Гарри Гаррисон - Билл - Герой Галактики

Билл очутился на металлической равнине — самом высоком уровне города, неразличимого из-за бушующей метели. Он хотел было нажать на кнопку, чтобы вызвать лифт обратно, но в этот момент внезапный порыв ветра умчал за собой всю снежную круговерть, и с безоблачного неба засияло горячее солнышко. Это было невероятно.

— Так не бывает! — возмутился Билл.

— Все бывает, если я того пожелаю, — раздался чей-то хрипучий голос прямо у него над ухом. — Ибо аз есмь Дух Жизни.

Билл отпрянул в сторону, словно испуганный робоконь, и уставился на маленького белобородого человечка с хлюпающим носом и покрасневшими глазами, который бесшумно возник у него за спиной.

— Видно, у тебя все мозги из черепушки повытекли, — огрызнулся Билл, обозленный собственным испугом.

— А ты бы тоже спятил на такой работенке, — просипел человечек и смахнул ладонью повисшую на носу каплю. — То закоченеешь, то изжаришься на солнце, то чуть не сдохнешь от насморка, то наглотаешься чистого кислорода… Я Дух Жизни, — прохрипел он, — и я в состоянии…

— Ну раз уж ты заговорил об этом, — голос Билла заглушил вой неожиданно налетевшей метели, — я, в общем, тоже в таком состоянии… будто хлебнул лишку. Мне-е-е-е… — Ветер взвил и унес прочь слепящую снежную завесу, и Билл с разинутым ртом уставился на внезапно открывшийся пейзаж.

Пятна рыхлого снега и лужи испещрили поверхность планеты, золотистое покрытие облезло, обнажив грязно-серый выщербленный металл с бурыми потеками ржавчины. Ряды гигантских труб толщиной в человеческий рост с воронкообразными зевами наверху тянулись до самого горизонта. Из воронок с глухим ревом вырывались клубы снега и пара и столбами подымались в небо. Один из таких столбов обрушился вниз, и облако рассосалось прямо у Билла на глазах.

— Восемнадцатый готов! — проорал в микрофон человечек, схватил со стены грифельную доску и, разбрызгивая снеговую жижу, бросился к заржавленным ветхим мосткам, которые, дрожа и лязгая, перемещались вдоль труб. Билл с криком устремился за стариком, не обращавшим на него никакого внимания. По мере того как мостки, клацая и раскачиваясь, уносили их все дальше и дальше, Билл все больше недоумевал — куда же идут эти трубы? Любопытство одолело его настолько, что он вытянулся вперед и пристально вгляделся в загадочные горбы на горизонте. Горбы оказались гигантскими звездолетами, каждый из которых был подсоединен к толстой трубе.

С неожиданным проворством старик спрыгнул с мостков и понесся к звездолету на восемнадцатой площадке, где высоко вверху крохотные фигурки рабочих снимали герметическую муфту, соединявшую трубу с кораблем. Старик записывал показания счетчика, вмонтированного в трубу, а Билл наблюдал, как подъемный кран захватывает конец огромной гибкой кишки, появившейся из недр планеты, и подводит ее к вентилю на вершине звездолета. Кишка с ревом завибрировала, выпуская на месте соединения с кораблем клубы черного дыма, которые поплыли над грязной металлической равниной.

— Можно узнать, что за чертовщина тут происходит? — взмолился Билл, отчаявшись что-либо понять.

— Жизнь! Вечная жизнь! — закаркал старикашка, поднимаясь из глубин мрачной депрессии к вершинам маниакального восторга.

— А нельзя ли поточнее?

— Вот мир, обшитый металлом! — Старик топнул ногой, в ответ раздался глухой звон. — И что это означает?

— Это означает, что мир обшит металлом.

— Правильно. Для солдата ты на удивление сообразителен. Итак, если мы покроем планету металлом, а зелень на ней останется только в Дворцовых Садах да еще в парочке ящиков за окнами, — что получится в результате?

— Все помрут, — сказал Билл; как-никак он был деревенским парнем и на всех этих фотосинтезах и хлорофиллах собаку съел.

— Опять правильно. И ты, и я, и император, и еще миллиарды бездельников трудятся изо всех сил, превращая кислород в углекислый газ при отсутствии всякой растительности, способной перевести его обратно в кислород. Если мы будем продолжать этот процесс достаточно долго, то задушим себя до смерти.

— Значит, эти корабли привозят жидкий кислород?

Старик кивнул головой и снова запрыгнул на мостки. Билл последовал за ним.

— Верно! Они получают его бесплатно на аграрных планетах. А потом загружают свои трюмы углем, который мы с большими трудами экстрагируем из углекислого газа, и дуют обратно в деревню, где этот уголь сжигают, или пускают на удобрения, или перерабатывают, добавляя в пластмассы и прочие продукты…

Билл перепрыгнул с мостков на ближайшую площадку, проводил взглядом старика, растаявшего в клубах испарений, и, превозмогая головокружение, вызванное избытком кислорода, принялся лихорадочно листать страницы поэтажного плана. В ожидании лифта он установил по коду на двери свое местонахождение и начал прокладывать по карте маршрут к Дворцовым Садам.

На сей раз он не позволил себе отвлекаться. Питаясь только шоколадными батончиками и запивая их газировкой из придорожных автоматов, Билл избежал опасностей и соблазнов забегаловок, а отказавшись от сна — опасности пропустить пересадку. Голодный, с черными мешками под глазами, он вывалился из антигравитационной шахты и с колотящимся сердцем подошел к разукрашенной, благоухающей, ярко освещенной вывеске «Висячие Сады». Неподалеку он заметил турникет и кассовое окошко.

— Один билет, пожалуйста.

— Это обойдется в десять имперских монет.

— Дороговато, однако, — проворчал Билл, вытаскивая банкноты одну за другой из своего тощего бумажника.

— Если бедный — мотай с Гелиора.

В программу робота-кассира было заложено немало таких хлестких ответов. Билл проигнорировал его и прошел через турникет.

Сады превзошли все его ожидания. Идя по серой гаревой дорожке, проложенной внутри внешней ограды Садов, Билл любовался зелеными кустами и травами, что росли за сетчатым титановым забором. Не далее чем в сотне ярдов, за травяным бордюром, в воздухе колыхались экзотические растения и цветы, доставленные со всех планет Империи. А за ними… Если приглядеться, можно было даже невооруженным глазом различить вдали крошечные Радужные Фонтаны. Билл опустил в прорезь телескопа монетку и долго смотрел, как мерцают яркие краски — почти как на экране телевизора, ничуть не хуже! Он двинулся дальше, кружа внутри стены и купаясь в лучах искусственного солнца, сиявшего под гигантским куполом.

Но даже пьянящие наслаждения Садов не могли побороть гнетущей усталости, сжавшей Билла железными тисками. Он рухнул на стальную скамейку, приваренную к стене, чтобы передохнуть хоть пару минут, и на мгновение прикрыл глаза, утомившиеся от ослепительного света. Голова Билла сама собой опустилась на грудь, и он тут же уснул мертвецким сном.