Ирина Боброва - Между ангелом и бесом

Друзья оглянулись и в один голос воскликнули:

— Гризелла!

— Она самая, — проворчала старуха. — Не видите, что ли, что сейчас на вас кинутся! Костей не соберете! А ну, марш за мной!

— Ты-то что здесь делаешь? — спросил Самсон, пробираясь сквозь толпу за вездесущей старухой.

— Торгую я здесь. Лавка у меня, — ответила ведьма, ткнув кулаком толстую тетку, загородившую проход. — Да вот вас, идиотов малолетних, спасаю, хотя не пойму — зачем?

— Гризелла Бенесафуиловна! — Ангел остановился, церемонно опустился на одно колено и галантно поцеловал сухонькую ведьмину ручку. — Гризелла Бенесафуиловна, вы — самая достойная женщина из всех, что встречались в моей жизни! Я почел бы за честь назвать вас своей приемной матерью!

— Во загнул! — присвистнул вор. — А в жены взять — слабо?

Ангел смутился, а бабка больно стукнула Самсона клюкой.

— Я устрою тебе жену, — прошипела она, — я тебе такую жену устрою, милок, что ты всю жизнь будешь вспоминать свои слова!

— Уж и пошутить нельзя, — пробормотал бывший наследник. Зная сварливый нрав ведьмы, он уже жалел о сорвавшихся с языка словах.

— Все, дошутился, — отрезала Гризелла и, открыв неприметную дверцу в стене, юркнула в темный проход. — Пошутил, ишь! Я тоже шутить умею! Я такую тебе жену нашучу, что по сравнению с ней старая и, по-твоему, страшная ведьма Гризелла покажется тебе беленькой и пушистой!

— Прости, Гризеллочка! — завопил бывший принц, поняв, что бабка всерьез обиделась и собирается отомстить.

— Ни. За. Что, — отчеканила в ответ ведьма и пнула следующую дверь.

— Ух ты, — вздохнул Самсон, оглядывая помещение.

— Гризелла… — Ангел опустился на неметеный пол и расхохотался. — Гризелла, ты… ты просто прелесть!

Стены лавки были увешаны женским бельем, тем самым, что Гуча подарил ведьме. Точнее, что она сама себе подарила.

— И нечего смеяться, не пропадать же добру, — резонно заметила предприимчивая бабка, любовно поправляя выставленные на витрине образцы.

— А чем же с тобой рассчитываются? Ведь Тентогль страну до нитки обобрал, даже с принцессы последнее золото снял? — поинтересовался Бенедикт.

— Долговыми расписками, — ответила Гризелла. — Вся Фрезия у меня в кармане, а уж долги собирать я умею. Работа у меня такая!

— И зачем тебе такое беспокойство на старости лет? — не унимался непонятливый ангел. — Не лучше ли было организовать бизнес там, где есть деньги в Крепости, например. Нет, я, конечно, понимаю, тут женщин много…

— Ничего ты не понимаешь! Да пусть хоть улицы деньгами будут вымощены, а если спроса нет, то и торговли не будет. Ты сам подумай, что говоришь! Ну зачем Брунгильде все эти кружевные штучки? Они же там все в железо закованы! Они и спят, наверное, не раздеваясь! И трусы у них тоже железные!

— Кстати, о железных трусах. — Ангел вспомнил забавный эпизод в комнате черта и улыбнулся. — Куда ты пояс верности дела?

— Пояс, говоришь? — Ведьма плотоядно улыбнулась и потерла руки. — Пояс… Нашелся покупатель — трактирщик из Рубельштадта. Кажется, его Джулиусом зовут. Как только я объяснила, для чего нужна эта штука, он такие деньги мне выложил! Даже торговаться не стал! А ну положи на место! Положи, где взял, ворюга!

Самсон покраснел и вытащил из кармана маленький кружевной комочек. Разговаривая с Бенедиктом, бабка не забывала зорко посматривать по сторонам, охраняя свою собственность. Украсть у Гризеллы что-нибудь, принадлежащее ей, было практически невозможно — она кожей чувствовала убытки.

— Да я только посмотреть, — попытался оправдала Самсон.

— Посмотреть, говоришь? — сладенько пропела ведьма. — Ну что ж, милок, посмотри, на своей жене ты таких штучек не увидишь!

— Вот еще! Почему это? — возмутился бывший принц, но на душе у него стало как-то тревожно.

— Надевать потому что не на что будет! — отрезала бабка. — Так, мальчики, сидите тихо, а я к соседям за мужской одеждой слетаю, пора менять ассортимент.

— А нам что делать? — спросил Бенедикт.

— А вы книгу полистайте, заклинание найдите и сделайте этот женский монастырь нормальной страной! — Гризелла оседлала метлу и вылетела в маленькое окошко под потолком.

— Да дела заворачиваются. — Самсон хлопнул поникшего ангела по плечу. — Не раскисай, что-нибудь придумаем!

— Интересно, где сейчас Гуча. — Ангел вздохнул. Без всезнайки черта, который мог ему посоветовать что-нибудь путное, он чувствовал себя неуютно.

А Гуча, вылетев за городскую черту, мчался следом за обманщиком Тентогаем. Он сам не понимал, что заставляет его гнаться за ним. Ну, наварился человек, ну, оставил страну без золотого запаса! Ну и молодец, пусть ушами не хлопают! Так ведь нет, черт просто чувствовал, что обязан догнать беглеца.

— Стой! — кричал он, но в ответ слышал только издевательский смех. — Ну, держись, самозванец!

Извлеченный из глубоких карманов жезл задрожал, чувствуя ярость хозяина. Вся злость сконцентрировалась на кончике небольшой палочки и засветилась белым огоньком. Гуча прицелился и…

…И вдруг перед ним появилась сбежавшая башня Амината. В окне показалась симпатичная детская рожица. Потом черт увидел рогатку и увесистый камень. Потом — тонкие пальчики, которые до предела натянули резинку. А потом Тентогль вдруг закричал:

— Аполлон, не стреляй, это я твой добрый дядюшка!

Гуча, услышав имя мальчишки, опустил жезл, и огонек сорвался вниз, подняв там песчаную бурю.

Аполлон выстрелил.

Большой камень угодил счастливому отцу точно между глаз. Черт рухнул вниз, в рукотворную воронку, а колдун на ковре-самолете влетел в гостеприимно распахнутое окно.

Башня исчезла.

Когда Гуча наконец-то выбрался из ямы, то на том месте, где он только что видел своего сына, лишь ветер закручивал в спирали песок.

Под оба глаза поползли синяки, а на лбу стремительно выросла шишка. Гуча осторожно потрогал ее рукой и, рухнув на колени, простонал:

— Аполлоша, что ж ты папку… родного папку — и камнем! Папку — из рогатки! Поймаю — обязательно дам ремня, сынок!

— Поймай сначала! — послышался звонкий голосок.

— Поймаю, сынок, обязательно поймаю и покажу, что такое родительская любовь! — прокричал черт в пустоту, но ответа так и не дождался.

В синем небе появилась темная точка. Она быстро приблизилась, превращаясь в метлу с оседлавшей ее сухонькой фигуркой.

— Приятно увидеть вас вновь, Чингачгук Эфроимович! — пропела ведьма, опустившись пониже, но не приземляясь. — Вижу, вы только что познакомились с сыном?

— И мне приятно увидеть вас вновь, Гризелла Бенесафуиловна! — передразнил ее Гуча, так же гаденько улыбаясь в ответ. — А разве ваше знакомство с моим сыном прошло как-то иначе?

— Ох, и не говори, — помрачнела ведьма. — Этот фулюган до припадка доведет!