Терри Пратчетт - Я надену платье цвета ночи

Брайан покачал головой.

— У нас есть другой ключ, знаешь ли.

— Вряд ли им удастся воспользоваться, потому что мой ключ блокирует замочную скважину изнутри, — напомнила Тиффани. — Лучше посмотри на ситуацию с оптимистической точки зрения. Я сижу под замком, как, несомненно, кое-кому и хотелось бы, а всё остальное — незначительные детали. Просто ты неправильно воспринимаешь произошедшее. Здесь, в темнице, я в безопасности. Это не меня заперли от вас, это я заперла вас от меня.

Казалось, Брайан вот-вот расплачется.

«Нет, так нельзя, — подумала Тиффани. — Брайан всегда хорошо ко мне относился, да и сейчас пытается поступать честно. Он не должен потерять свою работу просто потому, что я умнее, чем он. Кроме того, я и так могу отсюда выбраться. В этом проблема тех, кто владеет темницами: они слишком мало времени проводят внутри собственных тюрем».

Она протянула ключи сержанту. Его лицо просветлело от облегчения.

— Мы, конечно, принесём тебе еды и воды. Не можешь же ты одними яблоками питаться!

Тиффани присела на солому.

— Знаешь, а здесь удобно. Забавно, но у коз так уютно урчит в животах. Сразу становится тепло и комфортно. Нет, яблоки я есть не стану, но их нужно переворачивать иногда, а то они начнут гнить. Вот этим я и займусь, раз уж всё равно сижу тут. Разумеется, пока я внутри, я не могу быть снаружи. Не могу готовить микстуры. Стричь ногти на ногах. Не могу помогать. Кстати, как нога твоей мамы? Надеюсь, пока в порядке? А теперь уйдите, пожалуйста, я намерена воспользоваться дырой в полу.

Тиффани послушала, как их башмаки топают по ступеням лестницы. Конечно, вышло немного грубовато, но что ещё ей оставалось? Она осмотрелась и подняла пучок очень старой и очень грязной соломы. Из-под него поползли, запрыгали и побежали разные твари. Теперь, когда горизонт очистился, повсюду появились головы Фиглов, с них сыпались соломинки.

— Приведите моего юриста, будьте любезны, — весело сказала она. — Думаю, ему понравится здесь работать…

Жаб проявил изрядный энтузиазм, в смысле, для юриста, которому собираются платить жуками.

— Думаю, мы начнём с незаконного тюремного заключения, — объявил он. — Судьи такого не любят. Если кого-то и нужно сажать в тюрьму, они предпочитают сами об этом распорядиться.

— Гм, честно говоря, я сама себя посадила, сказал Тиффани. — Это считается?

— Об этом пока не беспокойся. Ты находилась под давлением, твоя свобода передвижения была ограничена, ты испугалась…

— Вот уж нет! Я разозлилась !

Жаб хлопнул лапой по убегающей десятиножке.

— Тебя допрашивали два аристократа в присутствии четырёх вооружённых мужчин, так? Тебя никто не предупреждал? Тебе никто не зачитал твои права? И ты, кажется, упоминала, что у Барона нет доказательств двух убийств и кражи денег?

— Я думаю, Роланд и сам не хочет верить. Его кто-то обманул.

— Тогда мы должны, разумеется, всё оспорить. Он не имеет права огульно обвинять тебя в убийствах. У него за это будут крупные неприятности!

— О, — сказала Тиффани, — я не хочу, чтобы он пострадал!

Трудно было сказать, когда Жаб улыбается, но Тиффани определённо ощутила улыбку.

— Я сказала что-то забавное?

— Не забавное, нет, скорее, печальное и занятное, — пояснил Жаб. — И «занятное» в данном случае означает нечто горько-сладкое. Этот молодой человек предъявил тебе обвинения, которые во многих странах вполне могут стать причиной казни, а ты беспокоишься, чтобы он не испытал какого-либо неудобства?

— Сентиментально с моей стороны, я знаю, но Герцогиня постоянно давит на него, а девица, на которой она намерен жениться, вся мокрая, словно… — она замолчала.

На каменных ступенях, ведущих в темницу из главного зала, опять раздались шаги, и на этот раз в них не было слышно звонкого топота подбитых гвоздями башмаков охраны.

Пришла Летиция, будущая невеста, вся в белом и в слезах. Она схватилась за прутья темницы, повисла на них и разрыдалась ещё сильнее, но без громких всхлипов; лишь бесконечное нытьё, капли из носа, да копание-в-рукаве-в-поисках-кружевного-платка-который-уже-полностью-промок, ну и всё в таком роде.

Девушка не смотрела на Тиффани, лишь хлюпала носом в её направлении.

— Мне так жаль! Я в отчаянии! Что ты теперь обо мне подумаешь?

И тут Тиффани ясно поняла, что в профессии ведьмы есть крупные минусы. Вот перед ней девушка, одно лишь существование которой однажды вечером довело Тиффани до мыслей о восковой кукле и булавках. Разумеется, мысли так и не превратились в действия, потому что подобное поведение не одобряется, потому что ведьмы косо смотрят на такие безобразия, потому что это жестоко и опасно, но, главное, потому что у Тиффани не было булавок.

И вот теперь эта жалкая пигалица плачет, её страдания столь велики, что благопристойность и достоинство напрочь смыты потоком слёз. Жаль, что ненависть они смыть не могут. Хотя, честно говоря, настоящей ненависти Тиффани никогда не испытывала, Летиция её лишь раздражала . Тиффани точно знала, что никогда не станет настоящей леди — без длинных блондинистых волос такое невозможно. Это было бы против всех сказочных законов. Просто неприятно, когда тебя тычут носом в подобные неприглядные факты.

— Я не хотела, чтобы всё так вышло! — всхлипывала Летиция. — Мне действительно очень, очень жаль, даже не знаю, о чём я только думала!

Слёзы катись и катились по этому глупому кружевному платью, а потом… о, нет! Из идеального носа Летиции появился идеально круглый пузырь соплей.

Тиффани с ужасом наблюдала, как хнычущая девушка шумно сморкается, а потом… о, нет, неужели? Только не это! Да, именно это и произошло. Да. Летиция отжала насквозь мокрый платок прямо на пол, который и так уже был весь мокрый от её бесконечного нытья.

— Слушай, я и сама не ожидала, что всё так скверно обернётся, — принялась утешать её Тиффани, прислушиваясь к шлепкам слёз по камням. — Если ты хоть на минуту перестанешь рыдать, мы как-нибудь всё уладим, хотя я пока и не знаю, как.

Эта реплика спровоцировала новый поток слёз и необычайно глубокие всхлипы, подобных которым Тиффани ни разу в своей жизни (до сегодняшнего дня) не слышала. Тиффани знала, конечно, что люди, когда плачут, говорят «бу-ху» или нечто вроде, по крайней мере, так писали в книгах. В реальности ничего подобного ни разу не случалось. Но Летиция, заливая потоками слёз ступени лестницы, умудрялась издавать именно такие звуки. Тут явно что-то было не так . Тиффани уловила несказанные слова, в буквальном смысле выплюнутые в её направлении, и влажными каплями осевшие у неё на мозгу.

«Да неужели?» — подумала она

Но прежде, чем она успела что-нибудь сказать вслух, по ступеням снова заклацали чьи-то башмаки. Роланд, Герцогиня и один из её телохранителей торопились спуститься вниз, сопровождаемые Брайаном, которому явно не нравилось чужое клацанье по его каменным ступеням, по каковой причине он сам стремился принимать в упомянутом клацанье максимально возможное участие.