Галина Романова - Как начать карьеру

— Ты глянь, и некромансера приплел! — воскликнули в толпе.

— Да все они упыри — что одни, что другие! Все нашей крови попить горазды! — неожиданно заблажил кто-то из задних рядов. — В храме было знамение великое!

Расталкивая народ, вперед пробился старый священник.

— Истинно глаголю, — заорал он, — ныне на рассвете изваяние Четырехликого дрогнуло и треснуло посередине! Трещина как раз прошла по земной части, как бы отделив мир Бездны от мира Небесного!

Ой, что тут началось! Кажется, ворвись в толпу голодный упырь, люди бы так не перепутались.

— Что? Как? — раздались голоса. — Истинно ли?

— Истинно! — заорал старик. — Сами идите и посмотрите! Сие знамение означает, что отвернулись боги небесные от рода человеческого!

Удивленные и недоумевающие возгласы были ответом. Люди тут же помчались в сторону храма, забыв про нас.

— Уезжайте, Груви! — не отрывая глаз от людей, промолвил градоправитель.

— Что?

— Уезжайте! Куда угодно, но сию же минуту! Когда эта толпа вернется, вас тут быть не должно!

Я послушно попятился с крыльца, не отрывая взгляда от фигуры градоправителя. Кое в чем он был прав — уезжать надо было. И даже известно куда!

Остановив коня, осмотрелся по сторонам.

Наступал вечер, со всех сторон наползал туман. С каждой минутой сизые сумерки становились все плотнее и плотнее. Любой нормальный человек почувствовал бы себя неуютно, оказавшись в эту пору в чистом поле в полном одиночестве.

Спрашивается, что я тут делал? Ну после того, что произошло в городе накануне, было просто стыдно оставаться в стороне. Нет, не подумайте чего! Речь не идет о собственной реабилитации — мол, тут люди делом заняты, а он сидит сложа руки! Просто внезапно я понял, что должен тоже что-то сделать. Но что? Надо было посоветоваться со знающими людьми — и вот некий молодой некромант пустился в путь, дабы отыскать того, кто может ему помочь.

…И кто бы ему сейчас посоветовал, куда ехать дальше!

Вдалеке темными тенями вставали курганы. Так, куда ехать? В голову лезли только строчки какой-то песни: «Спят курганы темные, солнцем озаренные…» Тьфу ты! Ерунда какая!

Из-за быстро густеющего тумана в двух шагах ничего не было видно, и поэтому присутствие постороннего я и мой мерин заметили одновременно и довольно поздно. Уже сделавший осторожный шаг, конь внезапно шарахнулся в сторону, прочь от приземистой тени. Я, качнувшись в седле, чисто машинально схватился за меч, обнажая его, и ощутил исходящее от рукояти тепло.

— А, т-твою-то мать!

Мерин шарахнулся в одну сторону, я в другую, в результате чего позорно свалился с седла. Справедливости ради надо добавить, что отнюдь не шлепнулся на траву, как мешок с требухой, а тут же вскочил, поднимая меч для боя:

— Стой, кто идет!

— Спокойно! Уже никто никуда не идет! — прозвучал знакомый хрипловатый голос, и тень примирительно выставила вперед руки. — Слушай, и чего ты такой нервный? Что с тобой? За ножик сразу хватаешься… Учти — дырку сделаешь, обратно не залатаешь!

— Извини, рефлекс. — Я выпрямился, опираясь на меч, как на костыль.

— Ой, такой молодой, а уже больной! — притворно огорчился волкодлак, покачав головой. — Это что за хвороба приключилась? Эта… рех-лекса… Она не заразная?

— Нет. Просто… — Запоздало сообразив, что ни один нормальный некромант никогда не станет оправдываться перед нелюдем, выпятил грудь и снова отмахнулся мечом: — И вообще, это не я, а ты должен передо мной отчитываться! Я некромант при исполнении!

— Опа! — Мой собеседник полез лапой в затылок и почесал там совершенно по-человечески. — Я таких слов даже не знаю…

— Поменьше болтай! Что ты тут делаешь?

— Гуляю!

Битком набитый мешок, валявшийся на траве, будил сильные сомнения в этом.

— С вещами?

— А что? Знаешь, бывает — дождик застанет в чистом поле или проголодаешься, а тут все с собой… Ну я того…

Когтистая конечность протянулась к мешку, но замерла на полпути, когда меч чуть качнулся туда-сюда.

— Чего «того»?

— Пойду?

— Стоять! Где курганы, знаешь?

— Вот же послали боги встречника! — в сердцах сплюнул волкодлак. — Глаза разуй, разиня! Они прямо перед тобой!

Действительно разиня, каких мало. Ибо стоило мне чуть отвести взгляд, невольно проследив за рукой собеседника, как полузверь мигом цапнул мешок и рванул прочь, мгновенно растворившись в ночи.

— А ну стоять!

Пальцы сами собой нашарили в кошеле на боку амулет. Размах, бросок — и окружающая тьма отступила в стороны, когда яркая вспышка света озарила все вокруг на добрый десяток саженей. Улепетывающий с мешком на загривке волкодлак взвизгнул по-щенячьи и зарылся носом в траву.

— Стоять! — Подбежав, ткнул мечом прямо ему в шею. — Я с тобой еще не закончил!

— А что я? Я ничего… — заскулил он, прикидываясь невинной овечкой. — Это произвол! Я редкое животное! Этот… как его… раритет!

— Опа! — саркастически покачал головой в ответ. — Я таких слов не знаю!

— Ну что ты ко мне пристал? — заныл волкодлак. — Тебя что, наняли, чтобы отловить меня и прикончить? Тогда лицензию покажи! Мы ученые, законы знаем! А если лицензии нет, значит, ты браконьер, и я буду на тебя жаловаться!

— Интересно кому. — В доказательство своих слов обвел рукой ночное поле. Магический свет мало-помалу таял, и округа снова погружалась в темноту.

— Начальству твоему!

— Оно мне самому нужно! Говори, где мэтр Куббик?

— Так я тебе и сказал, — оскалился волкодлак, но дрогнувший в опасной близости от загривка меч заставил его быть посмирнее. — Ладно, подчиняюсь грубой силе, — вздохнул нелюдь. — Но только прошу учесть: я действовал не по своей воле. И вообще, это насилие над личностью! Пошли!

Обхватив мешок двумя передними лапами, он заковылял через ночное поле. Я, держа в одной руке меч, а на вторую намотав конский повод, шагал следом. Голова была пустая — мне почему-то казалось, что стоит отыскать мэтра Куббика, как все проблемы разрешатся сами собой. В конце концов, я лишь его помощник и обязан оказывать поддержку. А думает, принимает решения и отдает приказы пусть кто-нибудь другой.

Курганы вынырнули из ночного тумана неожиданно, словно впрямь выросли из-под земли. Были они мало похожи на обычные, представлявшие собой холмы правильной формы. Создавалось впечатление, что на верху каждого когда-то высилось каменное строение, но с течением лет оно обрушилось, сквозь камни проросли трава и кустарник, в щели ветер нанес песку и земли, и сооружения потеряли первоначальный облик. Конечно, ночью, да еще шагая по пятам за волкодлаком, трудно было заметить какую-то особенность в расположении курганов, но мне почему-то показалось, что они насыпаны не просто так. Вон те два, например, стоят рядышком, вдалеке на равном расстоянии друг от друга — еще три. Один курган мы только что миновали, а впереди вставал следующий.