Наталия Чернышова - Привидение-стажер

Жени нигде не было. Я уже начала немного волноваться, когда обнаружила его на перилах Чернавского моста оценивающе разглядывающим воду. Последнее что, мне хотелось делать сейчас, это навязывать свое общество. Но вдруг он действительно потерял любовь всей жизни? И ему в голову взбредет еще и в водохранилище прыгать. Конечно, все это как-то не вязалось с тем, что я знала про Женю, но чем черт не шутит. И я напряженно просчитывала варианты, не решаясь проявить свое присутствие.

Что я ему скажу? Вдруг это его спровоцирует. А если он вообще не собирался ничего делать, то, что он подумает обо мне, узнав, что я думала о нем? Уф, вот незадача!

Он наклонился над водой, что-то там рассматривая внизу. Нет, лучше подстраховаться, рискнула я на конец, в который раз жалея о невозможности заглянуть в чужие мысли. В этот момент, как по расписанию, Женя обернулся ко мне со словами

— Может, присядешь — я подвинусь. А то ты мне весь затылок взглядом просверлила. И не собираюсь я устраивать самоубийств, тем более таким образом!

Вот уж у кого было все в порядке с телепатией! Правда, в остальном, слово «порядок» к нему отнести можно было с трудом. Выглядел он неважно и по-прежнему говорил каким-то чужим серым голосом. Некоторое время мы молча сидели и смотрели на воду. А что нужно говорить в такой ситуации? Все возможные слова кажутся пустыми и надуманными.

— Мне очень жаль — ну вот, думала, думала, и сказала ужасающую банальность!

— Не стоит. Это не конец света. Страдает, прежде всего, самолюбие и гордость, а это вовсе не опасно для жизни. Пройдет.

— Ты еще скажи, что прекрасно себя чувствуешь! — и кто меня за язык тянул? Тоже мне психологическая поддержка!

— Да нет, почему же, чувствую я себя довольно паршиво, но уже лучше, чем час назад, так что положительная динамика на лицо. — что-то пока у него на лице ничего положительного не было заметно — К тому же с формальной точки зрения вовсе не я являюсь пострадавшим.

— Это точно — опять я говорю что-то не то — Так глупо вышло. Но она так неожиданно появилась, ты что оставил дверь открытой?

— Нет, просто Макс раздает ключи всем друзьям, для страховки. Говорит, что так будет хоть какой-то шанс что его живность останется в живых. А насчет всего остального… раз это должно было случиться, то уж лучше раньше, чем позже. Хотя, наверное, что-то было не так с самого начала. Нет, я хочу сказать, что у нас было все серьезно. И на самом деле Аня совсем не такая.

— а какая?

— тоньше, умнее, мягче, правда-правда. Мне было легко и приятно с ней. Но я действительно никогда не задумывался над тем, чем она занимается, когда мы не вместе. Так что и здесь она права отчасти. А сегодня-то уж точно я первый ее спровоцировал. — уныло закончил Женя с видом законченного фаталиста.

— Зато последующее точно избавило тебя от чувства вины. — не выдержала я — Я бы, по крайней мере, и не подумала терзаться угрызениями совести после такого, даже если бы меня застали бы в компании из пьяных одалисок, гетер и гейш вместе взятых. — Нет, язык мой, все-таки враг мой.

Он тихо рассмеялся. Несколько натянуто, но и это был уже прогресс.

— Нет, это никуда не годится — под такие комментарии невозможно полностью отдаться горю. Похоже, мне не удастся поставить рекорд по самой продолжительной и глубокой депрессии. Не видать мне очищения через страдание. А кто знает, может через него я смог бы возвыситься до новых нравственных высот. И ты испортила мне такой многообещающий день, а еще друг называется!

К концу этой нелепой тирады в голосе начали проявляться, невероятно меня обрадовавшие, интонации настоящего Женьки.

— Может, тогда пойдем домой? По-моему, для одного дня событий сегодня уже хватит. Но лишать тебя радости очищения, действительно было бы гнусно с моей стороны. Завтра же, если захочешь, я сама постараюсь довести тебя до депрессии. Честное слово!

— О, в этом не сомневаюсь, ты кого хочешь, не знаю, как до депрессии, а вот до сумасшедшего дома точно доведешь.

— Тебя доведешь…

Я вспомнила, как вскоре после нашего знакомства, Женя, действительно опасаясь за свой рассудок, провел эксперимент. Мы собирались пойти в синагогу или молельный дом, точно не помню. Это был очередной безрезультатный этап поиска истины. Он попросил встретить его у входа, а сам сначала подослал какого-то мальчишку посмотреть и описать изнывающую в ожиданиях особу. Сличив показания, убедился, что я не плод его больного воображения. В этой авантюре он признался мне совсем недавно. Я еще пыталась напугать его, говоря, что это ничего не доказывает, и тот случайный парень тоже вполне мог быть его очередной галлюцинацией. Но к этому времени боязнь за рассудок оказалась далеко не на первом месте среди Жениных проблем.

— Значит, договорились, с утра и начнем. А если серьезно, я всем сердцем хотела бы сказать что-нибудь такое, от чего тебе стало бы сразу лучше, но ничего не придумывается кроме всяких глупостей.

В ответ он опустил руку мне на плечо, вернее то место, где оно находилась со словами

— Ерунда. Не надо ничего «такого» придумывать. Знаешь, Даш, обычно я никогда не жалуюсь на косноязычие, профессия все-таки обязывает, но сейчас кроме идиотского клише «хорошо, когда можно опереться на чье-то плечо» ничего в голову не лезет.

— Наоборот очень подходит — ты ведь на бетонный столб опираешься, а он действительно многое выдержит. Так что всегда, пожалуйста. Только надеюсь, что подобная необходимость все-таки будет возникать не часто.

— Да, ладно. Буду смотреть на сегодняшний день с другой стороны. Теперь мой жизненный опыт обогатился незабываемым зрелищем — когда еще увидишь, как бедную Мэрилин обозвала раскрашенной дешевкой Аня из Тамбова. В этом определенно что-то есть… идем домой?

Хм, эта была первая и последняя гадость, сказанная Женей в адрес Ани. А это тоже кое о чем говорило. Точнее, кое о ком. Так что и мой жизненный опыт обогатился за этот вечер, вернее почти утро. А Аня просто дура. Черт, и куда это меня понесло?

После такой нервозной ночи я, в виде моральной компенсации, не стала будить Женю. А он на полную катушку воспользовался этим, и только к часу дня проявился в районе кухни.

В надежде обойтись без вопросов я исподтишка бросала проницательные взгляды на рывшегося в холодильнике Женьку. Пока было ясно только одно — никакие душевные перипетии не могли повлиять на его аппетит. Да и в остальном выглядел он вполне адекватно. Но кто знает. Здравый смысл подсказывал мне, что надо говорить о чем-нибудь постороннем и не напоминать о вчерашнем.

Женька, тем временем, кивнул мне и спрятался с бутербродом и кружкой кофе за традиционной газетой, у него это называлось «вникать в обстановку». Я вообще не понимала, как можно поглощать такое количество периодики, а главное, как от этого можно получать удовольствие.