Евгения Гордеева - Естественный отбор

– В жизни ничего не делается просто так, – глубокомысленно заметила Хлоя. – И ты согласился стать королем хиппов…

– Согласился, – продолжил Вольф. – Другого выхода все равно не было. Да и ребята они замечательные, у таких не жалко и королем стать! Но… столько дел сразу навалилось! Надо было документы государственные срочно готовить. В этом мне Жорж помог. Копировал фонландские, исправлял на Темсарию, тексты правил. Я у хиппов коронацию готовил. Потом провернули быстренько признание Темсарии несколькими странами. Я же не знал, как благословение на непризнанную королеву будет действовать. Вот и пришлось короля Бернарда перед фактом ставить. Или Темсарию признавать, или… Но он и не сопротивлялся, сразу указ издал о признании независимой Темсарии. Да еще по личной инициативе нескольких королей уговорил, закрепляя статус государства хиппов и спасая свою дочь от гибели. А потом я послал тебе свой зов, и ты приехала…

Я слушала рассказ Вольфа и чувствовала себя неблагодарной свиньей.

Он, не жалея своих сил и жизни, спасал мою, а я в это время проклинала его, злилась, ругалась и… почти целовалась с другим мужчиной. И абсолютно неважно, что я была под действием этого хлорного благословения! Я обязана была понять, что если Вольф ушел, то, значит, так надо! А я должна ждать, надеяться и безропотно сидеть у окошка, ожидая его возвращения!

Видимо, мысленные самобичевания отразились на моем лице, так как все дружно на меня уставились… с жалостью. Я хотела что-то сказать, а вместо этого судорожно вздрогнула и всхлипнула. Из глаз потекли горячие слезы, губы затряслись, и я готова уже была начать каяться в своем плохом поведении, а в завершение поистерить, побившись головой о стену.

– У-у-у… какая я ду-у-у…

– Милая, да ты что? – бросился ко мне Вольф, бухнулся на колени перед моим креслом и стал вытирать ладонями мое заплаканное лицо. – Ты держалась молодцом. Я думал, ты на меня там, в пустыне, с кулаками бросишься! А ты только покричала…

– У-у-у… – продолжала я каяться. – И фенолфталеином тебя накормила-а-а…

– Я был готов… Почти без последствий обошлось.

– Почти-и-и…

– Ну посидел за одним барханом… – усмехнулся Вольф.

– А-а-а… как же ты… успел?

Муж обернулся к Хлое. Она отрицательно покачала головой.

– Я… В общем, МГТ, которое так удачно открыла Хлоя, работает. Я от безвыходности опробовал его на себе, когда надо было быстро перемещаться между Темсарией и Фонландией. Как видишь, успешно. Иначе я бы не сумел все сделать так быстро.

– И меня… сюда… так же… Да?

– Да, любимая.

– Во-о-ольф… А там, после танца, – жалобно посмотрела ему в глаза. Я понимала, что тот поцелуй, который так меня взбесил, был чем-то иным, но никак не могла найти правильный ответ. – Что ты делал Леде?

– Ожоги заговаривал, – просветил меня муж, а я чуть волосы на себе драть не начала от отчаяния. – Она так и не сумела соединиться с огнем и очень сильно обожгла руки. Хорошо, что я рядом был. Все обошлось.

– Вы не подскажете, – пробормотала я обреченно, – где тут у вас во дворце можно дематериализоваться?

– Только после того, как долги отдашь, – ехидно заметил муж.

– Аха… – вздохнула и стала подниматься из кресла, – идем…

Как сомнамбула поплыла к двери, а спину мне сверлили три недоуменных взгляда. Потом раздались торопливые шаги Вольфа за моей спиной. Жорж неопределенно хмыкнул, а Хлоя нервно хихикнула.

Что ж, не одной мне сегодня долги отдавать…

– Петь, а Петь, – Вольф потрепал меня по плечу, – вернись ко мне…

– У-у-у. Зачем я тебе такая… жозефинообразная?

– Все уже кончилось. Правда. Иди ко мне, я тебя поцелую…

Я сидела в кресле возле кровати, а он стоял рядом, пытаясь вывести меня из ступора.

– Вольф, это лечится?

– Это пройдет. Просто всему нужно свое время. Петра! – вдруг гаркнул он мне в самое ухо, что я аж подпрыгнула в кресле, вскочила и уставилась на него ошарашенно. – Прекрати ныть! Возьми себя в руки и раздевайся!

– А?! Хорошо! – Я принялась расстегивать платье трясущимися руками. Бросила это дело и подняла на мужа испуганные глаза. – Зачем?

– Спать в бальном платье будешь? – заботливо поинтересовался Вольф.

– Нет! – В платье неудобно спать… – СПАТЬ!!!

Ой, хлорушки мои, хлорушки… Страшно-то как! Глазами сверкает! Спасибо, что не рычит на меня.

Вольф расхохотался и прижал меня к себе.

– Ну хоть встрепенулась немного, – его пальцы коснулись моей шеи и побежали вниз по спине, вызывая приятные мурашки, – а то тебя хоть заново размораживай!

– Голой? – в очередной раз за этот день ляпнула я не то, что собиралась сказать.

– Разумеется! – веселился этот любитель клубнички. – Голой-то интереснее!

Вот он все насмехается… А мне СТРАШНО… Страшно оставаться первый раз наедине с мужчиной… для исполнения того самого долга, который я обещала Вольфу. Нет, не обещала. Сама попросила с дрожью в теле и придыханием в голосе.

– Ты такая трогательная, – ласково прошептал он мне в ушко, – так бы трогал и трогал.

– Ты и так… трогаешь, – уткнулась я ему в грудь, принимая неизбежное. Ведь это должно случиться рано или поздно. Нет, оно должно случиться сегодня, сейчас. Надо отбросить страх, заглушить неуверенность. Надо открыться для новых ощущений. – Ты знаешь… я должна тебе кое в чем признаться… Я тебя люблю.

Поцелуй… Его поцелуй… легкий… волнующий…

Волна неги и блаженства накатила на меня, заставляя пузыриться кровь в венах. Страх ушел, осталось только доверие, любовь и нежность.

Я безропотно позволила ему снять с меня платье, надеть длинную рубашку-тунику…

…не поняла?!

Я вернулась в реальность и застала уже тот момент, когда он натянул на себя легкие брюки и майку.

– Это твоя любимая пижама? – поинтересовалась я, заинтригованная его действиями.

– Пижама? – не понял Вольф моего юмора. – Хм. Нет. – Он лукаво мне улыбнулся, взял за руки и спросил: – Не хочешь прогуляться по берегу моря? А то Жорж и Хлоя на «Виллу Рос» отправились… У меня тоже есть рыбацкая хижина в тихой лагуне. Ты согласна?

– И как мне ответить на твой вопрос? – усмехнулась, глядя в его золотые звездочки. – Скажу «нет» – ты мне проценты на долг накинешь. А «да» говорить не имеет смысла.

– Я прощаю тебе все долги! – чмокнул он меня в нос. – Кстати, это ты начала… А я хочу разделить с тобой свою жизнь и показать, что сливаться в единое целое мужчине и женщине не менее восхитительно, как и сливаться со стихией!

– Знаешь, Вольф, – я смущенно закусила губу, – меня уже просветили…

На мгновение лицо его сделалось каменным, но он быстро сообразил, что я вожу его за нос. В подобных вещах сознаются не таким загадочным тоном, которым я сообщила о своей просвещенности.