Вера Чиркова - Женись на мне, дурачок!

— Тошип, а где тут столовая? — Мне кажется или мой вопрос действительно обрадовал повара?

Ну конечно, ему мешает работать путающаяся под ногами куча господ.

— Я покажу, — заторопился он.

И действительно показал отличную просторную комнату, словно невидимой стеной разгороженную на две зоны. В одной из которых стоял буфет, узкий диван, обеденный стол и стулья. Зато во второй части, сплошь застеленной мягкими коврами, только низенький переносной столик и куча подушек, живописно разбросанных по ковру. Да вдоль торцевой стены стопки разноцветных одеял, ковриков и узких подстилок, на которых так удобно лежать возле этого самого столика.

— Принеси сюда завтрак на троих, — командую повару и, немного подумав, усаживаюсь за большой стол.

Наверное, будет правильным показать рьяно настроенным служанкам, что я не особый поборник национальных обычаев.

— Вы звали меня, господин? — почтительно обращается ко мне вошедшая женщина.

— Да, — важно киваю я. — Как твое имя?

— Хатина.

— Так вот, Хатина, — строго смотрю на опустившую глаза служанку, — я не из этого города и придерживаюсь обычаев своей родины. Моя дочь будет каждый день завтракать, обедать и ужинать в этой комнате со мной или с кем-то из моих родственников. Иди приведи ее.

Разумеется, этого ничтожно мало для привыкшей к другой жизни Лайли, но зато просто невероятная свобода по местным меркам. Служанка молча повернулась и вышла, но ее оскорбленно выпрямленная спина была красноречивее любых речей.

Через несколько минут в столовую вошла до глаз замотанная в читэру Лайли, сопровождаемая все той же служанкой.

Девушка благовоспитанно прошла к столу и молча присела на краешек стула, а Хатина гордо остановилась у двери с явным намерением не сойти с этого места до конца завтрака.

Рудо, принесший вместе с поваром подносы с едой, незаметно состроил мне недовольную рожу, значение которой не понял бы только слепой. Ну, тут уж я был с ним вполне солидарен. Нельзя позволять этой тетке сесть на шею, снять ее оттуда мы уже не сможем.

— Спасибо, Хатина, можешь идти отдыхать, — кивнул я надзирательнице Лайли. — Я сам провожу дочку в ее комнаты.

— Но, господин… — возмущенно начала было служанка, однако, наткнувшись на мой холодный взгляд, недовольно поджала губы и нарочито медленно выплыла из комнаты.

— Где Тахар? — едва повар вышел из столовой, выпалила Лайли, скидывая с головы читэру.

— Ушел куда-то рано утром, — не стал я придумывать разные хитрости. — Мы думали, что он посоветовался с тобой.

— Разве эти… — она сердито оглянулась на дверь, — дадут поговорить? Я уже задыхаюсь от их правил!

— Вот увезу тебя в степь, птичка моя, там делай что хочешь. — Голос придвинувшегося ближе к девушке язвы необычайно тих и нежен. — А здесь придется потерпеть. Иначе Джилю придется бить каждую морду, которая будет шипеть гадости о его дочери.

— А может, просто не обращать на них внимания? — оглянулась на меня девчонка, словно невзначай положив свою загорелую ручку на протянутую к ней мускулистую руку Рудо.

Уф, и вот за что мне все это? Мало своих собственных хлопот, так еще переживай теперь за этих влюбленных. Вон как глазки у обоих заблестели! Им сейчас вовсе не до моих проблем, не до наивного Тахара, ни с того ни с сего решившего поиграть в исследователя. Нет, зря я притащил с собой всю эту компанию. А все Ештанчи… Бери, говорит, обязательно, в Дильшаре тебе, семейному и благопристойному, больше веры будет, чем одинокому да невесть откуда явившемуся.

— Нельзя ему не обращать внимания, — со вздохом опроверг мои рассуждения язва, — это сразу сочтут за слабость и трусость. И тогда ему и знакомства завести, и разузнать что-то будет не в пример труднее. Сама понимаешь, с трусами уважающие себя господа водиться не станут.

— Значит, у тебя нет никаких соображений, куда он мог пойти? — допивая ставший безвкусным чай, подвел я неутешительный итог своим мыслям. — Тогда попробуем разузнать на рынке, может, видели его. Лайли, теперь тебя три раза в день будут приводить в эту комнату, есть будешь с нами. А сейчас иди к себе, мы отправимся в город.

— А с вами… нельзя? — Она смотрит так умоляюще, что будь это любой другой город, я не смог бы отказать.

Но Дильшар это Дильшар. Здесь все старинные обычаи усиленно поддерживаются ханом и знатью, и не принято возить с собой по улице приличных девушек без веской причины. А пропажу дальнего родича, каковым является для нее Тахар согласно нашей легенде, веской причиной не сочтет ни один останец.

Поэтому, без слов поняв выражение наших лиц, Лайли сдалась. Нехотя сжевала еще один блинчик и, накинув читэру на голову, поднялась со стула.

— Джиль… — повернулась уже от двери. — Найдите его!

Рудо молча нежно поцеловал жесткую ладошку девчонки и открыл перед нею дверь.

Похоже, они действительно нашли друг друга, заметив ее ласковый ответный взгляд, вздохнул я, не зная уже, радоваться или огорчаться этому обстоятельству.

А еще через несколько минут, выдав указания Саркину и прихватив с собой Бижана и Алима, мы вышли из ворот. И сразу налетели на бросившегося нам навстречу домовладельца. Наверное, он давно тут караулил, от его халата так и веяло жаром раскаленной улицы. Несмотря на то что в северных областях нашего королевства уже вовсю хозяйничала осень, в Дильшаре никак не спадает летняя жара.

— Господин!

А голос и тон у него претерпели волшебные изменения за последние пару дней. Исчезла неприятная грубая ухмылка, нет презрительности и недоверия во взгляде. Теперь он просто обаятельный благодушный мужчина, мечтающий с утра до ночи делать безвозмездно добрые дела.

— Что ты хотел? — Мой ледяной голос остановил его на расстоянии трех шагов.

— Я хотел… — в притворной растерянности и обиде опустились жесткие глаза, — просто спросить, нет ли каких претензий… к моему дому?

— Мы же осмотрели его при тебе, — так же холодно не понял я намека, — и если бы претензии нашлись, я бы не стал его снимать за такую цену.

— Но это хорошая цена… — возражает он уже нашим спинам, так как я ни на миг не замедлил своих шагов.

— Для тебя… — негромко буркнул язва.

— Впрочем… — Я резко остановился. Все равно скрыть наши поиски от пройдошливого населения уже не удастся. — Ты можешь оказать мне небольшую услугу.

— Конечно, господин! — Он как на крыльях оказался рядом.

— Мой зять… муж сестры, ты его видел, немного болен. Мы возили его в Шонкой, потом молились за его здоровье в Декте, великому Амирту… но пока улучшений нет. Иногда по ночам ему снится, что он совсем другой человек… и он уходит искать свой дом и друзей.

Домовладелец слушает меня, затаив дыхание. Еще бы, столько тайных сведений, и все абсолютно бесплатно.