Василий Мидянин - Комплекс Марвина

— Царь Эдип! — вскричал Язон, забравшись с ногами на пиршественный стол. — Извольте объясниться!

— Ничего страшного, друзья мои! — закричал Иезайя с отчаянием утопающего и замахал руками. — Ничего страшного! Инцест — обычная практика у народов Крайнего Севера и Экваториальной Африки! В конце концов, кто мы такие, чтобы осуждать божественную любовь, вспыхнувшую между двумя людьми, пусть даже близкими родственниками?..

— И это еще не все, уважаемые сыны Эллады! — тоном прокурора на Нюрнбергском процессе объявил Гермес. — Все гораздо, гораздо хуже! Презренный Эдип не только спит со своей матерью, он еще и убийца собственного отца, царя Лая! Вот заключение экспертизы о том, что на рукояти револьвера, из которого был убит Лай, обнаружены отпечатки его пальцев! — Олимпийский бог потряс над головой бумагой с какими-то расплывшимися печатями и подписями. — Итак, господа, среди нас — отцеубийца, кровосмеситель и растлитель малолетних! Встречайте — Эдип, с позволения сказать, царь Фив!

— Малолетние-то откуда взялись?! — поразился Иезайя.

— А, — махнул рукой Гермес. — Доктор Геббельс убедительно доказал, что чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее поверят... Сыны Эллады! — снова загремел он на весь зал. — Заклеймим ли мы позором этого монстра в человеческом обличье? Предадим ли его самым страшным пыткам и бесчеловечной казни?

Эллинские герои разразились одобрительными возгласами.

— Предадим! — яростно ревели Агамемнон, Персей и Эгисф. — Смерть мерзавцу!

— Замолчи, партнер, хватит! — не выдержал Иезайя, чувствуя, как почва стремительно ускользает у него из-под ног. — Я не Эдип! Уж лучше в мешок и на корм рыбам!..

— На колени, несчастный! — обратил на него пылающий ненавистью взгляд Гермес. — Возможно, тебе удастся вымолить прощение, хотя лично я сильно сомневаюсь в этом. Твои фантастические беззакония переполнили чашу человеческого и божественного терпения.

Марвин поспешно бухнулся на колени перед коварным партнером.

— Пощады! — завопил он. — Пощады! Я осознал... я искуплю!..

— Что ж, господа, — произнес Гермес, — преступник определенно многое осознал и теперь жестоко раскаивается. Я думаю, мы вполне можем проявить похвальное эллинское милосердие и ограничиться изгнанием его из полиса — в том случае, если он сам себя накажет, доказав тем самым, что безусловно вступил на путь исправления и покаяния.

Эффектным жестом бог выдернул длинную золотую заколку из платья царицы Иокасты, и та, охнув, поспешно поддернула начавшую сползать с ее груди парчовую материю. С шутовским полупоклоном Гермес подал заколку Иезайе:

— Царь Эдип, поклонник инцеста и узурпатор трона! Выколи себе глаза этой штукой и ступай на все четыре стороны. Благородное собрание клянется не преследовать тебя в этом случае.

Цари Эллады ответили на это восторженным ревом.

Иезайя потерянно замер посреди пиршественного зала с заколкой в руке, глядя остановившимся взором на людей, которые четверть часа назад громогласно восхваляли его доблесть и щедрость. Теперь они свистели, топали ногами и изрыгали в его адрес ужасные проклятья. Прав был Эдип: Гермес поимел его, поимел как мальчишку. Теперь он уже ни капли не сомневался, что сам, добровольно, выколет себе глаза — иначе не избежать ему гораздо большей беды.

И тут, в самый напряженный момент драмы, на сцену вышел бог из машины или, как выразились бы некоторые прогрессивные европейские литераторы, рояль из кустов.

— Остановитесь, несчастные! — раскатился по залу уверенный старческий голос.

Гермес раздраженно обернулся и замер, словно громом пораженный. В дверях стоял бывший царь Лай собственной персоной. На царе были драные джинсы с бахромой и вытертая на локтях кожаная куртка с большим круглым значком на лацкане: ДУМАЙ О СНЕГЕ. На плече у экс-царя висела матерчатая сумка с огромным вышитым пацификом посередине.

— Что вы делаете, кретины?! — вопросил Лай, сурово оглядывая присутствующих. — Кого вы хотите сделать мифологическим персонажем? Это же подставное лицо, пустышка!

— О, горе, — простонал Иезайя, закрывая глаза от стыда. Он больше не мог выносить этот кошмар.

— Это ненастоящий Эдип! — продолжал кричать Лай, приближаясь к замершим во главе стола Гермесу и Марвину. — Это самозванец! Генетический же материал был взят у моего настоящего сына, который сейчас проживает на Гавайях и не только не спит со своей матерью, но даже в глаза ее никогда не видел! Вы все помешались, господа, если слушаете этого клоуна с крылышками!

— Твою двадцать! — заорал Гермес. — Кого же я сопроводил в преисподнюю вместо тебя, старый мошенник?

— Несчастного Леокада, — невозмутимо ответствовал бывший царь. — Ловко мы провели тебя, а, придурок? Хотел без лишнего шума убрать меня руками этого техасского идиота, а потом отправить следом и его самого? Дудки, мистер бог! — Он вытянул в направлении Гермеса крепко сложенную дулю и экспрессивно повертел ею в воздухе.

— Ты позволяешь себе слишком много, смертный, — процедил Гермес. — Надо полагать, ты заручился надежными покровителями, если разговариваешь со мной в таком тоне — или просто наивно надеешься, что эта публичная дерзость останется безнаказанной?

— Узнав, что имеется отличный повод поставить тебя на место, Гера сразу же подписалась за меня, — самодовольно заявил Лай.

— Тартар побери! — расстроился Гермес.

— Поэтому перед всем благородным собранием я заявляю, что был вынужден бежать, узнав о заговоре, чтобы спасти свою жизнь и достоинство, и теперь на вполне законных основаниях требую свое царство назад! — возгласил Лай.

— Опомнись, ты же до основания разрушаешь миф об Эдипе! — заскулил Гермес. — От меня Зевс мокрого места не оставит!

— Это твои проблемы, приятель, — с достоинством ответил Лай. — Я не собираюсь решать их за тебя.

— Что же ты, мистер, — с горькой укоризной обратился Марвин к бывшему царю. — Я же тебя, можно сказать, от неминуемой смерти спас, а ты меня теперь топишь в буквальном смысле слова!..

— Своя рубашка ближе к телу, — усмехнулся Лай. — Ибица оказалась совершеннейшей дырой. Я, похоже, перепутал ее с Ниццей. Президентских номеров в отелях нет, пляжи грязные, куда ни пойди — везде толпы каких-то немытых волосатых бездельников, которые сидят на газонах, бренчат на гитарах и курят удивительную дрянь. Да и Барбарелла... Я к ней быстро охладел. За ногтями не ухаживает, готовить не умеет, валяется целыми днями на циновке и слушает Джимми Хендрикса. Нет, не так я себе представлял идиллию в рыбацком шалаше... — Он снова повернулся к беснующейся аудитории. — Итак, господа! Вы все прекрасно меня знаете. Кого вы поддержите в притязаниях на престол Фив — отпрыска древнего царского рода или этого безродного выскочку?