Ольга Болдырева - Скелеты в шкафу

Василий над моими словами сильно призадумался.

– Что-то много ты, Оррен, о Хель знаешь. – Иномирец покачал головой.

«К моему сожалению…» – подумал я, но вслух произносить этого не стал.

– Знаю, – согласился с иномирцем. – Какое-то время мы неплохо общались – почти стали друзьями, если, конечно, у творцов могут быть друзья. И помогала она мне много чем.

– Например, меня вернула, – согласилась Альга.

– Откуда? – уловив интонацию, тактично уточнила Маришка, на что я тут же ответил:

– С того света.

– Ого! – поразилась девушка, с непередаваемым интересом изучая воровку.

Василий даже в затылке почесал.

– Не понимаю, почему в вашем мире Хель – страшный кошмар, когда, по вашим словам, она милейшая женщина, всего-то страдающая небольшими расстройствами психики.

– «Небольшими»? Не обманывайся, Хель – Убийца и всегда ею останется, какой бы она ни хотела или пыталась казаться.

Альга кивнула:

– Да, Василий, фраза «вернула с того света» звучит благородно и красиво – это бесспорно. Но лишь до тех пор, пока разговор не зайдет о цене, которую заплатил Оррен за мое возвращение. И лучше не будем продолжать обсуждать это.

– Хорошо, – быстро согласился Василий, решив, что зря начал эту тему, которая не приносила никому удовольствия, – лучше расскажи, что там такого Маришка наколдовала?

Иномирец оглянулся на девушку и взял ее под руку – она еле-еле переставляла ноги и выглядела, мягко говоря, плохо. Последнее заклинание отняло у нее как магические силы, так и физические. Но, несмотря на это, она упорно изображала прекрасное самочувствие, пытаясь натянуть улыбку и не спотыкаться через каждый шаг. На бледном личике явно проступали сомнения, что мы откажемся ее брать на следующую вылазку. В общем-то это будет справедливо – зачем нам ее жизнью рисковать, брать такой грех на душу? Но в то же время я прекрасно помнил, каким сам был в молодости, и понимал: если не согласиться с девушкой, она может совершить опрометчивый поступок и сделать только хуже.

Но со своим вопросом Василий явно обратился не по адресу.

– Не знаю, это уж точно находится за пределами моего кругозора, чтобы что-то интересное сказать. Маришка, а ты сама что думаешь? – повернулся я к девушке.

Она запнулась и нахмурилась, выждав несколько секунд для того, чтобы собраться с мыслями, начала медленно говорить:

– Мне просто захотелось как-то их задержать и не позволить нас найти. Я обратилась к дождю, как вы, герцог, меня научили. Только сначала я еле-еле слышала стихию, а тут вдруг стало так громко, я испугалась, что оглохну, но дождь сказал, что поможет, и завеса исчезла, а на меня слабость накатила.

– Понятно, что ничего не понятно, – огорчилась Альга, когда с моей стороны никаких комментариев к рассказу Маришки не последовало. Женщина любовно погладила объемную сумку по натянувшемуся кожаному боку и замолчала.

А что я должен был сказать? После рождения Юльтиниэль, когда я заперся в поместье, едва ли раз в месяц выбираясь на небольшую конную прогулку, времени у меня оказалось предостаточно. И к моему стыду, львиную его долю я уделял отнюдь не дочке, вокруг которой и так суетилось невероятное количество прислуги, спешащей угодить юной госпоже, а в библиотеке читал все, что попадалось под руку. Как уже когда-то говорил, я не большой любитель читать, но на тот момент ровные ряды букв и новая информация лучше прочего позволяли ненадолго отрешиться от проблем и воспоминаний, а также помогали переосмыслять многие вещи. А крайними в огромном хранилище оказались стеллажи с книгами по различному колдовству. Именно поэтому, несмотря на непродолжительное обучение в академии и обидно-маленький магический потенциал, в этой области я разбирался весьма и весьма хорошо. Однако знать все невозможно. И то, что произошло с Маришкой, еще одно тому доказательство. Пусть лучше Эриам разбирается, раз уж имел несчастье родиться с возможностями архимага, развить их до предела и возглавить академию Шейлера.

Спуститься в подземный ход труда не составило. Альга так и вовсе спрыгнула, в последний момент зацепилась за одну из перекладин, затормозила и аккуратно приземлилась на ноги. Маришка, получив разрешение на использование магии, помогла себе левитацией, а потом придержала Василия. Я же все-таки воспользовался самой лестницей: прыгать, как воровка, я если и умел, то в далеком прошлом. Пользоваться даром или просить помощи Маришки не хотелось – она после левитации едва в сознании себя удерживала. Пара перекладин для приличия скрипнули, но обошлось без неприятных эксцессов вроде падения с высоты, осложненного переломами различной степени тяжести.

Василий, оценив состояние подопечной, подхватил ее на руки. Маришка, конечно, сопротивлялась чуть-чуть – для приличия, но потом, кажется, задремала.

– Когда придем, ее лучше сразу же показать лекарю, – негромко сказал я, – не хотелось бы, чтобы такая нагрузка плохо сказалась на ее резерве.

Иномирец согласно кивнул.

В крепости на нас тут же набросились Эриам, Ливий и Рик, которые конечно же заметили тревогу в лагере противника и теперь изнывали от нетерпения, желая услышать подробности наших приключений.

Им пришлось потерпеть, пока Василий отдавал распоряжения о размещении подопечной в ее покоях и о вызове лекаря, чтобы тот проверил состояние девушки: одно дело, если Маришка просто переутомилась, израсходовав свой небольшой резерв, – надо только подождать, когда он восстановится. Может, попить специальных настоев, чтобы ускорить процесс. А если девушка переоценила свои возможности и повредила тонкие каналы силы? Конечно, специалист сможет это поправить, но не хотелось бы, чтобы из-за одной ошибки Маришка лишилась своих способностей.

Пока иномирец суетился вокруг девушки и ждал лекаря, чтобы объяснить ему суть проблемы, я пересказывал самым любопытным, как мы добрались до лагеря и пробрались внутрь. Архимаг, глава и наместник невероятно развеселились, услышав про способ проникновения на территорию эольцев. Щекотливую тему о том, как удалось удержать лестницу и пройти мимо жрецов, которые обязаны были охранять императора, удалось замять, – помог Рик. Ливий уже было собрался меня переспрашивать, как брат вовремя отвлекся на рассуждения о людской безалаберности и глупости. В результате мыслей вслух, высказанных наместником, к которым с удовольствием присоединились и остальные присутствующие, эольцы, как обычно, оказались дураками, а вопрос о моих талантах благополучно забылся.

Затем к нам присоединился Василий, и я по второму разу перевел услышанный в палатке разговор. Альга вносила некоторые корректировки – эольский язык она знала с пятого на десятое, зато замечательно разбиралась в нюансах. Например, первую фразу Алив я понял как «Что случилось?». А по словам воровки, построение вопроса и измененное ударение были больше характерны для вопроса: «Что опять случилось?» – с оттенком «Как же вы достали звать меня по пустякам!». Поправка была существенной – выходило, что жрец уже не раз отрывал творца по не самым важным делам, и Алив оказалась весьма сердита. Ну что ж… это не так уж и плохо. Можно было надеяться, что эольцы ее так достанут, что творец откажется от своей игры и оставит нас в покое. Мечты относились к разряду «несбыточные», но несколько секунд я блаженствовал, желая именно такого исхода дела.