Юлия Славачевская - Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы

— Знаю?.. Ты о чем? — не понимая особых причин для мрачности, переспросил я.

— Значит, не ведаешь… — рассудительно начал Кондрад. — Ну так учти: арианэ — она вроде вашей русалки. Дух воды. Убить или обидеть ее нельзя, не то вокруг засохнут все источники. Арианэ, они вообще хорошие и редко встречаются. Последний раз вживую арианэ… дайте боги памяти… видел еще мой прадед. Хороши они всем, несут благо и процветание, безобидны, оттого и прячутся, но есть вот одна беда… Как стукнет такому подменышу восемнадцать годков, начинает она искать по ночам своего единственного…

— И? — заинтересовался я.

Девушка мне нравилась, но исключительно как объект наблюдения. Такое исследование можно сделать! Ни один психолог в моем мире не общался близко с нечистью! Впрочем, если и общался, то, гм-гм… в больничной палате и под присмотром санитаров. Ладно, не буду писать. Не прельщает меня тесное общение со смирительной рубашкой.

— А пока ищет, — уже с заметной потерей воодушевления взял на себя эту часть рассказа Деррик, — она целует всех неженатых мужчин.

— И что дальше? — не выдержал я. — Спид разносит? Или сифилис? Так у нас он лечится.

— Нет, — построжел Кондрад. — Но если ты не ее суженый, то через месяц умрешь и никакая сила тебя не спасет. Таково их проклятье. А если суженый — будешь жить с ней в любви и согласии. НО! До самой смерти поцелуй тот не забудешь! Люди говорят, это что-то волшебное!

Я пробурчал:

— Насчет волшебного — я бы не сказал! Ничего особенного. К тому же я не сторонник случайных связей.

Кондрад хмыкнул:

— Он еще шутит! Да тебе впору саван до бровей натягивать и ползти в сторону кладбища! А еще жреца нанять грехи замаливать. Причем не откладывая в долгий ящик. Потому что твой ящик уже очень близко!

Я тихо отозвался:

— Ясно. Скажите, а надежда есть? Может, существует какое-то особое условие?

Было как-то муторно. Я мучительно переживал чувство острой нереальности происходящего… словно попал в театральную постановку, где зрители привлекаются к участию актерами. Словно приглашен на карнавал разнообразных масок и не могу найти ни одного нормального лица — повсюду одни личины итальянского карнавала, один я голый и обескураженный.

Кондрад отозвался, глядя в пол:

— Условие есть… да оно тебе не поможет. Если найдешь того «единственного», кто вместо тебя ее поцелует сам, то останется он рабом ее вечным, а с тебя она проклятье обязана снять да своей волей отпустить.

— Отпустить? Я ей что — баран? Или овца?!

Кондрад поднял бешеные глаза:

— А ты как думал? Ты ж теперь раб ее… пожизненный. — Хмыкнул: — Ровно на один месяц. Только ее суженый больше проживет. Остальные — ни на день…

— А что надо делать? — оторопело спросил я, дивясь глупости ситуации.

— А ничаво! — желчно рявкнул Деррик. — Покойник ты парень, как есть покойник! Она ж теперь до самой смерти поводок с тебя не снимет. Ты ж ее первый!

— Ну и хрен с ним! — огрызнулся. — Живы будем — не помрем!

— Ага, хрен… твой… — подлил масла в огонь Кондрад. — Она ж по ночам тебя призывать теперь будет. От зова арианэ нет спасения!

— …!!! — других слов у меня не нашлось. Перед внутренним взором стояли голубые глаза Иалоны, а в душе раздавались вопли: «…!!! Эфедрин твою ж налево! И инородное твердое тело в дыхательные пути!!»

В растрепанных чувствах выхватил предложенный стакан, одним духом сделав полновесный глоток огненной жидкости. И остановился. Похоже, этот мир на меня вредно влияет. Я забыл о самом главном — умирающие солдаты! С этой мистической хренью утром разбираться будем. По сравнению с умирающими это неважно.

Прихватил одиноко лежащий соленый огурец, смачно изгрыз его и стукнул по столу кулаком:

— А теперь пойдем к солдатам!

На меня воззрились так, словно у Дениса Острожникова изо рта пошла пена и выросла минимум пара рогов.

— Каким солдатам?! Куда пойдем?!

Ну да, ну да! Вместо того чтобы провести коллективную винотерапию и нахлестаться втроем от горя за мою загубленную судьбинушку, я волоку себя лечить кого-то! Умора!

— Тем, которых подрали горгулы и они теперь умирают, — пояснил я. — Где у вас тут больница?

— Должно быть, в помещении алхимической лаборатории, — задумчиво ответил Кондрад. — Ты сможешь им помочь?

— Попробую… — неопределенно ответил я. — А пока у меня еще один вопрос: как тут у вас с продуктами пчеловодства?

— Насколько я помню, для того отведена целая комната, — отозвался Деррик. — Там и мед, и соты, маточное молочко, и перга, и эти, как их… пчелиные… эти… какаш…

— Прополис? — перебил я его. — То, что надо! Пойдемте туда, а потом отведите меня к больным. Будем спасать несчастных.

Мои конвоиры-экскурсоводы потащились за компанию. Наша банда по дороге обросла пятком стражников, парочкой слуг и тройкой служанок.

Нет, это не сопровождающие, это прилипающие какие-то! После каждого этажа их становилось все больше и больше! В толпе с факелами и с немалой помпой мы победно вернулись к экономке. Та выдала нам ключ от «медовой» комнаты и указала, где хранятся запасы крепкого спиртного (поблизости). Мы потопали дальше.

В общем, когда мы подходили к обители боли и страданий, у меня в объемистом сосуде плескалось с добрых полкилограмма прополиса в пяти литрах очищенного самогона. Слуги в руках несли пару бочонков меда и две стопки чистых глаженых простыней на бинты и корпию. [4] Корпия — разновидность гигиенического материала, которым раньше пользовались вместо современной ваты. Изготавливали корпию, надергивая ниток из старых простыней или других хлопковых или льняных тканей. Конечно, эликсир на прополисе должен еще настояться, но первое время можно использовать и этот. А мед прекрасно снимает отеки, лечит пролежни и обладает множеством полезных функций, да… и неплохой антисептик сам по себе. Хуже уж точно не будет!

Дальше я всех послал обратно — твердо, но неумолимо. Оставил пару-тройку молоденьких помощниц в качестве сестер милосердия, остальных вытурил и начал осмотр.

М-дя… ну что сказать… все было далеко не радужно, но и не так мрачно, как рисовала картину Брячеслава.

Полтора десятка воинов разного возраста спали или бредили в полуподвальных помещениях левого крыла. Я когда ощутил этот спертый сырой воздух… думал, сам кого-нибудь порешу! И не абы кого, а конкретно того идиота, осла с длинными ушами, который больных запихнул подыхать в подвал!

Перво-наперво часть пациентов я отправил в свои роскошные апартаменты, там как раз им место нашлось. Остальных согласился пристроить Деррик. Мои помощницы помыли ребят, где нельзя было мочить нагноившиеся раны водой — самогоном на прополисе обработали…