Терри Пратчетт - Народ

Женщина схватила её за руку и задала какой-то вопрос.

- Гм… извини, я не понимаю, - сказала Дафна, и женщина заговорила опять, стиснув её руку с такой силой, что побелела кожа.

- Я не знаю, что делать… Он нет, пожалуйста, только бы не случилось что-нибудь неправильное …

Маленький гроб, особенно маленький, потому что стоит рядом с большим. Она никогда не забудет его. Она хотела заглянуть внутрь, но ей не позволили, не стали её слушать, не дали даже объяснить… Разные люди приходили выразить сочувствие её отцу, поэтому в доме всю ночь толпился народ, но здесь не было маленького брата или сестрички, и это было далеко не всё, что исчезло из её жизни в ту ночь. Поэтому она просто сидела на верхней площадке лестницы, рядом с гробами, страстно желая сделать что-то и не смея ничего предпринять, просто ощущая острую жалось к бедному мёртвому малышу, который плакал совсем один.

Женщина изогнулась всем телом и что-то крикнула. Постойте-ка, надо спеть песню, верно? Они что-то говорили про песню. Приветственную песню для ребёнка. Но какую? Откуда ей знать?

Может быть, и не важно, какую. Это должна быть приветственная песня, добрая, чтобы дух ребёнка услышал её и поспешил родиться. Да, похоже, неплохая идея, но откуда вдруг появилась уверенность , что песня должна быть именно добрая? И тут же слова словно сами возникли у неё в голове, слова такие старые, что Дафна, кажется, знала их всегда, сколько себя помнила. Эту песню пела ей мать, когда у неё ещё была мать.

Она склонилась вперёд, тихо прокашлялась и запела:

- Ты мигай, звезда ночная, где ты, кто ты, я не знаю…

Женщина уставилась на неё в изумлении, но через минуту, похоже, расслабилась.

- Высоко ты надо мной, как алмаз во тьме ночной… - пели губы Дафны, а её мозг в это время думал: "У неё много молока, она легко прокормит двоих детей, значит надо будет сказать остальным, чтобы привели вторую женщину с ребёнком сюда". И тут же появилась следующая мысль: "Это я сейчас подумала? Но я ведь понятия не имею, как рождаются дети! Надеюсь, крови не будет. Ненавижу вид крови…"

- Только солнышко зайдет,

Тьма на землю упадет, -

Ты появишься, сияя.

Так мигай, звезда ночная!

Тот, кто ночь в пути проводит.

Знаю, глаз с тебя не сводит…

Что-то началось. Дафна осторожно откинула травяную юбку женщины. Ах, вот значит, как . О боже. Я не знаю, что делать! И тут пришла новая мысль, словно только и ждала удобного момента: " Вот что нужно делать…"

Мужчины ждали снаружи, у входа на Женскую половину. Они испытывали острое желание что-нибудь предпринять, но при этом понятия не имели, что. Совершенно правильные чувства, в данных обстоятельствах.

По крайней мере, у Мау появилось время, чтобы узнать их полные имена. Милота-дан (старший из братьев, высокий и широкоплечий , таких Мау прежде видеть не доводилось) и Пилу-си (маленький, суетливый, почти всегда улыбается).

Говорил в основном Пилу:

- Однажды мы плавали на штанишной лодке целых шесть месяцев и доплыли до великого города Порт-Мерсия. Отличное развлечение! Мы видели огромные дома из камня, а ещё у штанишников есть мясо, называемое "говядина", и мы выучились говорить по-штанишному, а когда они отвезли нас обратно домой, они дали нам большие железные ножи и трёхногий котёл…

- Тихо, - сказал Мило, подняв ладонь. – Она поёт! По-штанишному! Давай, Пилу, ты лучше знаешь их язык.

Мау склонился вперёд, прислушиваясь.

- О чём песня?

- Эй, послушайте, моё дело было верёвки тянуть да ящики таскать, - посетовал Пилу. – В песнях я не разбираюсь!

- Но ты же сам сказал, что понимаешь по-штанишному! – настаивал Мау.

- Так, с пятого на десятое! А эта песня очень трудная! Гм…

- Это важно , брат! – сказал Мило. – Первая песня, которую услышит мой сын!

- Тихо! Мне кажется, песня… о звёздах, - сосредоточившись, сказал Пилу.

- Звёзды, это хорошо, - заметил Мило, одобрительно оглядываясь вокруг.

- Она говорит, дитя…

- Он, - твёрдо заявил Мило. – Он будет мальчиком.

- Гм, да, конечно. Он будет, да, словно звезда, указывающая путь во тьме. И он будет "мигай", вот бы ещё знать, что это значит…

Они посмотрели в рассветное небо. Последняя звезда мигнула в ответ, но язык её миганий был им непонятен.

- Он будет вести людей? – удивился Пилу. – Но откуда она знает? Это очень могущественная песня!

- А я думаю, она только что её сочинила! – фыркнул Атаба.

- Ах, так? – повернулся к нему Мило. – Откуда ты взялся, старик? Ты что думаешь, мой сын не будет великим вождём?

- Ну, не думаю, конечно, однако…

- Постойте, постойте, - прервал их спор Пилу. – Кажется… он станет искать значение звёзд, в этом я уверен. И… послушайте, я делаю всё что могу, ясно вам? … Благодаря его поискам, люди не будут… блуждать во тьме, - быстро закончил он и добавил – Переводить совсем непросто, знаете ли! У меня голова разболелась уже! Это всё жреческие дела!

- Тихо, - сказал Мау. – Я что-то слышал…

В наступившей тишине снова прозвучал детский крик.

- Мой сын! – воскликнул Мило, перекрывая шумные приветствия. – И он будет великим воином!

- Гм, насчёт воина я не совсем уверен… - начал Пилу.

- Всё равно, великим человеком, - отмахнулся Мило. – Говорят, приветственная песнь всегда пророческая, тут и сомневаться нечего. Этот язык и в такое время… песня предсказывает будущее, я уверен.

- У штанишников есть боги? – спросил Мау.

- Иногда. Когда они не забывают… Эй, вон она идёт!

У входа на Женскую половину появился силуэт девушки-привидения.

- Мистер Пилу, передайте своему брату, что он стал отцом прекрасного мальчика. Его жена в порядке, она спит.

Эти новости были встречены радостным воплем, который в переводе не нуждался.

- Его звать Мигай? – на ломаном английском предположил Мило.

- Нет! То есть, нет. Не Мигай, - быстро сказала девушка-привидение. – Это было бы неправильно. Очень, очень неправильно. Забудь про Мигая. Мигай, НЕТ!

- Путеводная Звезда? – предложил Мау, и это было встречно всеобщим одобрением.

- Очень благоприятное знамение, - сказал Атаба, а потом добавил: - Есть шанс получить пиво?

Имя перевели для девушки-привидения, которая немедленно согласилась, что любой выбор, кроме Мигая, будет вполне подходящим. Потом она попросила – нет, потребовала – чтобы сюда привели другую женщину с ребёнком, а также принесли множество разных вещей из руин "Свит Джуди". Мужчины с радостью бросились исполнять поручения. Наконец-то у них было, чем заняться.

…Миновало две недели, за это время случилось многое. Главное, что случилось – прошли две недели. Тысячи успокаивающих секунд омыли несчастный остров. Людям нужно время, чтобы смирится с настоящим – они начинают понимать, что настоящее пройдёт и станет прошлым. А что им нужно больше всего, так это спокойное время.