки-матрацы уже много веков с искусственными наполнителями.

– – Ах ну да, – – усмехается он, укладываясь вокруг меня, – – никак не привыкну, что такие обычные вещи можно совершенствовать при помощи технологий. У нас как-то принято считать, что технологии – – они для войны, ну и для транспорта ещё, а всё прочее – – по старинке.

– – Я только рада, что вы догадались модернизировать туалеты, – – говорю. – – А то пришлось бы тебе совершить прорыв в сфере сантехники.