Борис Дмитриев - Вам возвращаю ваш портрет

Наши современные православные священники, наши "постники-молитвенники" с талиями в три обхвата, умеют картинно сокрушаться по поводу страшных репрессий, обрушившихся на церковь в годы советской власти. Однако не худо поинтересоваться, а где же было православное духовенство до семнадцатого года? Разве церковные иерархи не ведали, в какую пропасть катится их паства? Разве не в результате духовно-нравственного окормления нашими религиозными поводырями общество пустилось во все тяжкие?

Это только так говорится, что большевики глумились над церковью. Активнейшее участие в красном терроре принимало духовенство. Вместе с чекистами попы-оборотни затевали и реализовывали преступную идею создания так называемой "Живой церкви" на пепелищах исконной православной веры. Денно и нощно строчили друг на друга доносы, в погоне за высокими митрами и жирными приходами. То же самое происходило в самые недавние времена. Не понимаю, почему общество должно молчать об этом? Безнаказанность, безответственность ничего кроме рецидивов не вызывает, поэтому необходимо регулярно напоминать, носителями каких благородных традиций является православное духовенство.

Когда в большевистском угаре социального реванша народ крушил свои храмы, то основным побудительным мотивом неслыханного варварства было глубокое презрение граждан, нет, не к вере, а именно к духовенству. Посмотрите кадры хроники, когда всей деревней, под гармонику, обезумившие толпы ликуют перед поверженными святынями. Люди этим диким актом сводили счеты с поповской ложью, которые, проповедуя не красть, были ох как не чисты на руку, а призывая к воздержанию, заживо гибли в похотях своих. Отнюдь не секрет, что и сегодня для большинства церковных служителей храм Божий является неким доходным местом, где на прихожанина смотрят исключительно, как на личность дающую. На поповском паскудном жаргоне это называется "стричь овечку". Разделение в нашей церкви на сторону берущую и сторону дающую настолько явно и отвратительно, что именовать себя церковной общиной и язык-то не поворачивается.

Правда состоит в том, что люди никогда еще не совершали таких чудовищных преступлений против собственной религиозной культуры, против светской власти, в лице семьи Николая Романова. Но причинная, более высокая правда заключается в том, что церковные иерархи, вкупе с венценосным императором беззастенчиво предали свой народ и обрекли его на несказанные страдания. Это предательство сделалось возможным в результате вопиющего несоответствия между правами и ответственностью, присвоенными себе царствующими особами и духовенством. А теперь, выставляя Николая Романова в образе великомученика и причисляя его к лику святых, православные иерархи, что называется, заметают следы, наводят морока. Потому что, если убиенный император Николай – святой, то и попы при нем, они ведь плоть от плоти, в гербовом двуглавом исполнении.

Невеселые мысли приходят на ум, когда по киевскому телевидению демонстрируют забавного негра, азартно проповедующего слово Божие. Одного из сонма евангельских миссионеров, атакующих в последние времена наше заплутавшее отечество. Конечно, нет ничего плохого в том, что представители и далеких, экзотических стран славят имя Господа нашего Иисуса. Только чудится мне, что по ночам, краснеют от стыда святые мощи Киево-Печерских праведников.

Давным-давно, когда далекие дедушки этих новоиспеченных проповедников только еще учились неуклюже сползать с баобабов, на киевской святой земле высоким горением святили лампады подвижников духа. И негоже заморским ловцам человеческих сердец вести себя на этой земле так, будто они явились сюда в первозванном обличии. По-хорошему, все эти заезжие ребята, если они действительно претендуют на христианское благочестие, должны бы сразу в Борисполе, по выходе из самолета проследовать ползком на пузе к мощам наших великих праведников. Осмотреться в трезвом уме и попытаться проникнуться уважением к тысячелетней христианской истории нашего народа.

Каюсь, грешный человек, краснею от всего происходящего вокруг и я. Краснею, когда читаю на улицах почтенного Киева заманчивые приглашения во всевозможные церковные собрания, для духовного оболванивания. Я досадую от бессилия, когда встречаю в поезде метро юное создание с раскрытой Библией в руках, ибо знаю наверняка, что радость пробуждения эта просветленная душа испытала не в моем православном храме. Нынешнее положение дел в нашей церкви таково, что я, православный человек, должен честно признать перед всем миром: у меня нет возможности подать руку этому юному созданию и привести его в свой храм, где Божие чадо встретят умные и добрые пастыри. Встретят не корысти или своенравия ради, но только и исключительно из христианской любви к ближнему. Свидетельствую об этом пред Господом Богом моим.

Могут возразить, а что плохого в том, когда люди, и молодежь в особенности, предпочитают православной церкви, скажем так, иные конфессии? Отвечаю, плохого в этом, разумеется, нет ничего, ибо всякое прославление Царствия Божия весьма желанно и благоприятно во всех отношениях. Но вот в чем я убежден бесповоротно – полноту религиозного чувства, его высшую ипостась, славянская душа может испытать только в лоне православной церкви.

У каждого человека окромя памяти интеллектуальной есть еще очень цепкая наследственная память, память генетическая. В недрах этой памяти, у любого из моих соотечественников, сокрыто несметное религиозно-нравственное богатство, накопленное предшествующими поколениями людей. Жизнь наших предков всегда нераздельно переплеталась с церковным укладом, с культурой православного богослужения. Все значительные события в жизни каждого человека и, следовательно, все наиболее яркие переживания человеческих скорбей и радостей, были освящены и сопровождались церковными обрядами. Сами эти обряды, их порядок и внешнее оформление впитывали в себя на протяжении веков лучшие этнические и нравственно-эстетические особенности нашего народа. Поэтому, когда в молитве верующего человека происходит слияние переживаемого духовного восторга с памятью прошлых поколений, возникает абсолютная гармония торжествующей души с окружающим миром. Вот почему, при всем уважении к иным христианским исповеданиям, я утверждаю, что их молитвы, даже самые высокие и искренние, не могут претендовать в славянской душе на религиозную полноту, ибо они не подкрепляются наследственной, генетической памятью человека.

К сожалению, православное духовенство большей частью в силу непроходимого невежества, не в состоянии на должном уровне отстаивать достоинства и преимущества своей церкви. А они существуют, вполне определенные. Чего стоит одно только таинство рукоположения. Дело в том, что обряд рукоположения наших священников берет свое начало от первых апостолов, которые с помощью возложения рук передавали святые дары своим последователям. Те, в свою очередь, передавали дары следующим поколениям священнослужителей, и так до сегодняшних дней. Этот ряд никогда не прерывался, поэтому наша церковь именуется "апостольской". Фактически любой православный священник несет на себе благословение первых Христовых учеников. Между тем протестантские епископы и пресвитеры являются в некотором смысле самозванцами, поскольку их руковозложение не имеет прямой преемственности от первых апостолов. Эти люди сами сочинили для себя святые дары, вне всякой исторической связи с первосвятителями. И в этом правда.