Инна Дудко - Не пей - козленочком станешь!

— С чего это вдруг? — не понял Иван.

— Мой друг, нас ждут великие дела! — пропела девушка.

— В самом деле, время уже позднее, — согласилась Василиса. — Давайте я провожу вас в спальни. Как говориться: утро вечера мудреней.

Василиса, не откладывая в долгий ящик, разместила нежданных гостей на ночлег. Каждому досталось по крохотной, но чисто убранной комнатке с удобными широкими кроватями, на которых красовались пуховые подушки и лоскутные одеяла. "Сама одеяла шила", — пояснила, зардевшись, Василиса. Обстановка в комнатах очень сильно отличалась, от мрачного убранства библиотеки. "Так я здесь практически и не бываю, — растолковала хозяйка удивлённым гостям. — Я в основном в библиотеке пропадаю, иногда там и сплю". Суду было всё понятно, и друзья разошлись по отведённым им комнатам. Остатки ночи прошли спокойно и только Северу снился кошмар, что за ним гонится безобразный амбал Василий, чтобы сделать из него чучело.

Утро началось с генеральной уборки, затеянной вездесущей Машей. Девушка без объявления войны напала на храм науки. Первым делом она сорвала, словно пиратский флаг, чёрную штору с окна и, отплёвываясь от пыли, поднявшейся в протест такому насилию, бросила её на пол. После окно было тщательно вымыто и распахнуто настежь, а пыль с позором изгнана, хоть Василиса и причитала, что это не та пыль, с которой нужно бороться, а налет вековой мудрости. В помещение, наконец, ворвался порыв свежего воздуха, окончательно изгоняя запах заброшенного книжного склада. Солнце несмело заглянуло в библиотеку, в которую его так долго и старательно не пускали, и заинтересованно пробежало по корешкам избавленных от слоя пыли книг. Василиса пыталась протестовать, но ни её мольбы, ни угрозы услышаны не были. Книжные завалы были расчищены, стекла в шкафах надраены до блеска, мебель подверглась тотальной перестановке. Маша, деловито закатав рукава, отправилась в кладовую заваленную сундуками, где её было проведена тщательная ревизия. На свет божий были извлечены: тюль и богатые золотом шитые гардины, персидский ковёр, а так же штук пятнадцать сарафанов весёленькой расцветки всевозможных фасонов и к ним шёлковые ленты и прочие украшения. К обеду место обитания Василисы, то есть её кабинет, трудно было назвать библиотекой, это был шикарный зал, светлый и просторный, обставленный со вкусом и изяществом. Над образом Василисы так же поработали и теперь никто не мог бы узнать в очаровательной, красивой девушке одетой в нежно голубой шелковый сарафан мрачную заучку с чудаковатыми наклонностями. Когда девушку подвели к зеркалу, и она впервые увидела свой обновлённый образ, она сначала застыла в недоумении, а потом счастливо рассмеялась и закружилась по комнате.

— Неужели это я? — радостно закричала она.

— Ты, ты, — ответила довольная полученным эффектом Маша. — Осталась самая малость — объявить кастинг на достойного жениха.

— А что такое кастинг, — тут же ухватилась за новое слово любопытная Василиса.

— Это значит смотрины по-нашему, — ответила Маша. — Кто что может предложить по сему вопросу? — обратилась девушка к Ивану и волку, которые восторженно любовались на преображенную Василису.

— У меня есть кое-какие задумки, — отозвался Иван, — мне кажется, что это дело проще пареной репы. Просто надо потолкаться на рынке и разнести такой слух, что, дескать, Василиса не замужем до сих пор, потому что никто её проверку не прошёл, мол, вроде и испытание плёвое — надо отгадать всего лишь три загадки, а никому ещё это не удалось. Ну и невесту естественно нахвалить надо, что де красавица, умница, рукодельница и т. д. Уже завтра прибудут первые кандидаты. Я вам это гарантирую! А про то, что здесь будет твориться через неделю, я и думать боюсь.

— Умно придумано, — заметила Василиса.

— Так ведь и мы не лаптем деланы, кое-что тоже можем.

— Что же предлагаю отметить наши свершения торжественным обедом, — предложила довольная Василиса.

— Я пить не буду, сразу предупреждаю, — набычился Иван, — ни за хозяйку дома, ни за мир во всем мире, ни под икру.

— А я тебе и не наливаю, — ответила Василиса, — спиртное для мозга вредно, поэтому я не пью и другим не советую, так что по этому поводу можешь не опасаться. В моём доме спирт есть только сугубо для научных опытов. Ну, так как на счет застолья?

— Перекусить бы не мешало, но надо же ещё и приготовить, — отметила Маша. — Давай, хозяйка, показывай, где тут у тебя кухня.

— Зачем? Неужели вы думаете, что я заставлю гостей корячиться над приготовлением блюд?

— Ну, когда мы здесь организовали внеплановый субботник тебя совесть не особенно-то мучала, — заметил как всегда наблюдательный Север.

— Так, то совсем другое дело было. И хочу заметить, что уборку здесь вы делали по собственному желанию, я никого не заставляла. А угощение — это моя благодарность за проделанную вами работу. Ведь я раньше, словно во сне ходила, а сейчас проснулась, и мир заиграл для меня разными красками. Я и подумать не могла, что может быть так легко и радостно на душе от простой перестановки в помещении.

— Конечно, если солнце вокруг, то и в душе свет. Я вообще удивляюсь, как ты плесенью не покрылась, зашившись среди залежей книг и окружив себя всем чёрным, — заметил Иван.

— Это тайна за семью печатями, — отшутилась Василиса. — Хотя ты подал мне идею, как можно разводить пенициллин в промышленных масштабах. Ну да хватит о науке. Приглашаю моих дорогих гостей в трапезную, откушать чем Бог послал.

Так называемые гости недоумённо переглянулись и последовали за Василисой. Она завела их в просторную комнату, посреди которой стоял широкий дубовый стол и удалилась.

— Долго наверно угощенья ждать придется, — обреченно проговорил Иван и хлопнул по пустому животу, который отозвался тоскливым урчанием. — Я так понимаю ещё вчера она о еде из-за своей занятости не заморачивалась, так что глупо ожидать пир на весь мир в ближайшие часа три.

— А меня интересует, умеет ли она готовить вообще, в принципе? — поддержал пессимистический настрой друга Север.

— Да ладно вам, — пожурила их Маша, — вы, что сюда пожрать приперлись? Переживете, ничего с вами не случиться. А как отсюда выйдем так воспользуемся нашими стратегическими запасами. Я надеюсь, они в целости и сохранности?

— Ага, тебе легко говорить. Ты вон вчера с Василисой чай с баранками хлебала, а мы слюну. Вот под покровом ночи за едой и сняли с Севером стресс, так что если в рюкзаке три корочки хлеба, скажем, осталось и то хорошо.

— Так. А я-то голову ломала, что за странные звуки полночи раздавались, а это вы, значит, нашу провизию уничтожали?! — возмутилась Маша. — Между прочим, это не честно и не по-товарищески.