Юлия Жукова - О богах, шакалах и детях

— Лиза! Ты где? Ничего не случилось?

— Я тут! — отзываюсь я прежде, чем он устроит локальное землетрясение басовыми вибрациями. — Всё отлично.

Выбегаю в прихожую, там полный комплект наших рыбаков, все напуганные, крутят головами по сторонам, как будто место не узнают.

— Чё такое? — спрашиваю, настораживаясь. Вроде стены как стены, Ирлик их в пещеры не превратил…

— Ирлик-хон здесь? — потише спрашивает Азамат.

— Да, а откуда… — начинаю я и хлопаю себя по лбу. — Ой, вам же с воды все его выкрутасы было видно!

— Ещё как! — выдыхает Азамат, смахивая пот со лба. — Мы уж думали, тут дом горит.

— Обижаешь, Ахмад-хон, — раздаётся у меня за спинорй насмешливый голос Ирлика. — Мы специально к кострищу отошли. Ну как улов?

— Улов отлично! Доброго вам вечера, — несколько напряжённо улыбается Азамат. — Ребят, давайте, заходите, холодно же…

— Здрасьте, — мирно говорит Кир, подхватывая у синевато-бледного Арона мешок и проталкиваясь на кухню. Айша с восторгом в глазах кланяется богу и проскакивает вслед за Киром.

— Привет, — скалится им вслед Ирлик. — О, я смотрю, уважаемая старейшая дама тоже здесь! Покорнейше прошу меня потерпеть.

Матушка розовеет и цепляется за Азамата.

— Будет вам старую женщину стыдить, ну не признала в тот раз, так сами же ради этого преобразились…

— Я и не внакладе, — усмехается Ирлик. — Особенно если рыбкой поделитесь!

— Обязательно, — кивает Азамат. — Брата моего, Арона, вы уже знаете, но я представлю на всякий случай. Вот, прошу, будьте к нему добры.

Азамат с некоторым усилием отдирает Арона от стенки, тот мямлит, заикается, а потом принимается бить земные поклоны.

— Доброго здоровья тебе, Арон, — отчётливо произносит Ирлик. — Спасибо за дифжир, они у тебя и впрямь отличные.

Арон, по-моему, ничего не слышит. Ирлик тоже оглядывает его с тоской, а потом шепчет мне:

— Намути ему чего-нибудь от дурной башки, а?

— А я тебя проси-ила превратиться, — напоминаю. — Сейчас организую…

Когда я возвращаюсь со шприцом успокоительного, все уже заняты на кухне, кроме Ирлика, который играет в свои пещеры, и Алтоши, который возится с проснувшимся Алэком. Арон ползает вдоль стеночки, время от времени поглядывая в сторону гостиной и хватаясь за сердце. К счастью, укол действует быстро, и через несколько минут бедняга возвращается к нормальной жизни, только идиотская улыбка выдаёт, что с ним что-то не так. Матушка установила на плиту самую большую сковородку, как раз в плиту диаметром, и жарит на ней рыбные оладушки, окуная куски филе в тесто, которое я ещё днём поставила.

— Так что это были за фейерверки? — потихоньку интересуется у меня Азамат, положив в пароварку последний клубешок чомы.

— Фотосессия, — улыбаюсь. — Посмотришь потом, очень красиво получилось.

— Ты всё-таки… — начинает Алтонгирел тоном инквизитора, но тут же вспоминает про лежащего рядом Ирлика и затыкается. Я снова сажусь за нитки.

— Да, она добралась до меня со своей шакал-машинкой, — усмехается тот. — Так, погодите, после шестисот десяти какое следующее?

В озадаченной тишине Азамат осторожно предполагает:

— Девятьсот восемьдесят семь?

— А-га, — отвечает Ирлик, вписывая что-то в планшет. — Точно, спасибо.

— Что это? — спрашивает Алтонгирел.

— Числа Фибоначчи, — всё так же напряжённо отвечает Азамат. — Ирлик-хон, а зачем они вам?

