Сергей Редькин - Шустрые ребята

тридцать он собирался провести очередное заседание. Так что на сон

оставалось не более пяти часов.

Но его планам увы не суждено было сбыться. Ровно в семь часов

пятнадцать минут к нему в кабинет нагло заявились Иван с Марьей. Увидев это, Акакий Аполлонович едва не всплакнул с досады, только

чудовищным усилием своей воли ему всё же удалось погасить этот

настойчивый позыв.

— И чего на этот раз, — с недовольным видом спросил прокурор

у неуёмного сыщика.

— Мы только что из лаборатории. Результаты подтвердили, что следы крови перед парадной и на сосульке идентичны и принадлежат…

— Убитой.

— Нет, задержанному.

— Надо же!

— Это как раз именно то, что мне и требовалось, теперь ключ

к разгадке в моих руках.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— Господин прокурор, вы обещали мне помощь, и вот теперь время для этого пришло.

— И что же от меня требуется.

— Я предлагаю вам вместе с нами отправиться по указанному

мной адресу.

— Хорошо я согласен, — сказал Акакий Аполлонович и принялся

одеваться.

Как известно Кронштадт — город небольшой, ко всему прочему, ещё и компактный, поэтому в любое его место можно добраться даже

пешком в течение часа. Место, к которому и держала путь данная

троица, являлось самым престижным в городе. Это был небольшой

переулочек, состоящий всего из нескольких домов, в них-то и жили

сливки данного города. Войдя в дом под номером четыре, прокурор

и неразлучная парочка поднялись на второй этаж и остановились пе277

Сергей Редькин. Шустрые ребята

ред шикарной дверью из черного дерева. Иван надавил кнопку звонка, и они стали ждать. Дверь открыл дворецкий, импозантный мужчина предпенсионного возраста. он сразу узнал прокурора, и поэтому

без обиняков пропустил их в квартиру.

— Кто дома? — спросил Акакий Аполлонович у дворецкого.

— Только я да адвокат Берштейн, он явился совсем недавно, чтобы ознакомить меня с условиями завещания хозяйки. он сейчас в её

рабочем кабинете.

— Так вы, стало быть, уже знаете о том, что вашу госпожу убили.

— Да, эту печальную весть, как раз, и принёс мне господин адвокат. Кстати вот он и сам, — и дворецкий указал на появившегося

из двери одной из комнат высокого молодого мужчину привлекательной наружности. — Израиль Иудович, тут вас желает видеть сам господин прокурор.

— Доброго здравия, Акакий Аполлонович, — сказал адвокат

и двумя руками в знак уважения пожал протянутую ему руку. — Привет, Иван, и чего вы с Марьей на этот раз обнаружили?

— Скажи-ка, любезный Израиль Иудович, кому отойдёт по завещанию имущество покойной?

— Так как у неё не осталось никаких родственников, то она решила завещать основную долю своему дворецкому, а оставшуюся уже

незначительную часть разделить между остальными слугами.

— Но ведь у неё есть зять, супруг погибшей дочери. — После того, что он сделал, она его просто терпеть не могла.

— Значит, почти всё достанется лишь мне одному!! — дворецкий

казалось непритворно сильно удивился.

— А вы разве не догадывались об этом? — спросил Иван у дворецкого.

— Даже и не помышлял о подобном, хозяйка всегда была чересчур

строга со мной.

— А вы не могли бы показать нам с господином прокурором, коллекцию холодного оружия. Мы наслышаны о том, что она представляет собой немалую ценность.

— С удовольствием, — ответил дворецкий и повел гостей показывать коллекцию.

— По-моему в этой коллекции определенно не хватает одного

предмета.

— Не может быть, — испугался дворецкий, — впрочем мы всё сейчас и проверим. Я принесу вам полный список коллекции. 278

VIII. Совсем гротески

Когда этот список был внимательно изучен, то стало ясно, что не хватает старинного стилета(панцербрейхера) работы примерно

начала шестнадцатого века.

— Ну-с, и куда же он делся, — строго спросил прокурор.

— А я почём знаю, — изумился дворецкий, лично я его точно

не трогал.

— А вот это и предстоит нам проверить, — авторитетно изрек

Акакий Аполлонович и поручил Ивану срочно снять у подозреваемого

отпечатки.

— А не им ли была убита хозяйка этой квартиры? — как бы

вскользь поинтересовался адвокат.

— очень может быть, — сказал прокурор и в очередной раз попросил Ивана снять отпечатки пальцев теперь уже и с адвоката.

— Выходит, вы и меня подозреваете? — спросил Берштейн.

— Вообще-то, это так на всякий случай, — уточнил прокурор.

— Между прочим, предполагаемый убийца уже арестован. Похоже, во всём обвиняют её зятя, — сказав это, Иван пристально взглянул

сначала на дворецкого, а затем и на адвоката.

— А чего это вы на меня так смотрите, — обиделся Берштейн. —

Какая лично мне от этого убийства выгода? Ведь я же не упомянут

в завещании!

— Так-то оно так, — вкрадчиво продолжил Иван, — и что же тогда

у нас получается? Выходит, если убийство гражданки Гарусовой кому

и выгодно, так это лишь господину дворецкому

— Нет, нет прошу меня в это дело не впутывать, я даже не знал

о том, что именно я являюсь основным наследником.

— Но ведь Израиль Иудович, мог вам и заранее сообщить тайну

завещания.

— За кого вы меня принимаете, — попытался было возмутиться

адвокат.

Но Иван, не обратив на его гнев никакого внимания, решил всётаки довести свою мысль до конца. — А вот и тот предмет, при помощи которого и было совершено убийство, — сказав это, частный

детектив извлек из кармана своей куртки обернутый целлофаном

предмет. осторожно развернув его, он представил присутствующим

нечто похожее на стилет, подобными штуковинами в средние века

рыцари пользовались для пробивания брони доспехов, на который адвокат, дворецкий и даже сам прокурор уставились с нескрываемым

интересом.

279

Сергей Редькин. Шустрые ребята

— И конечно же, убийца так и не смог расстаться с ним в силу его

несомненной ценности, — съязвил адвокат Берштейн. Увлекшись своими прениями, окружающие на какое-то время совсем позабыли о господине дворецком И как оказалось зря. С криком «Этого не должно было случиться, ведь я так надежно спрятал

его!» последний выхватил кинжал из рук Ивана и вонзил в грудь

ничего не подозревающему адвокату, поразив того этим ударом насмерть, а затем попытался заколоть и себя, правда, безуспешно, потому что к этому моменту, уже придя в себя, прокурор и детектив

без труда скрутили дворецкого. После того, как ему дали сильнодействующее успокоительное, тот взял себя в руки и рассказал правду о случившемся. оказывается, главным зачинщиком был не он, а адвокат Берштейн. А всё потому, что покойница собиралась переделать своё завещание. Теперь она хотела всё оставить мужу своей