Вера Чиркова - Вернись, а то убью!

С минуту она рассматривала меня так подозрительно, словно пыталась услышать мысли, и я даже слегка запаниковал, хотя и знал, что это невозможно, камеры тоже защищены от применения магии. Потом отчаянно вздохнула, взяла со столика чашу с водой и начала старательно смывать с ногтей что-то невидимое. Я бессильно опустился на край постели, чувствуя, как по спине знакомо ползет холодок. Вот же гархайская баба! Ведь это значит, что ведьма сегодня весь день сидит с этой гадостью на руках! И сделать это она могла только рано утром у меня дома. А вот как ей удалось обмануть магов, отбиравших у подсудимых при входе во дворец зелья и амулеты, можно только догадываться, наверняка в её зелье нет ни капли магии.

Ведьма закончила свое занятие и пошла выливать воду из чаши, я упрямо поплелся следом.

— Что, не доверяешь? — Хмуро спросила она, — не бойся, на ногтях было разное зелье, на одном яд, на другом противоядие.

— Ты же мне не поверила, а я тебе сколько раз говорил, что постараюсь всё уладить, — что-то у меня голос хриплый, словно полчаса пел на морозе.

— Пока ты сегодня гоблинов не спас, не думала, что можно мне помочь, — честно ответила ведьма, — ну, теперь что?

— Теперь мне придется тебя обнять, но не вздумай царапаться, — хмуро буркнул я, и когда ведьма бестрепетно позволила сцапать её в охапку, скомандовал — духи, выносите.

Зеленоватая спираль портала на этот раз вынесла нас не на берег пруда, где стыло рябила под осенним сквозняком серая вода, а в самое сердце заповедных дриадских владений. В обернутый зеленоватым нежным мхом полумрак дальнего подвала. Несколько древней с любопытством взирали на нас с самых невероятных местечек, со стен, потолка и из пышных моховых кочек, в соседнем просторном помещении среди волн мха слабо сиял огромный загадочный цветок.

— Что это? — ошеломленно ахнула Сахта, с восторгом озираясь по сторонам.

— Это цветок жизни, мать всех древней, он согласен прочесть все твои воспоминания, и передать суду, — покорно объясняю я, поглаживая прохладные ладошки своих древней, — но предупреждаю еще раз, он очень не любит получать неприятные эмоции и если ему будет больно в момент чтения, то эта боль отразится на тебе.

— Пусть, — как-то слишком быстро согласилась ведьма, — я согласна. А что нужно делать?

— Сначала слей всю энергию, ты для них слишком горячая, — как умел, растолковал я, если захочет более полных объяснений, пусть спросит Клариссу, они уже несколько лун целой командой пытаются написать про духов четкий трактат.

Но насколько я знаю, пока не могут прийти к согласию в некоторых основополагающих формулировках.

Через миг туфли ведьмы валялись в стороне, а сама она сидела на самой пышной кочке и бесстрашно рассматривала белесые корешки, несмело опутывающие ее щиколотки и запястья.

— Иди, Грег, — робко тянет меня к разгорающемуся сиянью портала древень, — ей потом нужно будет отдохнуть.

Вот так, приведешь к родственникам гостей, а тебя тут же выставят прочь, в притворном расстройстве бурчу я, шагая в портал, и тут же оказываюсь в столовой, стоящим возле ухоженного кустика духов.

Ойкнула служанка, накрывавшая стол к ужину, тренькнула разбившаяся тарелка. Ну вот, еще и собственную прислугу ко всему прочему напугал. А ведь сегодня это только начало.

Ни за что не поверю, что через пару часов сюда не примчится кучка магов. Умыкание подсудимого из-под стражи само по себе достаточное преступление, а если учесть, что я умудрился сегодня наступить им на мозоль, то прибегут они вовсе не за тем чтоб погладить меня по головке.

Конечно, мелькнула у меня мысль отправить Кларе вестника, или заранее с ней посоветоваться. Но насторожило сегодняшнее поведение Леона и захотелось посмотреть, станут меня шантажировать этим проступком или нет. И неважно, что я сам понимаю всю ребячливость своих подозрений, и методов, но как говорит моя бывшая наставница, в каждом мужчине затаился маленький ребенок.

Однако я успел переодеться и поиграть с Дориком, мирно поужинать в кругу своей семьи и набросать план действий на следующий день, а никто так и не пришел.

Легкое беспокойство начинало понемногу перерастать в свербящее чувство тревоги, и одновременно проснулись угрызения совести. Но больше всего мучило понимание того что я очень ловко загнал сам себя в ловушку. И чем больше проходило времени, тем глубже она становилась. Если в первые полчаса мне достаточно было просто послать вестника и признаться, то теперь это выглядело бы, мягко говоря, странно.

Я мерил шагами свой кабинет, даже не осознавая, что перенял эту смешную привычку у Торреля, когда дверь распахнулась и в проеме застыла знакомая фигурка.

— Кто-то пришел? — я еще произносил последние слова, а уже прекрасно понимал, что выдал себя с головой.

— Грег… — она обхватила меня руками и прижалась так крепко, словно я был замерзшим ребенком, срочно нуждающимся в тепле, — что произошло?

Сначала я упрямо молчал, лишь гладил ее мягкие локоны и, вдыхая их знакомый запах, чувствуя, как с каждой секундой сердце наполняется умиротворением. А потом сдался, увлек жену к диванчику, и, удобно устроив свою повинную голову на её коленях, признался в своей проделке.

— Правильно сделал, — без колебаний приняла она мою сторону, и хотя я ни на миг не сомневался, что так и будет, сердце омыла волна горячей признательности.

Все-таки для человека самое главное в жизни — это чтобы его понимали и принимали таким, каков он есть.

— А не пора спросить духов, что там с ней? — вопрос Зии снова совпал с моим невысказанным беспокойством, и все стало просто и понятно.

Чего я так волнуюсь, пусть лучше ковен переживает, у них обнаружилось столько просчетов и ошибок, что за глаза хватит работы на ближайшие десять лет.

— Духи сказали, что сами сообщат, когда закончат ритуал, — пояснил я, решительно поднимаясь с диванчика.

Теперь я готов отражать любые обвинения и нападки, а сейчас, раз уж выпало мне несколько свободных часов, намерен полностью посвятить их самым родным и любимым существам на свете.

Утром духи безропотно открыли мне портал прямо в судную комнату, и мое появление возле кудрявого кустика привело беседующих за столом магов в небольшое замешательство. Я прекрасно понял, что речь шла обо мне, но не стал переживать по этому поводу. Поприветствовав магистров с непритворным жизнелюбием, занял своё место и развернул свиток с заметками, упускать хоть что-то из виду на таком сложном процессе я не собирался.

— Грег… — интересно, каким способом они сумели дать Кларе сигнал о моем появлении, — ты ничего не хочешь мне сказать?

— Доброе утро, напарница, — небрежно оглянувшись на магиню, снова погружаюсь в свои записи, нужно передать часть моих заметок Сардату для подготовки доклада, — конечно, хочу, только попозже, у меня будет для тебя деликатное поручение.