Надежда Федотова - Гончая. Тень короля

Сэр Дэвид разлил по-новой и посмотрел в лицо Десмонду:

— Не беспокойтесь, мы его найдем. Это всего лишь дело времени.

Хант не ответил. Закинув ногу за ногу, он задумчивым взглядом изучал висящий над камином портрет Фрэнсиса Кэведиша — прадеда сэра Дэвида. Потемневшее от времени лицо почтенного лорда вдруг напомнило ему ненавистного врага — тот же высокий лоб, широкие залысины, надменный, свысока, взгляд… Только в этом взгляде не было отчаянного страха за свою шкуру!.. Десмонд ухмыльнулся — лорд МакЛайон выполнил свое обещание. И, пусть карты у него на руках были не ахти, но партию он разыграл блестяще. Не успев подняться на борт и выслушать изумленные приветствия ошарашенного адмирала, глава Тайной службы с ходу предъявил тому, во-первых, супругу, во-вторых — то самое компрометирующее письмо… А следом, едва дождавшись, пока Кэвендиш его прочтет, предъявил непосредственно самого капитана Ханта, до поры до времени скрывавшего свое лицо в тени капюшона. И все это — не закрывая рта. Сухим, деловитым голосом королевский советник пересказал адмиралу все, что поведал ему Десмонд, добавил пару собственных предположений, присовокупил уже имеющиеся обстоятельства плюс свидетельство жены — и самым обыденным тоном заявил, что лорд Кэвендиш имел глупость поверить отъявленному мерзавцу, которого сей же час следует судить и приговорить к высшей мере наказания!.. Не будь адмирал так огорошен, последняя фраза лорда ему с рук бы не сошла, но…

Но в этот момент и без того натянутые нервы Ральфа Оуэна не выдержали. Услышав про "суд и высшую меру", первый помощник совершенно потерял голову от страха. И не нашел ничего лучше, как, выхватив меч, вцепиться в леди МакЛайон — громогласно объявив, что если ему не дадут уйти, пленницу он зарежет… На что старик надеялся — было не очень понятно, но факт остается фактом — этим он погубил себя окончательно. У сэра Дэвида как пелена с глаз упала!.. А следом упал и сам недалекий интриган — бойцов-то Оуэн видел, и пиратов видел, и готового к броску Творимира тоже. А вот что касалось одного маленького мохнатого обстоятельства, весь поход квартировавшего в адмиральской каюте… О брауни Ральф даже понятия не имел!.. И когда откуда-то снизу, словно просочившись сквозь палубу, прямо в лицо первому помощнику скакнул ощерившийся острыми зубками черный комок — Оуэн окончательно растерял присутствие духа. И едва не потерял руку — мирный хранитель очага так рьяно вгрызся старику в запястье, что отдирать его пришлось втроем — даже после того, как меч выпал из разжавшихся пальцев. Перепуганную леди освободили, Оуэна спешно заперли в трюме, Десмонду принесли запоздалые извинения, у Чарли с трудом отобрали нож, а сэр Дэвид с горечью осознал, что был слепой марионеткой в руках прожженого негодяя… Как позже признался Ханту сам Ивар — очная ставка и громкие обвинения были чистой воды авантюрой. Окажись у адмиральского помощника чуть больше мозгов и чуть меньше — трусости, он вполне мог бы отовраться. Но — повезло. Рискованная затея удалась.

А наутро обнаружилось, что пленник исчез. И с ним — еще десяток матросов и "Воитель". Команду корабля, вместе с его капитаном — то ли Стивенсом, то ли Соммерсом — нашли в паре миль южнее, на дне шлюпки. Слава богу — живых и невредимых. Подкупленные матросы судно увести согласились, но своих резать — отказались… Как бы то ни было, преступник сбежал, и где его теперь искать — вопрос не из простых. Впрочем, адмирал полон решимости это сделать. "Только надо ли? — вдруг подумалось Ханту. — Я почти пять лет жизни угробил, пытаясь отловить этого ублюдка! Так что ж теперь — еще десять на ветер выбросить?.." Он вспомнил трясущиеся морщинистые щеки Оуэна, покрытые старческими пигментными пятнами, скрюченные ревматизмом пальцы, плоские от ужаса глаза… и ему стало противно. Глупый старик не стоил даже того, чтоб его ненавидели — он вызывал только чувство гадливой жалости. "И марать руки о такое ничтожество, — понял капитан, — мне совершенно не хочется!.. Ну его к дьяволу, право слово!"

Изуродованное лицо Дэсмонда расплылось в неожиданно умиротворенной улыбке.

— Знаете, адмирал, — проговорил он, с удовольствием прикладываясь к своему бренди, — я вот тут подумал… Хотите — ловите его, хотите — судите, мне все равно. Я хотел справедливости — и я ее получил. А там хоть потоп!..

— Тьфу ты!.. — в сердцах бросил "рваное ухо", опрокидывая в себя новую чарку. — Так и знал!.. Плесни еще, хозяин, не откажи старику в утешении…

Лорд Кэвендиш улыбнулся в усы. Прямолинейный и простой, как сапог, Чарли ему нравился. Кроме того, адмирал ни на минуту не забывал, кому капитан Хант обязан своей жизнью, а он сам — отсутствием черного пятна на совести. Тогда, из тюрьмы, Десмонда вытащил именно Чарли. И "Альбатрос" увел тоже он. Не потому, что питал к командиру сильно дружеские чувства — какая могла быть дружба между высокородным дворянином, капитаном одного из кораблей королевской эскадры, и обычным матросом?.. Нет. Старый пройдоха был единственным, кто Ханту поверил. А поверив, оказался способен на нечто большее, чем просто сочувствие… "За что ему огромное спасибо! — подумал сэр Дэвид, вновь наполняя кубки. — С первым помощником Ханту повезло куда больше, чем мне…" Отогнав неприятные воспоминания, адмирал подвинул гостям бренди. И, пригубив из чаши, сдвинул брови:

— Я уважаю ваше решение, капитан. Но Ральф подставил не только вас. Он опозорил своим поступком королевский флот, и отвечать будет по всей строгости. Я завтра же напишу Его Величеству. И лично попрошу вернуть вам титул, земли и доброе имя!

— Похвальное рвение, — невесело усмехнулся Ивар. — Увы, сэр — только не обижайтесь! — вряд ли у вас это получится. Что касается титула и тому подобных привилегий — их вернуть можно, да… А вот то самое "доброе имя"?

— Позвольте, лорд… — приподнялся адмирал, но Хант не дал ему закончить:

— Он прав, ваше сиятельство. Простить меня, может, и простят, но, как говорится, "добрая слава лежит, а худая бежит". Много воды утекло с тех пор. А крови и разбоя за мной еще больше — не думайте, что я этого не понимаю… Навряд ли моя семья меня обратно примет, так что уж говорить об остальных?.. — темные глаза капитана блеснули в полумраке:- Я — пират, господин адмирал! И неважно, как именно я докатился до такой жизни: другой у меня уже не будет. Искренне благодарю вас за доверие и помощь, это много для меня значит… Но мы оба понимаем, что время вспять не повернешь.

Хозяин дома медленно кивнул. Лицо его опечалилось, потом приняло отстраненно-задумчивое выражение и, наконец, просветлело. Адмирал опрокинул чарку и поднял голову:

— Не стану вас разубеждать. Но, так как ваше нынешнее положение — прямой результат моей собственной ошибки, я тоже несу ответственность… И все же хочу погасить свой долг — хотя бы частично!