Галина Романова - Как начать карьеру

— Ну супругой ее можно назвать лишь условно. — Мэтр опять сделал большой глоток и рыгнул, обдав меня винными парами. Судя по их концентрации, праздник отмечали без именинника, причем уже не первый день. — Помните, я вам рассказывал, что в каждом поколении некромантов Смерть выбирает себе одного-двух любимчиков? Как правило, новый любимчик появляется только после того, как она расстается со старым… по какой-то причине. Это очень редко бывает собственно гибель «избранного» — точно сказать никто ничего не может, ибо статистика не велась. Может быть, где-то в закрытом фонде Колледжа и лежит чья-нибудь диссертация на эту тему, но, скорее всего, на ней начертана резолюция: «Бред сумасшедшего». Во всяком случае, все про это знают, но исследовать явление никто не пытался. Короче говоря, этих-то любимчиков и называют супругами Смерти . Так что могу поздравить, Згаш, у вас сегодня не только второй день рождения, но и, можно сказать, начало супружеской жизни! За это надо выпить!

Он опять сделал большой глоток. Я невольно проводил его жадным взглядом — с каждой секундой мое тело все больше ощущало себя живым, и пришли совершенно естественные для людей потребности: голод, жажда, любопытство…

— А как меня нашли? Последнее, что я помню, — меня несли топить…

— Несли. — Некромант сделал паузу, снова приложился к бутыли. — Но до рва почему-то не донесли, выкинули из окна на втором этаже. А какой-то чересчур бдительный часовой внезапно оглянулся… Ну и поднял тревогу — мол, среди бела дня из окон тела падают! Вы казались мертвым, поэтому сразу пригласили меня. Я прервал обряд и поскорее повез вас домой.

— Обряд. — Память услужливо подкинула нужные образы. — У вас все получилось?

— Почти. Как я и предсказывал, тело виконта ожило, но внутри никого не оказалось. Это была пустая оболочка. Не завидую я графине — ей до конца жизни предстоит водить его за ручку, кормить с ложечки и менять мокрые штаны. Впрочем, она знала, на что шла.

Он опять приложился к бутылке.

— Вам пока нельзя. — Проследив за моим взглядом, мэтр отставил бутыль подальше. — Попейте водички, пожуйте хлебушка… Возвращаться надо постепенно. Вы и так проделали уникальный путь!

— А что со мной все-таки было?

— Обычная для мертвого, но крайне необычная для живого организма метаморфоза. Из личинки вы чуть было не стали упырем. Хорошо, что у вас сильный иммунитет, да и моя первая помощь оказалась кстати. Большая часть яда была нейтрализована, остальное, правда, оставалось в вашей крови и рано или поздно должно было привести к смерти. Но, повторю еще раз, иммунитет у вас очень сильный. И удачливость конечно же! У меня был кое-какой препарат, но у него почти истек срок годности, так что я не думал, что он подействует. Эти не слишком приятные ощущения в левой стороне тела — побочный эффект. Я потратил на вас все свои запасы…

— Спасибо!

— Не за что! Его все равно бы пришлось выкидывать — годности оставался последний день!

— Спасибо, — повторил я с несколько иной интонацией.

— Всегда пожалуйста! — без тени иронии ответил мой начальник и снова приложился к бутыли. — Кстати, в этом вам повезло: решающая стадия метаморфозы наступила почти на сутки раньше. На те самые сутки, которые препарат еще был годен к действию…

— Почти сутки? Но я был уверен, что у меня в запасе три дня…

— Типичное нарушение восприятия времени! Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается… Ох и устал я с вами, Згаш!

— Простите, а сколько времени я тут… ну… лежу?

Мэтр что-то подсчитал на пальцах:

— Да четвертый день. Сегодня второе число ревуня. [21] Ревунь — здесь: название первого месяца осени. Как раз вчера приехал королевский дознаватель и…

Меня неожиданно пробил нервный смех.

— Что такого? С каких это пор приезд королевского дознавателя вызывает смех у верноподданных его величества?

— Да ничего особенного. — Со второй или третьей попытки удалось справиться с собой. — Просто сегодня… ох… сегодня мой день рождения! На самом деле!

— Вот как? Выходит, что оба ваши дня рождения приходятся на одно число? В самом деле, занятно! — фыркнул мэтр. — За такое совпадение, думаю, вам стоит разрешить глоточек вина. — Он поболтал бутылкой и прислушался к слабому бульканью. — Тем более что там осталось настолько мало, что и грудному младенцу не повредит!

Мало-то мало, но после нескольких капелек вина мысли заработали ясно и четко. Даже сил вроде бы прибавилось. Во всяком случае, мне удалось сесть на постели.

— А вот этого я вам не разрешаю! — Мэтр сделал попытку уложить меня обратно. — И ваша — хе-хе! — супруга тоже будет против…

— Кстати, а где она? — Знакомой фигуры что-то заметно не было, и само ее присутствие не ощущалось.

— Ушла буквально полчаса назад. Сказала, что здесь ей больше делать нечего, вы выкарабкались и она пошла заниматься своими делами…

Я прислушался к себе. Странно, но после возвращения «с того света» у меня появилось странное чувство: я мог… как бы это сказать… отслеживать перемещение Смерти. Конечно, мир огромен, и моей новоиспеченной женушке придется носиться туда-сюда, чтобы всюду успеть… Вот интересно, как она при такой занятости будет исполнять свои «обычные» обязанности жены, или это всего лишь формальность? Но в некоторых случаях…

— Мэтр, она пошла в тюрьму!

— Ну и что такого?

— Как — что? Вы же сказали, что приехал королевский дознаватель?

— Да. Вчера вечером. А что…

— Она пошла к Анджелину Масу! — Я спустил ноги с постели. — Вы… понимаете, что это значит?

Секунду или две мы пялились друг на друга.

— Возьми моего коня.

Словно чувствуя, что дело может быть серьезным, жеребец не сопротивлялся, в пять минут домчал всадника до ратуши. Уже осадив его на дворе, я с замиранием сердца понял, что опоздал. Она была здесь. Присутствие Смерти ощущалось как еле заметный холодок, как странная пелена, как… ну не знаю… В общем, она пришла.

У входа в подземелье стояло несколько городских стражников. Наверное, они получили приказ никого не пускать, но у меня было такое лицо, что никто не посмел даже пикнуть — все просто расступились, даже не попытавшись и слова вымолвить. Кажется, среди них был лейтенант Винт. Руки сами собой сжались в кулаки — врезать в его подозрительно улыбающуюся физиономию! — но времени не имелось. Ничего, будет и на нашей улице факельное шествие!

Отыскать нужную камеру удалось без труда: возле нее дежурили еще два стражника с факелами. Внутри толпились люди. С отстраненным любопытством узнал начальника городской тюрьмы, тюремного же врача и монаха-смертника. Четвертым оказался осанистый незнакомец, подтянутый мужчина лет сорока с небольшим. Была здесь и Смерть, но взгляд, сразу зацепившись за распростертое на лежанке тело, лишь мазнул по фигуре в темном платье.