Ева Никольская - Мой огненный и снежный зверь

В голове немного шумело, но тот шквал эмоций, который захватил меня минуту назад, просто исчез. Пшик… и нет ничего. Одна неприятная пустота, которая быстро заполнилась новыми ощущениями. Удивление, непонимание и желание замурлыкать от прикосновений его рук… Вот гадство! И как я сразу не сообразила?

– А ну верни, вампир проклятый!

– Что? – А глаза-то какие невинные. Широко раскрытые, с узкими ниточками зрачков. Кр-р-расные, как рассвет в этом мире… и такие же красивые.

– Верни мои эмоции.

– Зачем? У тебя уже новых полно… и все такие… мм… заманчивые.

Улыбается. И вид такой довольный, как у оголодавшего кота после миски сметаны. Да и выглядит вроде как лучше или тут просто освещение другое, чем в тени ствола? Волосы будто жизненной силы набрали, блестеть начали, распутались… Распутались?!

– Арацельс, тебе так мало надо, чтоб перестать производить впечатление жертвы десятка бессонных ночей? – Он неопределенно повел плечами и продолжил улыбаться. – А почему не попросил?

– Зачем? Фальшивые эмоции… вернее, те, которые люди пытаются создать специально, недостаточно питательны. А мне нужна подзарядка, Катенок. Хотя бы немного. И так как я дошел до такого состояния исключительно по твоей вине, будь добра… отрабатывай.

Не знаю точно, что в тот миг взбесило больше – это короткое «отрабатывай» или заявление, что все его беды происходят из-за моей скромной персоны, но от переизбытка чувств (естественно, негативных) меня бросило в жар, а в голове в очередной раз перегорели предохранители. С чего бы это? Вроде и слова не особо обидные или просто накипело? Срочно захотелось скандала с битьем посуды и ломанием мебели. За неимением последней и ветки подойдут, мелкие… самые-самые мелкие.

– Значит, я виновата, да? Между прочим, это меня вырвали из привычной жизни, лишили дома, семьи, друзей. Превратили непонятно во что какими-то дурацкими обрядами, сделали мишенью для одной разъяренной демоницы и… и еще навязали двух мужей, которые даже не люди!

– Выс-с-сказалась? – тихо так прошипел Арацельс и зачем-то сжал мою ногу в районе лодыжки.

Это чтобы не пыталась дать деру из-за того, что он, судя по помрачневшему лицу, собирался сообщить? Эмоции у меня по-прежнему убавлялись, хотя не так ощутимо, как после его первой трапезы. Пьет, гад… но теперь потихоньку. Ничего-о-о… Злость, как выводок тараканов, умножалась с невероятной скоростью. Кушай, дорогой, не обляпайся! Вот… опять завожусь. Продолжим дискуссию, значит?

– Допустим.

– Тогда послуш-ш-шай меня, Арэ. – Он снова начал водить рукой по моим икрам, однако делал это скорее машинально, чем осознанно. Я хотела возмутиться, но Хранитель продолжал говорить, и мне пришлось временно проглотить слова, готовые сорваться с языка. – Я тоже лишился Дома… верных друзей, которые были мне как братья. Работы, жизненной цели… всего. У меня ничего больше нет, совсем ничего! Хотя, вру… есть жена. – Супруг смерил меня оценивающим взглядом и добавил: – Всего одна женщ-щ-щина, а с-с-сколько проблем! Хорошо, что двух не навязали.

Меня задело. Нет, я, конечно, понимаю: что посеешь, то и пожнешь, но… все равно неприятно.

– Так, может, зажаришь мою бедную шкурку, как тогда пытался в Срединном мире, и дело с концом? Или снегом завалишь, или просто придушишь?

– Благодаря тебе мне сейчас доступно только последнее. Я не смогу пользоваться магией как минимум сутки, разве что выпью все твои эмоции без остатка и… впрочем, неважно.

– Чем не способ избавиться от проблемы, – пробормотала я себе под нос. – Оставил бы меня в Круге Забвения. Кто просил вытаскивать жену, жертвуя своим драгоценным магическим резервом? – Опять возникло желание устроить погром, я даже привстать умудрилась, но была легким толчком отправлена обратно. – Ко мне там хорошо относились, ясно?!

Ага, заперли на небольшом участке земли, уговаривали снять перчатку, приставили монстра в человеческой маске… да, замечательно относились! Только зачем об этом знать собеседнику?

– Неужели?

– Именно. – Я сделала очередную попытку подняться, лежать в такой странной позе хотелось все меньше. На этот раз Хранитель надавил мне рукой на живот, вынудил остаться в горизонтальном положении. Ладно, не беда, я и так могу высказать все, что думаю. Заодно и пробью, его ли рук дело тот «милый» буранчик, который чуть не превратил мое бедное тело в ледяную статую. – В отличие от некоторых они не пытались меня заморозить насмерть!

– А ты не думала, что выход из Сна Мастера возможен только через мнимую смерть?

Вот и правда… долгожданная… Даже отрицать не стал. А мог бы. И… что мы имеем? Гибель понарошку? Хм… Мне тогда было страшно по-настоящему.

– Так это все-таки ты сделал? – Эмоциональная составляющая моей души требовала произнести с должной патетикой: «Как ты мог, ирод проклятый, так поступить?!» Но разум зарубил идею на корню, так как слова Арацельса многое объясняли. И все же…

– Я! Не узнала?

Упс, пока тут мысленные дебаты сама с собой проводила, собеседник тоже, кажись, завелся. Жаль, мне не дано питаться чужими эмоциями, живо бы его остудила.

– Узнала.

– Тогда почему побежала? Каким-то «шавке» и «иллюзионисту» доверилас-с-сь, а мне… – Он замолчал, поджал губы и отвернулся. Даже использовать меня в качестве обеда перестал. Обиделся? Эх…

– Испугалась, – честно призналась я, чувствуя, что боевой запал начал пропадать без всякого вампиризма. – И вообще… мог бы предупредить!

– Угу, зачитать правила поведения в созданной Мастером Снов иллюзии, а лучше изобразить все это в лицах, – проворчал блондин, сдувая со лба упавшую прядь.

– Было бы неплохо, – кивнула я, поднимаясь на локтях.

– Для этого требовалось мое личное присутствие в вашем сне, – сказал он и раздраженно рявкнул: – Ложись же ты!

– Не хочу!

– Полежи, мне так спокойней.

– Не буду! И хватит уже лапать мои ноги.

– Да… пожалуйста!

Мужчина сложил на груди руки и дал мне свободу действий. И вовсе не специально я усаживалась по соседству со скоростью черепахи. То ногу потяну, то носком его случайно задену… Просто неудобно делать такие движения в куртке на голое тело, да еще и на высоко расположенной ветке, а главное, в непосредственной близости от этого надутого господина. Короче, к моменту, когда я наконец села, супруг едва ли не скрипел зубами и бросал в мою сторону очень нехорошие взгляды.

Скромно поправив широкий ворот, изобразила из себя святую невинность и спокойно поинтересовалась:

– Подкрепился?

– Да.

– Я отработала?

– Нет.

– Э-э-э… Как это нет? – Моя показная безмятежность дала трещину. – Мне что теперь… всю жизнь твоим завтраком работать?

– И обедом и ужином.