Ольга Мяхар - Дневник кота мага

Ох и покуролесим, я чувствую.

21:14

Нас ограбили.

Сай плачет в углу. У меня нет слов, чтобы утешить — сам в шоке.

Среда

13:06

Сай изобрел какое-то заклинание поиска вора — бега­ем по городу вслед за летящим мотыльком. Мотылька уже пару раз сбили из рогаток мальчишки, прихлопнул какой-то толстяк на пони, и в него ударила молния. Так что... он летает криво, периодически падает и затихает в грязи, но мы не отчаиваемся и упорно бредем следом.

17:09

Сай заметил, что мы тут уже проходили. Тупо киваю, сидя в вонючей сумке и стараясь не обращать внимания на запах и потеки синей крови. Ему обязательно надо бы­ло голову того ужастика именно сюда пихать?

17:42

И здесь мы были... Судя по полету мотылька, вор хо­дит по городу даже не кругами, а рваными синусоидами. Причем не столько ходит, сколько бегает, так как мы его пока так и не догнали. Хотя Сай старается. А мотылек... эмм... а он точно не пытается тупо от нас сбежать?

18:57

Он улетел. Но обещал вернуться.

Денег нет, ночевать негде, сидим на ступенях храма и смотрим куда-то вперед и вверх. Сай устал, как собака, я — воняю, как голова мертвого монстра. Н-да.

Вышедший из храма служитель попросил не засорять собой ступени — их вчера вымыли. Молча на него смот­рим.

21:05

А знаете, не все в этой жизни так уж плохо. Иногда случается полоса неудач. Как говорил Сережка — наш вечный экспериментатор, животные которого дохли еще до начала эксперимента от самой мысли о том, кто за них возьмется.... Так вот, как говорил Сережка — все в этом мире поделено на черное и белое, как у зебры. Полоска белая, полоска черная, полоска белая, поло­ска черная, жо.... Кхм. О чем это я? А я о том, что не на­до идти вдоль полосок, если они черные, надо идти по­перек. Сай явно застрял на этом пути, когда все идет наперекос, и никак не может повернуть в нужную сто­рону. Так что я, по зрелом размышлении, решил все взять в свои лапы.

К примеру, я встал, мяукнул и пошел в храм. Сай кыс­кал, просил вернуться и шипел, что нам туда нельзя. Но я знал: внутри тепло, горит вечный огонь у алтаря, и в углу свалена целая гора продуктов для жертвоприношения. (Завтра вроде какой-то праздник намечается.)

22:18

Сидим у огня, греем лапы, жарим нанизанные на же­лезные прутики кусочки мяса. Кстати, мясо свежее и очень, мрхрм, вкусное. Сай, правда, дергается от любого шороха, но алтарь с огнем стоит в самом центре храма, и сюда редко кто заходит. Обычно обходы делают по краям храма, дабы кто не забрался. А алтарь... все считают, что огромный кусок каменный плиты и на фиг никому не ну­жен. Правильно, в сущности, считают.

Сай повеселел и стал рассказывать истории из своей жизни. Слушаю его, зевая и вяло пережевывая шестую порцию шашлыка. В принципе интересно, да и тепло туг, можно и на камнях поспать, думаю. Главное — шерсть ночью не спалить.

— А еще я однажды решил спасти из башни принцес­су, заточенную в нее огромным огнедышащим драко­ном. Молодой был, глупый. Думал, раз проклятие меня защищает, значит, ничего мне не сделается, — монотон­но Сай.

Стараюсь поудобнее устроиться у него на коленах, сы­то урча и изредка зевая.

— Ну так вот. Добрался я до той башни, которая стоя­ла на острове, который стоял посреди кратера вулкана. Естественно, действующего.

— Мхрм...

— И отважно встал перед драконом, сунув руки в кар­маны и гордо выпрямившись во весь рост.

Дурак.

— Ну, а он ка-ак пыхнет! Огнем. — Тяжелый вздох, парень почесал макушку и грустно улыбнулся.

— Мне-то ничего, а вот башню спалил на фиг. Прин­цессу... я тогда так и не спас.

Гхм. Жать девчушку.

— Она сама спаслась: вылетела в горящем платье, за­рядила мне коленом между ног и умотала по мостику на волю. А дракон... он продолжал пытаться меня сжечь, удивляясь, что пламя не берет.

Тихо фыркаю от смеха.

— А вот еще один забавный случай! Решил я как-то стать учеником волшебника. — Долгая-предолгая пау­за. — Волшебника, конечно, жаль.... Но я его преду­преждал.

Я почти заснул, а парень все продолжал и продолжал говорить до самого утра. И об убитых рухнувшей башней волшебниках, и о мгновенно облысевших единорогах, позволивших руке невинного мальчика погладить себя по шее. Была там история даже о какой-то девушке, ко­торая страстно влюбилась в Сая и дня два уверяла его в том, что любовь побеждает все! В том числе и проклятие. Парень поверил и привел ее домой. В тот же день несча­стная покрылась бородавками и подхватила редкую бо­лезнь: цельножабие — от нее девушки раз в году оборачи­ваются в жаб и два раза в году на один день снова стано­вятся девушками. Несчастная квакнула, кто он есть, и ускакала вдаль. Ее, кажется, в каком-то болоте откопал принц и на спор поцеловал, чем и вылечил бедняжку. Бо­льше она в жабу не превращалась, но и замуж так и не вы­шла. Наверное.

Не знаю. К концу рассказа я уже спал и видел прелест­ный сон с удивительно пушистой киской в главной роли и мною во второстепенной. Я, кажется, ей нравился, и она была готова провести со мной ночь на крыше в обмен на связку мышей из подвала. Мыши там были огромны­ми, злыми и плотоядными. Но в неравном бою я всех победил и, схватив мурлыкающую даму за шкирку, уво­лок наверх, слушая ее нежное урчание сквозь тихий ше­пот: «Какой ты си-ильный, Марциус!»

Среда

Нас поймали, поняли, кто съел жертвоприношение, и едва не повесили на главной площади. Хорошо, Сай на­вострился быстро бегать, а алтарь в самый ответственный момент рухнул. Правда, нам орали вслед, что мы прокля­ты, но это уже ни для кого не секрет.

Потом весь день ходили по рынку и облизывались на еду. Я лично своровал две сосиски. И мы их съели.

18:03

Мы нашли вора! Мотылек завис у него над макушкой, и несчастный никак не мог его снять. Народ вокруг огля­дывался и удивлялся. Сам вор стоял в очереди в единст­венную на весь город лечебницу, расположенную на окраине и пользующуюся такой дурной репутацией, что шли сюда только пребывающие на грани жизни и смер­ти. Ну или если магическая какая неприятность приклю­чилась. От магии тут лечили сносно.

Сай схватил вора, набил морду и отобрал деньги, на­летев, как призрак из преисподней. Порванная куртка развевалась, как крылья летучей мыши, щетина пробива­лась на свет, красные с недосыпа глаза горели зловещим блеском. Ну и я в сумке сзади.

Нас так никто и не остановил, ошарашенно проводив взглядом и перешептываясь о суровости наставших вре­мен. Вот в их время... никто на улицах так нагло не воро­вал. Избитый вор согласно постанывал в грязи.

20:01

И снова богаты! Нашли таверну, щедро заплатили за ночь, потребовали как можно больше еды и умотали на­верх, попросив еще и бочку с горячей водой и мылом. Надеюсь, меня мыть... будут. Уж больно я грязный, да и шерсть нечесаными лохмами свисает.