Саша Вайсс - Кристиан Фэй (СИ)

— Чем дальше от твоих братьев, тем безопаснее.

Кристиан молча кивнул. То была чистая правда.

Они помолчали, вслушиваясь в треск огня и шум дождя за окном.

— И, дорогой, тебе стоит быть осторожнее с алкоголем,— добавила графиня с легкой усмешкой.

Бровь Кристиана резко взлетела вверх.

— Да с чего вы это взяли, мама?! У меня вообще аллергия на спиртное...

— К нам заезжал инспектор Докопайц, рассказал о твоем аресте. Спрашивал, чем ты занимаешься. Такой милый мужчина...

В последнее время инспектор стал дополнительной головной болью, паршивым роялем в кустах, возникавшим повсеместно. Если бы только Фэй мог воздействовать на назойливого полицейского лично, своими методами... Но последнее время он стал больше размышлять над последствиями своих поступков. Скучно. Он становился скучным пресным тюфяком, ходящим по струнке.

— Надеюсь, вы его съели... — пробормотал Кристиан.

— А нужно было? Мы лишь провели его по замку и накормили зайчатиной.

— И что у вас за Общество такое, что полицейские даже приезжают в Брюхвальд? — громко и беспардонно добавил Валентин, вошедший в комнату на пару со своим братом, Фредериком. Они немедля растянулись на ковре, заставив Кристиана поморщиться.

— Ты действительно разгромил полицейское управление Петрополиса? — поинтересовался Фредерик. Его густые вьющиеся волосы рассыпались по ковру и смятому вороту рубашки, когда он задрал ноги на ближайшее кресло, раскуривая трубку. Та никак не хотела загораться, периодически вываливая табак юноше на лицо.

— В этом нет ничего веселого,— оборвал его Кристиан. — Из-за моей слабости пострадали люди.

— Да, мы наслышаны,— протянул сидевший рядом Валентин.— Глаз на заднице — это круто. Может, мне тоже податься в феи?

Кристиан неспешно затянулся отцовской сигарой, и тяжелый насыщенный дым заполнил глотку. Обычно он приводил Фэя в спокойное состояние духа. Но сегодня это не работало. Одного взгляда на самодовольные лица братьев хватило, чтобы язвительности сами поползли на язык.

— Сперва научись писать грамотно. Готов поспорить, ты до сих пор делаешь три ошибки в своем имени.

Зная горячий нрав брата, Кристиан приготовился отстаивать свою честь кулаками и зубами, как это было еще в детские годы. Тогда Валентин и Фредерик зажимали его в угол и молотили почем зря, пока им не надоедало. Или Кристиан запирал двойняшек в подвале с крысами и слизнями, и те пропускали обед и ужин, в то время как Фэй наслаждался тройным десертом.

Однако этим вечером Валентин его удивил.

— Когда люди кричат мое имя в ужасе, они делают это правильно,— ответил он, лениво потянувшись. — А еще мы слышали, что твое имя тоже произносят в ужасе, только шепотом, чтобы ты не явился на зов.

В следующую минуту одновременно произошло множество событий.

Сигара из графских запасов вылетела из руки Кристиана, пролетела мимо ловко откатившегося Валентина и прожгла ковер у ног вошедшего графа де Ла-Морт.

Глаза графа де Ла-Морт вспыхнули адским пламенем, что было сигналом к немедленной капитуляции всех виновных.

Одним легким броском Кристиан вынырнул из отцовского кресла и метнулся к двери на противоположной стороне комнаты.

За распахнутой Кристианом дверью обнаружились Роб Оллис-младший и Лидия де Ла-Морт. Как оба утверждали позже, они совсем не целовались.

Заметив изменившего облик графа, Роб упал в обморок, отправившись в короткое, но спасительное забытье в объятиях Лидии.

А на поезд Петрополис — Жвало сел высокий молодой человек, нагруженный лишь небольшой походной сумкой и футляром с ружьем. Он выглядел крайне обеспокоенным и раздраженным, но все же помог старушке втащить в вагон ее многочисленный багаж. Та наградила его пирожком, после которого молодой человек всю дорогу мучился животом, ерзая на неудобной лавке.

Лис впервые оказался в Брюхвальде, и эта земля уже ему не нравилась. Как каждый заправский охотник, он привык чувствовать себя хозяином положения. А здесь... Здесь он был дичью. От каждого второго разило кровью и смертью, их глаза — синие, карие, желтые, кроваво-красные и мертвецки белесые — беззастенчиво разглядывали чужака, подолгу останавливаясь на рукояти охотничьего ножа, торчавшего из-за пояса. Заметив это, Лис застегнул куртку и накинул капюшон, проклиная моросивший дождь.

В досье Кристиана был указан замок Ла-Морт, но найти к нему дорогу оказалось нелегко. Заслышав это название, возницы подстегивали лошадей, а прохожие шарахались в стороны, не давая закончить вопрос.

В конце дня спаситель все же нашелся. Его телега, запряженная крепкой пегой лошадкой, скрипела и шаталась на изъеденной рытвинами дороге. Каждый раз, когда она подскакивала на кочке, высокий Лис неизменно прикладывался лбом о перекладину навеса.

— И почему замок Ла-Морт? — поинтересовался владелец телеги, крепкий и на удивление зубастый старик. Вообще говоря, зубы были его отличительной чертой: желтые, крупные и выступающие вперед. Казалось, раньше они принадлежали лошадке, меланхолично тащившей повозку.

— Еду в гости к другу,— ответил охотник, неистово стуча зубами. Насквозь мокрые штаны холодным компрессом прилипли к ногам, а в сапогах хлюпало. Лис много раз бывал в походах, ему случалось караулить птиц и зверя в любых условиях, но в тот день даже он чувствовал себя слегка некомфортно.

Возница задумчиво пожевал губу, глядя вперед, в сизый туман, опутавший дорогу.

— Я в гости к такому другу вряд ли собрался бы. Но с такими друзьями, если они действительно вам друзья, вы точно не пропадете,— неожиданно заявил он, улыбнувшись.

Дождь прекратился, лишь когда по правую руку показались серые шпили замка.

— Завтра полнолуние,— бросил старик напоследок и хлестнул лошадку.

Та лениво тронулась, потащив телегу дальше по вязкой грязи и оставив Лиса наедине со своими сомнениями. Наконец, поборов желание догнать старика и отправиться восвояси, охотник закинул мокрый мешок на плечо и побрел вверх по холму.

Дверь, как ни странно, отворил Кристиан собственной персоной.

— Вы не туда попали,— произнес он после секундного замешательства и с бесстрастным лицом захлопнул дверь.

Минута потребовалась Лису, чтобы понять, что произошло. Когда же осознание явилось, он заколотил молотком с удвоенной силой. Дверь приоткрылась, и охотник не мешкая сунул в щель ботинок.

— Где револьвер? — бросил он вместо приветствия.

Долгий взгляд напарника не выражал ничего, кроме закипавшего раздражения.

— Сейчас ногу оторву,— пообещал Кристиан и вздрогнул, когда откуда-то из дома донесся приятный женский голос:

— Дорогой, у нас же есть слуги! Зачем было так суетиться?

У этого типа была мать. Нет, Лис понимал, что Кристиана кто-то когда-то родил, но этот кто-то определенно не мог обладать бархатистым голосом и лицом античной богини.