Надежда Федотова - Гончая. Тень короля

— Значит, все-таки драться?!

— А говорил, что зарекся… — проворчал Алби, разглядывая увешанного оружием Патрика. — Ну и ловкач вы, братец! Нигде даже не звякнуло… Гален, куды?! Тебе где стоять велели?!

— Мне уже почти пятнадцать! Я могу помочь…

— Брысь, — велел послушник, хмурясь. — Отче, не сподручные мне все эти штуки… А дубины у вас там нету?

— Нет, — усмехнулся аббат. — Патрик, дай ему булаву, что ли. Та же дубина, потяжелее только.

— Тяжелая — это хорошо, — послушник принял из рук монаха короткий скипетр с гладкой деревянной рукоятью и шипастым железным навершием. Повертел в пальцах, ухмыльнулся:- Дубина-то, она побольше будет… ну да и это сгодится!.. Гален, брысь, сказано тебе!

— Но я же…

— Не тронь ножи!.. Брат Колум, приглядите за ним. Упаси бог, под руку сунется…

— Конечно-конечно, — закивал летописец, сгребая в охапку вырывающегося паренька. — Тише, дитя мое. Мы с тобой, увы, не воины…

Джералд, уже с коротким мечом в руках, прикрыл аббата справа. Слева замер молчаливый брат Патрик. Слепой Даллан, поигрывая тяжелым посохом, встал сзади, лицом к перелеску. Кевин, Алби и Филип заняли остальные бреши маленького круга… А другой круг — большой, ощерившийся острыми лезвиями клинков, неумолимо сужался, подступая со всех сторон. Медленно, не спеша. Бандиты знали, что монахам бежать некуда. И знали, что получат своё без особых потерь. "Спаси нас, Господи! — в панике воззвал брат Колум, отчаянно прижимая к себе пыхтящего Галена. И почувствовал, как что-то твердое ткнулось ему в бок. — Что такое?.. Сундук? Сундук аббата?! Но там же…" Летописец вскинул глаза вверх и встретился взглядом с главой общины.

Оба не проронили ни слова. Тяжелый сундучок, украшенный потемневшим от времени литьем, стремительно перекочевал под плащ брата Колума, а над кучкой притихших монахов, над головами замерших перед броском разбойников, над зеленым пологим холмом взлетел рокочущий голос отца Бэннана:

— Благословен Господь, твердыня моя, научающий руки мои битве и персты мои брани, милость моя и ограждение мое, прибежище мое и Избавитель мой, щит мой и… и я на Него уповаю!.. — святой отец нагнул голову, качнулся вперед, выставив перед собой клинок…

— Аминь!.. — вдруг весело проорали сзади. Аббат осекся и замолк, услышав за спиной дробный топот копыт. Сужающие круг разбойники замерли, на мгновение отшатнувшись, и с ревом бросились в атаку. Зазвенела сталь. Ахнул кто-то из братьев. Святой отец резко повернул голову: прорвав оцепление, к монахам подлетели двое всадников с мечами наголо.

— Аббат Бэннан, я не ошибся? — склонил голову один из них, человек с обезображенным лицом и золотой серьгой в ухе. — А мы уж боялись, как бы без нас не начали… Чарли, дорогу!

— Есть, кэп, — второй мужчина сшиб лошадью высунувшегося из общего строя разбойника и замахнулся на рванувшего ему в помощь другого тяжелым боевым топором. Мародеры, ворча, отступили. Правда, всего лишь на мгновение…

— Доброе утро, братья, — новоприбывший придержал коня и, не глядя, взмахнул мечом. Здоровый бугай в черной повязке на один глаз, взвыв, откатился в сторону. Алби угрожающе прищурился:

— Кому доброе, а кому и последнее… — послушник закрыл собой главу общины, успев одновременно с этим отоварить булавой кого-то из наседающих разбойников.

