Л. Хаббард - Обречённая планета

Мэдисон уже успевший сделать несколько шагов, едва снова не грохнулся в обморок, если бы Флип иодин из пехотинцев не поймали бы его за сковывавшую его цепь.

— С каких это пор телевидение стало таким заботливым? — спросил Хеллер. — Ну, сэр, вы же теперь фигура общественной значимости.

— Вот и отлично, — с сарказмом в голосе проговорил Хеллер. — Теперь мне все ясно. Ступайте назад и передохните немного.

— О, спасибо большое — поблагодарил директор съемочной группы. — Но один из моих людей заметил, как несколько минут назад неподалеку приземлился аэровагон со знаками Королевской тюрьмы, и из него вышел лорд Терн Я подумал, может быть, это имеет отношение к вашему пленнику Солтену Грису Мне нужно снять репортаж Горячие новости.

— Я убью Мэдисона, — пообещал себе Хеллер.

— О, отлично, — обрадовался директор. — Вы собираетесь казнить его прямо здесь, в парке, или.

— Заткнись! — прикрикнул на него Хеллер. — Я выразился фигурально Все эти твои разговорчики о «фигуре общественной значимости», «горячих новостях» и «репортажах». Вы никогда и не слышали таких слов, пока здесь не появился этот () Мэдисон. Теперь вы выражаетесь, как телевизионщики из какого-нибудь АБВ.

Но публика имеет право знать, — возразил директор.

— Право знать, — передразнил его Хеллер. — Все, закончим на этом Вы НЕ БУДЕТЕ снимать мою встречу с лордом Терном она будет носить очень личный характер. Но я могу изложить вам суть разговора позже.

— Что? — спросил в растерянности директор.

— Я прослежу чтобы Королевский Цензор получил полномочия расстреливать непослушных директоров. Убирайтесь отсюда.

— Корона, ваша светлость сэр, — взмолился директор. — Вы же не собираетесь вводить политику фашистских репрессий для подавпения данным нам от бога права свободы прессы и слова?

Хеллер вдруг остановился, и Мэдисон, шедший позади, едва не налетел на него.

— Мэдисон, — сказал ему Хеллер, — если я раньше и испытывал к тебе некоторую жалость, то теперь она полностью испарилась Как только я, против своей воли, сделался «фигурой общественной значимости», я чувствую себя каким-то призраком, вызванным тобой Духом.

— Значит вы все-таки собираетесь казнить его в парке, — решил подслушивающий Директор.

— Нет, — бросил ему на ходу Хеллер. — Весьма заманчиво, но все же нет Знаете, Директор, вот этот парень по имени Мэдисон, который все время стонет, рассказал вам еще не все.

— Правда? — заинтересовался директор.

— Да. Есть еще такая вещь, как «вторжение в личную жизнь».

— Ох, — сказал подавленный этим сообщением директор.

— Да, — подтвердил Хеллер. — И можешь сказать своим ребятам и всем остальным, кто захочет тебя послушать, что если вы только попытаетесь вторгнуться в мою личную жизнь со своими камерами и репортажами, я выужу у вас в судебном порядке миллиард кредиток.

— Великий боже!

— Боюсь, Мэдисон вам так и не успел рассказать об этом, так вот, я восполняю недостаток вашего образования.

— Но что же это все-таки такое — «вторжение в личную жизнь»?

— «Личная жизнь» — это значит, — объяснил Хеллер, — все, что я говорю, независимо от того, когда и кому я это говорю.

— Великий боже!

— Точно! — сказал Хеллер. — А теперь, когда ты выяснил, что означает это слово, ты можешь просветить своего босса и коллег-директоров.

— О. обязательно, — испуганно вскричал директор.

— Хорошо, — сказал Хеллер. — А. теперь, так как это может остановить восстания, и только по этой причине, а не по какой-нибудь другой, вы можете взять свои камеры и своих людей и «сделать репортаж» о суде над Солтеном Грисом.

— О. ДА, ваша светлость! — обрадованно завопил директор, причем в голосе его слышалось неприкрытое обожание и преданность. — С вашего позволения, ваша светлость, сэр! — И он вприпрыжку убежал прочь.

Хеллер повернулся к Мэдисону и сказал по-английски:

— Иди вперед, ты, (…,)!

Лорд Терн сидел на дуле перевернутой бластерной пушки Аппарата. Аэровагон с надписью «Королевская тюрьма» был припаркован неподалеку. Какой-то армейский механик установил у своих ног полевой электрообогреватель и грел руки в красноватом свете спирапей.

— Джеттеро мой мальчик! — проговорил лорд Терн, когда к нему подошел Хеллер. Поднявшись, он крепко пожал ему руку.

— Мне очень жаль, ваша светлость, — сказал ему Хеллер, — что пришлось вас побеспокоить и просить об этом одопжении. Боюсь, я, сам того не желая, причинил вам много неудобств.

— Садись, садись, мой мальчик, — пригласил лорд Терн, двигаясь на гигантском стволе пушки, чтобы освободить Хеллеру место. — Мне это совершенно не трудно Но, во имя всего святого, что все это значит? Хеллер сел рядом с Терном.

— Я вез Гриса в Королевскую тюрьму и думал, что он по пути туда покончил жизнь самоубийством.

Терн махнул рукой в сторону аэровагона, в решетчатом окне которого виднелось лицо Гриса с грустными глазами — казалось, он совсем уже потерял всякую надежду. Сзади него виднелось два тюремных охранника.

— Что ж, к несчастью, он выжил, — сказал лорд Терн. — Это настоящий уголовник. Парень может совершить больше преступлений на каждый кубический дюйм книги закона, чем кто-либо другой. Понимаете, дело в том, что я не могу справедливо осудить его, потому что мне не известен состав его преступлений.

Тут на полном скэку примчалась съемочная группа со своими камерами, и Хеллер с лордом Терном сразу же были ослеплены потоком света, брызнувшего из прожекторов. Лорд Терн застонал.

Хеллер засунул руку под рубашку и достал оттуда распечатку.

— Во дворце установлены распечатывающие устройства, и я только что вынул оттуда это. Вы можете судить Гриса здесь и закончить его дело?

— О, с удовольствием! — ответил лорд Терн и подап сигнал охранникам в вагоне. — Судить его во Дворцовом городе не запрещено законом, а даже совсем наоборот, и мы вынесем ему тот приговор, какого он заслуживает! Солтена Гриса вывели из аэровагона. Заметив направленную на него камеру, он вздрогнул и поморщился, будто от боли.

— Стань там, — приказал Хеллер. — Не бойся камер. Я не думаю, что кто-нибудь смотрит телевизор в такой час.

— Это вы так считаете, — возразил директор и указал на экран телевизора, на котором велась ретрансляция из Города Радости Директор включил телевизор, и их глазам предстали толпы народа, огромные толпы, стоящие на темных улицах на одной стороне планеты Волтар и на улицах, залитых полуденным солнцем, на другой. Должно быть, известие о суде Гриса распространилось с величайшей быстротой.

Хеллер простонал и повернулся к лорду Терну.

— Это Приказ Великого Совета номер 938365537-451БПЗ от прошлого года. Этим приказом Великий Совет уполномочивает Внешний Дивизион послать инженера на Блито-ПЗ для предотвращения самоуничтожения этой планеты. Солтен Грис, второй заместитель главы Аппарата, шеф 451-го отдела, Блито-ПЗ, сделал все, что было в его силах, чтобы этот приказ никогда не был выполнен.