Ольга Болдырева - Скелеты в шкафу

– И что ты планируешь делать завтра? – Иномирец покачал головой и поправил самого себя: – Уже сегодня… Хорошо, Оррен, предположим, что у меня получилось, и «платформы» не сработают. Считаешь, это заставит их отступить? – Василий в задумчивости потер переносицу и устало прикрыл глаза. Было видно, что ему хочется наплевать на эольцев с высокой колокольни и пойти спать. За последние несколько дней иномирец внешне постарел на пару-тройку лет – сильнее обозначились морщины, тени под глазами стали гуще, прибавилось седины от волнения за Маришку, и цвет лица приобрел какой-то неприятно-болезненный оттенок.

Ну да ничего – вот закончится это безобразие, поедем в мое поместье, хорошо отдохнем, пригласим специального мага, который за кругленькую сумму и из столетнего старика может сделать двадцатилетнего мальчишку… ну конечно, до такого абсурда доводить не станем, но по десять лет скинуть – заслужили. И что, что таких магов на весь наш мир наберется всего пять штук и оплатить подобные услуги способен не каждый король… Риты могут позволить себе многое из того, что другим недоступно.

– Нет конечно. Не заставит. – Я откинулся на кровати и закрыл глаза. Сознание привычно начало заволакивать белым туманом подступающего сна. Мысли сразу стали тягучими и какими-то невнятными, а на попытки убедить себя принять вертикальное положение тело никак не реагировало – казалось, что оно просто стало ватным. – И что делать, я понятия не имею. Как-то понадеялся, что Юля с Крисом вернутся и все сразу станет хорошо, но у них и без нас проблем хватает, судя по тому, как причудливо у меня в голове перемешиваются и обновляются воспоминания. Так что, друг мой, будем спасать себя и Лирию сами. И при этом постараемся не погибнуть. Как тебе такой план?

– Хороший план. – Кажется, Василий улыбнулся. – Мне по душе. Отдохни, Маришка права – времени чуть-чуть осталось, дел нет, а неизвестно каким местом дальше к нам судьба повернется; поспите с Альгой, уже польза будет.

И, последовав совету иномирца, я уснул сразу же, как за Василием закрылась дверь, даже не дождавшись Альги.

Торжества в честь победы над наместником грозились растянуться надолго. Уже три дня страна как будто сошла с ума от радости и только и делала, что праздновала, праздновала и еще раз праздновала. Не отмечали сие событие разве что отряды гвардейцев, очищающие Лирию от остатков наместнического воинства. Впрочем, сражаться теперь особо было не с кем. Нечисть потянулась назад в Окраинные земли, стараясь не приближаться к людским поселениям.

Все, кроме Юльтиниэль и Оррена, свято верили, что присмирели вампиры, оборотни и прочие малоприятные существа из-за смерти наместника, а княжна и герцог знали – это всего лишь Рик спешил отозвать своих новых слуг. К тому же Юле думалось, что часть работы взяла на себя Хель, уничтожив самые опасные творения.

Что ж… баба с возу…

Но сильнее всего полуэльфийку волновал тот факт, что осень уже вступила в свои права и приближалась дата, отмеченная в памяти как день свадьбы Оррена и Лареллин. Юля все сильнее дергалась, уже не веря, что сможет из всего этого вывернуться, и, сталкиваясь в дворцовых коридорах с Ритом, смотрела на мужчину, как загнанная дичь на хищника. Впрочем, Оррен понимал эти взгляды по-своему.

– Я обязательно съезжу к Эттам, не переживай за меня, Рэль. Только не сейчас. Если я вдруг посередине торжества сорвусь в Хелины топи, то меня могут неправильно понять, согласись…

Юльтиниэль грустно кивала в ответ и советовала, что в этом случае ему следует как можно тщательнее прислушиваться к ощущениям, чтобы хоть немного контролировать проклятие, поселившееся в его крови. Но это было лишь частью ее тревог. Еще Юлю волновал лучезарный князь, который больше к ней не подходил, о самочувствии узнавать не пытался, зато наблюдал с каким-то болезненным интересом, особенно когда она находилась в компании Оррена. Юльтиниэль даже стала допускать мысль, что эльф о чем-то догадался. Например, о том, что действительно случилось в замке наместника или кто она такая на самом деле и какую роль должна сыграть.

Еще хуже дела обстояли с Крисом. Император стал замкнутым, и если с остальными хоть как-то контактировал, неизменно появляясь на всех балах и так же неизменно оставаясь в тени высоких колонн тронного зала, то с Юльтиниэль он общаться перестал принципиально и свел к минимуму их встречи. Она даже не могла столкнуться с ним взглядом, как ни пыталась.

И за два дня до той самой даты Юльтиниэль сделала неутешительный вывод, что что-то явно надвигалось. Причем Крис обо всем знал и специально избегал ее, чтобы не дать случайного намека. Или же, что полуэльфийку совсем не радовало, он ощущал острое чувство вины за то, что должно было произойти. Здесь появлялось несколько вариантов. Точнее, два: смириться и позволить случиться тому, что запланировала Хель (а у творца явно существовал план сохранения времени), или же бороться и устроить все, как хотелось ей. Слепить новую, лучшую реальность, в которой бы не случилось множества досадных ошибок и дорогим ей людям жилось бы комфортно и счастливо. Но что станет с самой Юлей, если она сделает это? Вдруг она никогда не родится, и кольцо замкнется, отрезая этот мир от множественной вселенной, навсегда оставляя в безвременье…

Полуэльфийка покачала головой и, решившись, направилась к Талли.

А там будь что будет.

…Ночь накрыла столицу пологом мелкого, противного дождя, надоедливо шуршащего за окнами. Свежесть и зябкая сырость вползали в неприкрытые форточки, сквозняками рыскали по коридорам, скрипя дверями и рыцарскими доспехами, украшающими главную галерею. Глухо-глухо дождевые капли стукались о мутное стекло, расплываясь кляксами и прочерчивая тонкие дорожки вниз к подоконнику.

Кристиан прислушивался к спящему дворцу и смотрел на расплывшийся, темный контур парка. Несмотря на то что фонари давно погасили и сквозь плотные тучи не просачивалось ни единого лунного луча, тьма за окнами не была абсолютной. Взгляд угадывал линии выложенных камнем дорожек, плетеную арку, кованую решетку ограды, дальше темнота растекалась волнами, обрисовывая стволы крайних деревьев и их тонкие ветви, затем сгущалась, превращая всю реальность в однородную массу.

– Пора… – Рядом из воздуха соткалась Хель. – Я усыпила всех. – Делай что угодно: хоть кричи, хоть режь их на куски, все равно никто не проснется. Теперь дело за тобой.

– А ты не можешь просто щелкнуть пальцами? Зачем тратить время и силы, если легче обойтись малой кровью… Нет, не понимаю.

– Мм… – Женщина поджала губы и как-то странно посмотрела на Криса, а затем неожиданно рассмеялась: тихо и спокойно, без пугающих ноток безумия, вполне человеческим приятным смехом, который император никак не ожидал услышать от Убийцы. – Я, конечно, могу отговориться, что мое вмешательство должно сводиться к простейшим действиям и не нести в себе изменяющие импульсы. Как этот полог мертвого сна: я лишь усыпила всех до утра, и то, что к Пеллити – фрейлине императрицы – не заглянет сегодня ночью некий гвардеец, не сыграет в истории никакой роли. Но если и остальное сделаю я… О-о-о, рисковать лучше не стоит. Ты, Кристиан, плоть от плоти этого мира, и твое воздействие не расценят как несущее угрозу – миропорядок не станет пытаться его компенсировать…