Леонид Каганов - Роман и Лариса

Советники молчали.

— Значит так, — подытожил Губернатор и кивнул верному роботу-референту. — Постановили. Первое: создать специальную комиссию для расследования, почему не движется работа. Второе: внести в бюджет на следующий год отдельной статьей создание фонда по подготовке комиссии, которая сформирует попечительский совет, который назначит экспертную команду, которая займется подготовкой проекта законопроекта по борьбе с бюрократией. Третье: под мою личную ответственность на средства Мэрии купить в ближайшем магазине ведро краски и срочно покрасить поребрики хотя бы вокруг Мэрии. Вопросы есть?

— По третьему пункту небольшое уточнение, — скрипуче произнес советник, стоявший справа. — Кому именно это поручается — купить краску и покрасить поребрики?

Губернатор задумался и оглядел советников, задерживая взгляд на каждом по очереди.

— Как — кому? — переспросил он. — Кто у нас в Мэрии заведует хозяйственными работами?

— Хозяйственными работами у нас в Мэрии заведует хозяйственный отдел, — услужливо подсказал робот-референт Томас.

— Так, — кивнул Губернатор. — Вот он пусть и красит!

— Но это не административный хозяйственный отдел, а внутренний. Только по зданию, — объяснил референт. — Там прораб и слесарь, они занимаются мелким ремонтом и полировкой дверных ручек. С проектом покраски поребриков им не справиться.

— Так, — сурово кивнул Губернатор. — Проблему понял. Какие предложения?

Все замолчали. Робот-референт снова поднял свой планшет и собирался что-то произнести, но его опередили.

— Надо бы комиссию создать, — задумчиво предложил советник, стоявший справа. — Пусть разберется комиссия.

Все зашумели. Неизвестно, сколько бы продолжалось это совещание, но вдруг дверь с грохотом распахнулась, в кабинет вбежал робот в синем кожухе службы охраны. Нарушая все мыслимые нормы и приличия, он подскочил прямо к столу и что-то зашептал на ухо Губернатору. Тот вздрогнул и побледнел. Но Губернатор умел держать себя в руках, поэтому сухо сказал всем:

— Совещание закончено. Меня не беспокоить сегодня. — Он повернулся к роботу из службы охраны и приказал: — Приведите его ко мне, я сам хочу с ним поговорить.

Вскоре в кабинет Губернатора вошел высокий плечистый робот в костюме незаметной расцветки и с совершенно незапоминающимся лицом — из тех, что разрабатываются в специальных лабораториях. Тем не менее, Губернатору этот робот был хорошо знаком.

— Рассказывай, Степан, — хмуро приказал он.

— Ну, эта... — развел манипуляторами робот Степан, потупив ясные голубые окуляры. — Следовал, значит, в порядке общего режима и, согласно вашего приказа, неотступно, значит. Сам не понимаю, как такое...

— Ровняйсь! — неожиданно рявкнул Губернатор. — Смирна! Я тебя на переплавку отправлю! Отвечай, что случилось!

Робот Степан помялся и, помолчав, признался:

— Она, значит, дочь ваша, сегодня мне сказала: спорим, сказала, у тебя не хватит сил вытащить свой собственный аккумулятор?

Губернатор схватился за голову, а затем брякнул кулаком по столу.

— Болван! — заорал он. — Значит, она задумала сбежать! Тебе следовало сказать, что аккумулятор не вынимается, и сразу доложить мне!

— Почему ж не вынимается? — обиделся робот Степан, распахивая дверцу прямо на груди и запуская вглубь манипулятор. — Вот, докладываю, очень легко вынима...

Из груди вылетел сноп искр, и робот Степан замер с вынутым аккумулятором в руках. Его голубые окуляры погасли.

— Проклятье! — в сердцах сказал Губернатор, обращаясь, видимо, к референту. — Ну почему, почему роботы как люди — либо сильные, либо умные?

— Я слабый робот, — на всякий случай сообщил референт.

— Какой идиот! Какой идиот! — продолжал Губернатор. — А помнишь, как она сбежала год назад? Задала ему вдруг вопрос: «кем ты станешь, когда вырастешь?» И он завис, болван! Почему все роботы виснут от этого вопроса?! Она, видите ли, прочла об этом в журнале «Хакер»! Вот ты — ты, Томас, кем станешь, когда вырастешь?

Референт Томас открыл рот и не нашелся, что ответить. Лишь стоял, хлопал глазами и покачивал планшетом, на котором мигала красная лампочка перегрузки.

Впрочем, референт Томас был роботом сообразительным и вышел он из ступора довольно быстро.

— Разрешите доложить информацию, собранную мной сейчас по данному происшествию? — произнес он, наконец.

— Доложи конечно, что ты стоишь!

— Новостей не много, господин Губернатор, — начал референт, поглядывая в свой планшет. — Девочка исчезла вчера утром. Но ее видели в городе. Служба контроля сообщает: просмотрели записи всех городских камер — она появлялась в разных местах города, весь день с ней был какой-то парень.

— Вот как? — нахмурился Губернатор. — Выросла девочка.

— К вечеру они отправились в спальный район города.

— Ах вот так даже! — воскликнул Губернатор возмущенно. — Совсем стыд потеряла!

— Это, — продолжал референт, — оказалась маленькая частная квартира из самых низкобюджетных.

— Как это низко! — с отвращением помотал головой Губернатор.

— Больше ее никто нигде не видел. Ее мобильник выключен. Квартира эта пуста. Сейчас там полицейская засада, но пока ни парень, ни она не появлялись. И местонахождение их неизвестно.

— А камеры? — воскликнул Губернатор. — Они же не могли пропасть из квартиры бесследно!

— Из-за короткого замыкания камеры в подъезде дома отключились.

— А остальные камеры? А камеры района и улицы что зафиксировали?

— Так ночь была, — вздохнул робот-референт. — Темно, ничего не видно. Распоряжение об экономии освещения за номером 127615 от 14 февраля прошлого года.

— Проклятье! — воскликнул Губернатор. — Записывай: приказ об экономии освещения — отменить. Мерзавку найти и запереть в комнату, лишенную выхода в интернет! А тот молодой человек, кем бы он ни был, у меня будет три года казармы на Плутоне драить!

И в эту секунду на столе Губернатора зазвонил один из телефонов — тот, что резко выделялся в ряду черных правительственных аппаратов своим розовым цветом. Это был личный телефон Губернатора для связи с личным мобильником дочки.

— Уф, наконец-то нашлась мерзавка! — воскликнул Генерал, сурово сдвинул брови, поднял трубку и включил громкую связь. — Ну-ка, послушаем негодную девчонку!

Но голос, который послышался в трубке, не был голосом девчонки. Да и голосом молодого человека он быть тоже не мог, потому что никакой молодости в нем не чувствовалось. Голос был хрипловат, вкрадчив, лицемерен, нагл и вызывал у Губернатора только невыразимое отвращение, причем последние лет двадцать.

— Губернатор? — прохрипел голос. — Ну, здравствуй, Губернатор. Не узнал? Хе-хе... Сколько лет, сколько зим...