Алекс Орлов - Тютюнин против инопланетян

Когда Косой пришел в себя и сел на травке, Живолупова уже стояла перед ним, внимательно следя за его движениями.

– Простите, мэм, погорячился.

– Не переживай, касатик, у нас это лечится, – ответила ему Гадючиха. – Звони главному, докладывай, а то они небось ждут…

Косой кивнул. Однако майор Яндкван их опередил. Он сам связался с Косым, чтобы узнать, как все прошло.

– Плохо, сэр, – уныло ответил Косой.

– Что значит плохо?

– Эти двое обезвредили Рональдоквана в одно мгновение…

– Что?! Что значит обезвредили?!

– Они стащили его с дерева, а дисквакер разрядили. Сэр, они действовали так, будто дисквакер для них обычная вещь, – открыли зарядную камеру и вынули биквакный генератор…

– Но… Но это невозможно, – упавшим голосом произнес майор. Все услышанное не укладывалось у него в голове. – Вот что, Шилдикван, немедленно возвращайтесь вместе с агентом Гадючихой, а я должен подумать…

– А Рональдокван, сэр…

– Заройте его, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Заройте и возвращайтесь.

– Слушаюсь, сэр.

Косой убрал рацию, затем поднял оброненную депутатскую финку и спрятал ее в носок, а из нагрудного кармана достал депутатскую саперную лопатку.

– Главный велел закопать Рональдоквана.

– А драндулет его куда?

– Дисквакер тоже закопаем. Без биквакного генератора он не опаснее игрушки.

Пока Живолупова и Шилдикван по кличке Косой предавали земле тело стрелка, отозванные со своего поста Ту-рукван и Гамакван прохаживались вдоль представительской машины.

Им были неизвестны подробности исхода операции, однако они знали, что покушение не удалось.

От нечего делать Турукван изучал лица прохожих человеческих людей, а Гамакван то и дело прижимался носом к затемненному стеклу машины, пытаясь разглядеть оставленную на сиденье книгу.

– Что ты там делаешь? – спросил его Турукван.

– Ничего, – замотал головой Гамакван и отошел от машины. Однако долго сдерживать себя не смог и, посмотрев на товарища, спросил:

– Как ты думаешь, почему Иван-царевич поцеловал Царевну-лягушку, вместо того чтобы просто ее съесть?

– О чем это ты?

– Ну, в книге, которую я читал, написано, что он ее поцеловал, а есть не стал…

– Да-а? – недоверчиво протянул Турукван и задумался. – Может, он сытый был? Наглотался лягушек, а потом пошел к царевне.

– Гм, а я об этом не подумал, – честно признался Гамакван.

Они подождали еще немного и вскоре увидели идущих' к машине Шилдиквана и старуху Живолупову.

– А где стрелок? Где наш прославленный Рональдок-ван? – почувствовав неладное, спросил Турукван.

– Он отдал жизнь во славу Императора, – буркнул Шил-дикван, садясь за руль.

– Я же говорила, – заметила Живолупова, – к нашим алкоголикам особый подход нужен, их с простого драндулета не пристрелишь…

Охваченные предвкушением близкого открытия, Тютю-нин и Окуркин быстренько набили пакеты разной травой и, радуясь как дети, направились к главному выходу из парка.

По дороге Леха еще раз заглянул под дерево и, не найдя там ни диковинного животного, ни киноаппарата, пришел к выводу, что все это прибрали более основательные люди.

– Хорошо, Серег, что я хоть латунь прихватил, а вот веревочку жалко. Крепкая была веревочка.

– Кис-кис-кис! Кис-кис-кис! – донесся из близлежащих кустов дребезжащий старческий голос, и на главную аллею вышла незнакомая старушка. – Молодые люди, вы здесь котика моего не видели?

– Нет, – первым ответил Леха.

– Вот беда, – вздохнула старушка. – Видать, залез где-то на дерево, такой проказник. Мурзиком зовут.

– А он, мамаша, какой, простите, масти? – осторожно поинтересовался Тютюнин. – Случайно не зеленой?

– Зеленой? – удивилась старушка. – Нет, мой котик это… Ой, забыла…

Пока старушка вспоминала, Окуркин дернул Серегу за рукав, и они поспешили к выходу.

Возле ворот караулили невесть откуда взявшиеся двое милиционеров. Они лениво помахивали дубинками и явно тяготились службой в жаркий летний день.

Заметив Окуркина и Тютюнина с полными сумками чего-то неизвестного, милиционеры оживились и стали в нетерпении постукивать дубинками по ограде.

– Чего несем? – первым спросил сержант. – Сумки – на землю.

– Траву несем, товарищ милиционер Российской Федерации, – уважительно произнес Тютюнин.

– Траву? – обрадовался сержант и посмотрел на своего напарника. – Барбос, смотри, оно нам прямо само в руки идет! Отличный сегодня день – солнечный! Итак, граждане преступники, будем изымать вашу траву с протоколом и соответствующим наказанием.

– Бить будете? – деловито осведомился Леха.

– Зачем? Все по суду. КПЗ, баланда, зона… Короче – тряси траву.

Зная из опыта, что с властями спорить вредно для здоровья, Серега и Леха стали послушно выкладывать свой улов. Когда вся собранная трава оказалась перед сержантом, тот разворошил ее дубинкой и спросил:

– А где сама трава?

– Это и есть трава, – ответил Серега.

– Это не трава, землячок, это – сено. Я не понял, ты в несознанку, что ли, пошел, а? Барбос, смотри, он от показаний отказывается.

– А ты ему это… права зачитай.

– Да народу здесь много, – со вздохом ответил сержант, крепко сжимая рукоять дубинки. – Чего в железке? Может, червей на рыбалку накопали?

– Нет, железка сама по себе. Мы ее в парке нашли, собирались в цветной лом сдать.

– В цветной лом? – не поверил сержант, однако, приподняв с земли тяжелый цилиндр, разочарованно бросил его обратно. – Ладно, собирайте свое сено и валите отсюдова… И считайте, что вам повезло.

Леха и Сергей не заставили себя долго упрашивать и, собрав урожай обратно в мешки, покинули негостеприимный парк.

– Предлагаю сдать латунь сразу, – сказал Леха. – А траву куда, с собой потащим?

– Нет, не потащим. У меня тут одна знакомая работает в камере хранения, так мы ей травку временно пристроим, а сами к Зензиверу смотаемся, это же рядом.

– Рядом, согласился Серега. – -Только сволочь этот Зензивер.

– Сволочь, – согласился Серега, – но он ближе всех. Зензивером звали турка, который содержал подпольный пункт приемки цветных металлов. Медные скульптуры, памятные доски, алюминиевые оградки и ручки от музейных дверей – Зензивер принимал все, и угрызения совести были ему незнакомы.

Перейдя широкую улицу по подземному переходу, Леха с Сергеем купили по мороженому и потащили траву на вещевой рынок, где и располагалась камера хранения.

– Чего несем, ребята? – негромко поинтересовался человек, похожий на «лицо кавказской национальности».

– Траву, – просто ответил Леха.

– Вах! Пачем прадаешь, хозяин?

– Ни по чем. Самому нужна, – отрезал Тютюнин, проталкиваясь сквозь толпу.