Гарри Гаррисон - 50 х 50

Наступило молчание. Через несколько секунд Ливермор громко откашлялся и встал.

— Еще раз, извините за мое непрошеное вмешательство.

Он вышел за дверь и увидел Блэйлока, который решительными шагами удалялся через зал. Ливермор секунду-другую постоял, провожая недовольным взглядом спину агента, а потом направился в лабораторию, чтобы проверить, как установлены колбы.

Агент ФБР вошел в кабинет Кэтрин Раффин, даже не постучав. Она вскинула на него холодный взгляд и сразу же вернулась к работе.

— Я сейчас занята и не желаю говорить с вами.

— Я прибыл к вам, чтобы попросить помощи.

— Помощи? У меня? — В ее смехе не было ни капли веселья. — Вы обвинили меня в том, что я расколотила колбы; и как же вы после этого можете обращаться ко мне за помощью?

— Вы единственный человек, у которого я могу получить необходимую информацию. Если вы ни в чем не повинны, как вы постоянно утверждаете, то вы должны быть рады возможности помочь расследованию.

Этот аргумент имел смысл для ее высокоорганизованного разума. У нее не было никакой веской причины — кроме глубокой личной неприязни — для отказа этому человеку. А ведь он был агентом, официально направленным сюда для расследования саботажа.

— Что я могу сделать? — спросила она.

— Помогите мне определить мотив преступлений.

— Я никого не подозреваю и не располагаю никакой информацией, которой не было бы у вас.

— Напротив, располагаете. У вас есть доступ ко всей документации о ходе работы и к компьютеру. К тому же вы владеете программированием. Я хочу, чтобы вы собрали все данные, какие удастся, о содержании колб. Я просмотрел отчеты о потерях и, кажется, заметил там некоторую закономерность, но она совершенно не является очевидной. Факт в том, что уничтожалось содержимое части колб, скажем трех из пяти, а в других случаях — подряд все колбы какой-то определенной последовательности. В главных документах должен быть ключ к этой информации.

— Это будет довольно-таки серьезная работа.

— Я могу получить для вас все разрешения, которые могут потребоваться.

— Тогда я этим займусь. Я могу провести сопоставления и проверку и запрограммировать компьютер на поиск релевантной информации. Но я не могу пообещать вам, что вы получите тот самый ответ, который ищете. Уничтожение эмбрионов могло производиться случайно, и если это так, то поиск ничего вам не даст.

— У меня есть причины считать, что это не случайно. Займитесь этим и сообщите мне, как только получите результаты.

Для проведения анализа потребовалось два дня упорного труда. У Кэтрин Раффин получилась работа, которой она осталась очень довольна. Впрочем, не результатами: она так и не смогла заметить в статистических рядах никакой взаимосвязи. Но вдруг ее увидит федеральный агент. Она позвонила ему, сообщила, что работа закончена, и снова принялась изучать колонки чисел. Занималась она этим до тех пор, пока Блэйлок не появился у нее в кабинете.

— Я так и не смогла заметить ничего примечательного, — сказала она, пододвигая агенту компьютерные распечатки.

— Это уже мне решать. Вы можете объяснить мне, что тут что обозначает?

— Вот перечень разрушенных или поврежденных колб. — Она указала на первый лист в пачке. — Кодовый номер в первой колонке, следом идентификация по имени.

— Что она означает?

— Фамилии доноров; таким образом легче всего запомнить и идентифицировать определенные линии. Вот, например, Уилсон — Смит: сперма от Уилсона, яйцеклетка от Смит. В других колонках содержатся сведения об отборе, о том, какие свойства были выбраны, и тому подобное. Вместо номеров по общему списку я при обработке использовала для идентификации наименования линий. А на остальных листах — результаты моих попыток найти значимые корреляции; я применяла различные математические методы. Но мне так и не удалось увидеть сколько-нибудь весомой корреляции. Сами названия и то говорят больше.

Блэйлок пробежал глазами напечатанные колонки.

— Что вы имеете в виду?

— Ничего конкретного. Моя собственная глупая, но давняя привычка. Я происхожу из семьи буров [48] Буры (африканеры) — представители говорящего на языке африкаанс белого населения Африки. В частности, так называют потомков семей, эмигрировавших из Нидерландов (собственно буры), Германии и Франции, колонизировавшие, начиная с XVII в., Южную Африку. В 1902 г. после нескольких войн южноафриканские республики буров — Оранжевая и Трансвааль — были присоединены к британским колониям в Южной Африке. и выросла в одной из резерваций для белых, созданных в Южной Африке после революции. Пока мы не эмигрировали сюда, когда мне было одиннадцать лет, я говорила только на африкаанс. Так что у меня имеется эмоциональная связь с теми людьми — вы назвали бы их этнической группой, — среди которых я родилась. Это малочисленная группа, и в этой стране очень редко удается встретить бура. Так вот, когда мне попадается какой-нибудь список имен, я по старой привычке смотрю, нет ли в нем буров. За всю жизнь мне удалось встретить лишь несколько человек, с которыми можно было бы поговорить о давних днях, проведенных за колючей проволокой. Вот что я имела в виду.

— И как это связано со списками?

— В них нет ни одного бура.

Блэйлок пожал плечами и снова сосредоточился на бумагах. Кэтрин Раффин, урожденная Катерина Бекинд, держала перед собой список фамилий и, поджав губы, снова просматривала его.

— Вообще ни одного африканера. Англо-ирландские имена все до одного.

Блэйлок резко вскинул голову.

— Повторите, пожалуйста, — сказал он.

Она была права. Агент дважды внимательно прочел список имен и убедился в том, что в нем были лишь откровенно англосаксонские или ирландские фамилии. В этом, казалось, не было никакого смысла, как, впрочем, и в том факте, открытом тоже Кэтрин Раффин, продолжавшей анализ списка, используя в качестве ключа подход с точки зрения фамилий, что негров в списке тоже не оказалось.

— В этом нет смысла, ровно никакого смысла, — заявил Блэйлок, стиснув пачку листов в руке и сердито потрясая ею в воздухе. — Какая может быть причина для того, чтобы проводить именно такие преднамеренные акции?

— Может быть, вы неправильно ставите вопрос? Что, если вместо того, чтобы спрашивать, почему некоторые имена оказываются в списке устраненных, задать вопрос по-другому: почему в этом списке не появляются другие фамилии. Например, африканеров.

— А они вообще есть в списках доноров оплодотворенных эмбрионов?

— Конечно. И африканеры, и итальянцы, и немцы, и многие другие.

— Да, пожалуй, нужно будет задать этот вопрос, — сказал Блэйлок, снова склоняясь над списками.

Это оказался тот самый вопрос, который требовалось отыскать.