— Да тут ряд продолжить надо, иначе надгробная плита не сдвинется, — отвлечённо изрекает Ирлик.

— Он в игру играет, — поясняю я под стук закрывающихся ртов.

— Во, прошёл! — радостно восклицает Ирлик и садится. — Ну что, скоро гостя кормить будете?

— Скоро, скоро, — заверяет матушка, убавляя нагрев под сковородкой. — Пришли вы рановато чуток…

Азамат легонько толкает её в бок, а сам быстро переводит тему.

— А что, Ирлик-хон, вы математикой увлекаетесь?

— Есть немного, — признаёт Ирлик. — Раньше по необходимости занимался, а вот как меня на цепь посадили, тоска заела, сидел, от скуки большие числа перемножал. Потом вспомнил про уравнения, стал их выдумывать и решать… Сам себе теоремы доказывал. Вышел, открыл свои старые записи, а там ещё столько всего! Теперь вот интересно, до чего люди додумались за это время. У тебя, Азамат, свежих задачников нет? Только чтоб на муданжском!

— У меня нет, но я знаю, у кого есть, — отвечает Азамат, закидывая в холодильник какие-то пакеты, один за другим. Рыбный дух уже весь дом пропитал. — Сейчас напишу, чтобы скинул.

— Ну нет, — встревает матушка. — Сейчас будем ужинать, а то я тебя знаю, как возьмёшь в руки телефон, так и нет тебя.

— Ладно, ладно, — усмехается Азамат.

— Кир-хян! — внезапно восклицает матушка. — Ты с улицы ящики не вносил?

— Не, — мотает головой Кир. — Пускай там стоят, тут-то жарко. Я вроде глянул, они плотно закрыты, звери не залезут.

— Умничка мой! Я как раз хотела сказать, чтоб там и оставили. Лиза, — оборачивается ко мне матушка. — Ты бы видела, как он рыбу ловит! Одну за другой, так и тянет, ни единой не упустил! А ещё говорил, что в море никогда не рыбачил. Сразу видно, моя порода!

— Да уж не сомневаюсь, — усмехаюсь я, внутренне вознося гуйхалах за Кировы приютские навыки: что ещё могло так расположить к нему бабушку, как не рыбалка! Сам Кир с независимым видом обдирает бронзовую чешую с какой-то плоскобрюхой пучеглазки (не знаю уж, как этот вид правильно называется), но нос у ребёнка неизменно стремится к потолку.

— Да, Кир сегодня молодец, — одобрительно басит Азамат, тайком облегчённо улыбаясь.

— А про какие ящики речь? — вспоминаю я.

— С рыбой, — поясняет Азамат. — Алтонгирел был прав, на Айшу таких гигантов приманило, еле в лодку поместились. Обратно плыли стоя по колено в рыбе!

— Погоди, так это вот весь холодильник забит — и ещё ящики во дворе?

— Ну так, я о чём, — усмехается он.

Я издаю какой-то жалкий хрип, но меня заглушает Ирлик.

— Азамат, а можно я хоть пару штук сырьём съем? Я их так люблю, когда крупные и с кровью!..

— Да пожалуйста, — Азамат делает широкий жест. — Лиза, правда, считает, что это вредно.

— Я думаю, Ирлику ничего не будет, — хмыкаю я, вспоминая оленей в огненном кругу.

— Кир, проводи?

— Ща, — Кир старательно отмывает руки и накидывает куртку.

Ирлик выскакивает первым и озирается. Я тоже высовываю нос полюбопытствовать, что же там за улов. Сначала не понимаю, куда Кир показывает, а потом доходит: вот эти три саркофага… Ирлик чиркает пальцем о свою щёку и подвешивает получившийся огонёк над головой. Кир отстёгивает защёлки и откидывает крышку ближайшего ящика — а там исполинские рыбины, к счастью, уже неподвижные. Моя ихтиофобия вроде бы прошла, но проверять не очень хочется, особенно когда Ирлик с кровожадным блеском в глазах подхватывает верхнюю рыбину под жабры и ногтем вскрывает ей брюхо… В общем, я удаляюсь в дом.