— Вы кто такие? — напрягся брат Филип. Брат Патрик молча шагнул вперед. В его руках опасно сверкнули два длинных кинжала. Мужчина с серьгой, отпустив поводья, выставил перед собой ладони:

— Спокойно, свои! Подарок брата Августина… Дружище, прикрой!

— Сделано, кэп…

— Молодец, — всадник легонько ткнул пятками в бока своего жеребца и, подъехав к аббату, выдернул из-за пазухи сложенный треугольником лист пергамента:- Братец предупреждал, что вы на слово не поверите.

Отец Бэннан развернул бумажный треугольник. На ладонь выпало белое пушистое перышко. Больше в конверте ничего не было, но аббату хватило и этого знака… Послание действительно было от брата Августина. И означало, что доставившему его человеку можно верить.

— Ну что ж, — усмехнулся глава общины, поднимая глаза на всадника, — добро пожаловать. Не знаю, кто вы, но вы очень вовремя.

— Мы старались, — широко улыбаясь, отозвался тот. И развернул коня:- Чарли! Сзади!..

— Вижу…

— Мы попытаемся отсечь кого сможем, аббат, — Хант, сощурив глаза, оглядел вновь замкнувших круг разбойников. — Остальные — ваши. Справитесь?

— С Божьей помощью, — отец Бэннан размял плечи и взялся за рукоять меча. Позади взлетел в воздух тяжелый посох брата Даллана. Заржали кони. Враг снова перешел в наступление…

Нэрис, припав щекой к гриве лошади, неслась напролом через лес. Она знала, что впереди ее ничего хорошего не ждет, знала, что будет только мешать, что Десмонд был прав, приказав ей не высовываться, но поделать с собой ничего не могла. Ей было страшно. "Видениями я, слава Господу, не страдаю, — думала она, уклоняясь от широкой разлапистой ветки, — значит, кто-то там, в зарослях, был! И одеяние, опять же… Монах! Точно, тот самый монах!.. Ох, нет, не думать об этом, не думать. Пускай меня лучше капитан Хант прибьет, или эти, из-за холма которые… Ай!"

Лошадь, оглушительно заржав, взвилась на дыбы. Леди МакЛайон вскрикнула. Вокруг бешено завертелись голые стволы сосен, земля, усыпанная хвойными иголками, качнулась вверх — и в следующую минуту лихая наездница обнаружила, что торчит в колючих зарослях едва ли не вниз головой. Шляпа благополучно слетела еще раньше… Позади испуганно всхрапнула лошадь. Хрустнула ветка под чьим-то сапогом. И две сильных руки одним движением выдернули обмершую от ужаса девушку из хитросплетения гибких коричневых веток.

— Чарли-и! — тоненько взвизгнула она, хотя и понимала, что пираты ее не слышат. — Капитан Ха-а…

Жесткая ладонь быстро прикрыла ей рот. В спину уперлось что-то тонкое и острое.

— Ни звука, если жить хочешь, понял? — раздался возле уха Нэрис негромкий глухой голос. — Кто такой?.. С кем пришел? Отвечай, быстро!

— Эм… уп…

— Ах, ну да, — хмыкнул человек, убирая руку. И развернул зажмурившуюся леди к себе лицом. — Забыл совсе… Нэрис?!

— Ивар?..

— Чтоб я сдох! — вырвалось у лорда МакЛайона. Пальцы его разжались. — Нет, ну это уже ни в какие рамки…

— Ивар! Ты жив! — счастливо взвизгнула девушка, бросаясь ему на шею. — Жив!.. Я так за тебя боялась! И вообще боялась… Я думала, ты — тот монах, который… который… Ивар, а почему ты в рясе?.. И зачем ты остановил лошадь? И почему…

— Молчать! — рявкнул королевский советник, у которого уже ум начал заходить за разум. — Ради всего святого, Нэрис!.. Что ты тут делаешь?!

— Пиратов жду, — честно призналась супруга, глядя на него влюбленными глазами. У Ивара даже руки опустились…