Юлия Жукова - О богах, шакалах и детях
- Название:О богах, шакалах и детях
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юлия Жукова - О богах, шакалах и детях краткое содержание
Аннотация:О богах, шакалах и детях. Я редактирую третий том и буду выкладывать по мере обработки. Что-то останется, как было, что-то сократится, что-то, наоборот, станет подробнее. Некоторые события изменятся, но общий сюжет останется прежним.
О богах, шакалах и детях - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Ты немного рановато, — говорю. — Рыба ещё на удочке.
— Знаю, знаю, — отмахивается Ирлик. — Я пока не голодный. Просто скучно стало. По снегу моё царство засыпает, заняться там нечем. Летом-то можно хоть в кабак сходить, обыграть мужиков в бараньи или ещё во что… А сейчас мне в человеческом теле холодно.
Он демонстративно усаживается перед искусственным камином, скрестив ноги так, что когти торчат по обе стороны под опасными углами.
— Ну, в доме-то, может, превратишься? — с надеждой спрашиваю я.
Ирлик морщится.
— Не хочу. У тебя тут даже живого огня нету, вроде тепло, а неуютно. Да вы меня уже все видели, от кого скрываться-то?
— Тут Азаматовы мать и брат, — говорю, подавляя желание возмутиться: у меня идеально уютный дом, а живой огонь — это постоянная опасность пожара!
— Вот не понять мне вас, людей, — встряхивает гривой Ирлик. — Какая разница, как я выгляжу? Суть-то одна!
— Когда ты выглядишь, как человек, можно временно забыть про суть, — поясняю я.
— Забыть — это да-а… — протягивает Ирлик задумчиво. — Кстати! Как твоя вышивка поживает?
— Да вот, — делаю жест в сторону разложенной на столике канвы и расставленных по всем креслам коробок с богатствами. — Только материалы подобрать успела. Пытаюсь придумать, как тебя лучше изображать, и пока ничего путного в голову не приходит. Хочется похоже, но я же не художник.
Как-то незаметно для меня Ирлик внезапно оказывается посреди моего барахла, не изменив позы. Суёт нос в нитки, шерудит мизинцем в бисере.
— Красиво, — заключает. — Земное всё, да? На Муданге так делать не умеют. Так тебе чего, позировать надо, что ли?
— Э-э-э, собственно… А нельзя тебя сфотографировать? — решаюсь я.
Ирлик сдвигает брови под напряжением мысли.
— Это такие моментальные картинки, что ли? А как они получаются?
— Ну-у, там свет попадает на сенсор, превращается в электричество и выводится на экран… — мучительно адаптирую я институтский курс оптики.
— А откуда этот свет берётся? — серьёзно спрашивает Ирлик.
— Из чего-нибудь светящегося, — пожимаю плечами. — А от всего прочего он отражается и тоже попадает на сенсор.
Он всё ещё морщит лоб.
— Это от человеческого глаза сильно отличается? — спрашивает наконец.
— Сенсор по-другому устроен, и у хорошего глаза изображение получается лучше.
— Тогда, наверное, можно, — поднимает брови Ирлик. — Попробуй.
— Сейчас попробую, я, правда, спрашивала в другом смысле… Тут, на Муданге, среди людей считается, что по фотографии можно сглазить или ещё что… поэтому, например, нас с Азаматом снимать запрещено.
Ирлик заходится хохотом.
— Ты же не думаешь, что меня можно сглазить! — веселится он, откидывась на ковёр перед камином. — Ой, не могу, уморила! Как ты себе это представляешь?
— Никак, — ухмыляюсь я, щёлкая камерой. — Ты отлично получился, гляди!
— А, так это была уловка? Уважаю! — радуется Ирлик, элегантно перекатываясь по ковру, чтобы заглянуть в превьюшку. — М-м, ничего, только мне твой неживой огонь не нравится.
— Я могу взять фотку настоящего и вклеить, а с этого уже вышивать…
— Да ну, что, огня не хватает? Давай нормальный разведём!
— Ну не в доме же! — ужасаюсь я.
— Ладно, — снисходит Ирлик, — не в доме, так не в доме. У вас кострище где-то было на берегу, пошли туда.
— Погоди, давай всех дождёмся… У меня тут ребёнок спит, не хочу его одного оставлять, а то проснётся, испугается…
Ирлик со вздохом встаёт, подходит к манежу, скорчивается над Алэком и принюхивается.
— Он ещё два часа проспит. Пошли, я терпеть не могу ждать.
Поняв, что спорить бессмысленно, я иду одеваться.
На улице не очень холодно, на небе тучи, сквозь которые еле-еле пробивается свет Второй луны. Филин, которого не взяли на рыбалку, при виде Ирлика поджимает хвост и исчезает в будке с приглушённым всхлипом. Ирлик не обращает внимания, протапливает снег своими большими ступнями, а я семеню следом, проваливаясь по щиколотку.
— Шагай почаще, — прошу. — Мне так легче идти будет.
Он бросает на меня весёлый взгляд через плечо, припадает к земле и дует вперёд. Теперь перед нами прямая чёрная тропинка до кострища. Правда, боюсь, что-то из маминых посадок пострадало.
— Ещё же дрова надо взять! — вспоминаю я.
— За каким шакалом тебе дрова? — воздевает руки к небесам Ирлик. — Я захочу, снег гореть будет!
— Как скажешь, — покладисто соглашаюсь я.
Кострище завалено снегом, но как только Ирлик встаёт в круг камней, ночь озаряется высоченным пламенем. Он ласково улыбается, разбалтывая огонь руками, потом набирает пригоршню и умывается им — лицо, грудь и подмышками не забыл сполоснуть. Я только успеваю щёлкать. Впрочем, результат какой-то странный.
— Тут на снимках получается, что ты как будто светишься изнутри, — говорю. — Дома так не было.
— А что, не надо? — оборачивается Ирлик, лениво перекидывая язычок пламени из одной ладони в другую. — Ты же сказала, всё, что светится, попадает. Я думал, так будет лучше…
— Эм-м, я ещё сказала, что от несветящегося отражается и тоже попадает. А лучше — не лучше, сам смотри, только камеру мне не спали.
Ирлик приглушает костёр и наклоняется рассмотреть превьюшки.
— Ой, нет, мне так не нравится, — морщится он. — Тут меня и не узнать. Давай заново.
Я отхожу, а он снова разводит вокруг себя геенну, поднимает столбы искр, крутится на месте, вдруг со смехом пускается в пляс, как будто слышит какую-то музыку, которая мне недоступна. Сверкающие бусы болтаются вокруг него, перемешиваясь с искрами. Я выставила камеру на автоматическую съёмку с максимальной скоростью при необходимой выдержке, потому что палец уже отсох на кнопку жать.
— Ирлик, а ты можешь сделать, чтобы у тебя перья на голове тоже стали огнём? — спрашиваю, осторожно обходя его по кругу.
Сначала мне кажется, что он не услышал, но потом он театрально взмётывает гриву, и весь головной убор обращается в пламя, да и вообще непонятно, где там ещё волосы, а где уже огонь.
Не знаю сколько проходит времени, но у меня начинают зажариваться нос и замерзать ноги, когда Ирлик утихомиривается. Он присаживается на один из камней, ограждающих кострище, смиряет огонь до небольшого костерка и стряхивает с плеча несколько искорок. Вдруг что-то привлекает его внимание в самой середине импровизированной танцплощадки, и он подаётся вперёд, садится на колени в золу, поднимая новые снопы искр, сгибается и бережно поднимает из пепла что-то маленькое.
— Что там? — спрашиваю я из-за камеры.
— Семечко горючей травы, — негромко отвечает Ирлик, как будто боится сдуть находку. — Как оно тут выжило-то…
— А что это за трава? — любопытствую я.
— Это моя трава, — нежно произносит Ирлик. — Смотри.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: