Николай Шмигалев - Воин Не От Мира Сего

Леха принялся исступленно рубить стену. Под ударами кладенца от нее откалывались большие куски кирпича и разлетались по округе.

Алексей рубил и рубил в гневе и печали, а легче ему не становилось.

На губах еще не остыла сладость девичьих губ, а в душу уже заползла гадюка-тоска.

Леха рубил, а тоска сжигала душу.

Он терял силы в бесполезном рвении, а тоска только мужала.

Он отбросил щит и шлем и, схватив меч-кладенец двумя руками, продолжил свирепо дырявить кроваво-красную стену.

Круглов замахнулся в очередной раз и… получив дубинкой по голове, упал как подкошенный (вот зачем, спрашивается, шлем снял, нарушение мер безопасности налицо).

Несколько подозрительных личностей в одинаковых серых сюртуках склонились над ним и, посовещавшись, потащили его обессиленное тело прочь от стены.

Алексей открыл глаза и мутным взглядом отрешенно посмотрел на небосвод. Несмотря на то что небо было пасмурным и моросил мелкий противный дождик, совсем рядом, казалось, протяни руку и достанешь, горели крупные рубиновые звезды.

«Красные карлики, — догадался Круглов, — или глюки», — еще успел подумать он, прежде чем его сознание окончательно отключилось во избежание более разрушительных для мозга потрясений.

Его донесли до крытой повозки и забросили внутрь, где сидели суровые инквизиторы с непроницаемыми лицами в белых балахонах и с багровыми крестами на колпаках.

Повозка с противным звуком поколесила по мощенной серым гранитом площади и скрылась из виду.

Черный кот, проводив повозку внимательным взглядом, спрыгнул с еловой ветки и потрусил вдоль стены по своим кошачьим делам. А дел у него было невпроворот.

«Когда гибнет дракон — гаснет звезда, когда умирает король — склоняют штандарты, когда погибает рыцарь — склоняют копья, когда казнят вора — склоняют всяко, когда хоронят менестреля — поют синглы…» — В этом куплете из древней скурляндинавской баллады о доблестных лыцарях айсвенграх проскальзывает тонкий намек на то, о чем или о ком пойдет речь в третьей части книги. Нет, не о короле. И не о рыцаре. Да нет же, и не о драконе (точнее, не столько о нем). И не о ворах, и уж точно не о менестрелях. Много чести, знаете ли. Ну, догадались?! Правильно, в этот раз Алексею придется встретиться с самим Смертью. Нет, это не опечатка, все верно, «с самим». Все мы дружно заблуждались. «Смерть» — слово мужского рода, потому что он мужчина. Режет ухо и глаз? Радуйтесь, что не горло. Так что привыкайте, ведь это только «цветочки».

И вообще, перед тем как начать читать третью, заключительную часть, соберитесь с духом, поцелуйте своих родных и близких, выпейте успокоительного, валерианки например, и… левомицетина на всякий случай, ибо, как со скорбью заметил посредственный оратор-иронист древности Петроний Евгенасис еще в начале своей карьеры: «Шутки уже кончились». Ведь на этот раз речь пойдет не только о мистере Смерти, но и о том, что страшнее его. А что же хуже смерти? Его ожидание, говорите? Нет. Достопочтенная супруга наутро после удавшегося юбилея золотой свадьбы? Нет же. Потеря чести, доблести или ориентации? Уже теплее, но все равно мимо. Есть еще Он! Короче, сохраним интригу, только добавлю — страшная тайна сия сокрыта первозданным мраком за семью печатями, девятью пломбами и одиннадцатью амбарными кодовыми замками, и чтобы сорвать с нее полог мглы, опять придется последовать за нашим кре… да, не побоюсь этого слова, нашим крепышом Лехой, то бишь за Воином Не От Мира Сего, Геолог-воином и, естественно, Воином С Того Света, дабы заглянуть по ту сторону тьмы. Вам уже жутко читать?! А представляете, каково повествовать об этом. Что же, мужайтесь! Читайте, и да пребудут с вами сила и воля, и сила воли, чтобы осилить это чересчур вольное повествование.

Алексей никуда не мчался. Он уже почти месяц никуда не торопился, не спешил и не стремился. По крайней мере, внешне он был спокоен, словно мумия. Впрочем, так же как и эти египетские высокопоставленные «жмурики», он был крепко спеленат специализированной робой.

Ну да что вас томить. Давайте все по порядку.

Благодаря второму поцелую с нетерпеливой, но оттого не менее прекрасной принцессой, Леху вновь вышвырнуло обратно в свой мир. И не куда-нибудь, а под кремлевские стены, где он, не разобравшись в ситуации, начал почем зря прорубать «окно в Европу», то есть портить государственное имущество, в частности, как уже было сказано в предыдущей части, дырявить кирпичную кладку, и где он, собственно, и был застукан (в буквальном и переносном смысле) охраной Кремля, обезврежен и отправлен в спецучреждение закрытого типа для дальнейшего разбирательства обстоятельств его неадекватного поведения. Правда, единственное, что смогли у него выведать компетентные органы, так это то, что за всем этим стоит некий иностранец Джеймс по кличке Черт, он же Мефистофель, он же Дьяболо, он же Адольф, по всей видимости, суперсекретный агент одной из вражеских разведок мира. Так, по крайней мере, предположили «компетентные органы», расшифровывая путаные показания Круглова, в которых чаще всего упоминалось имя пресловутого Джеймса с добавлением эпитетов «сволочной», «смердящий» и, скажем так помягче, «хитровыделанный», с перемежающимися угрозами в его адрес. Помимо этого, им были также озвучены то ли имена, то ли клички, то ли сообщников, то ли подельников: Анонимус, Пихта, Пинта, Принцесса, Сатир, Фердинанд, Иосиф, Лаврентий, а также пароль для связных «Союз», с отзывом «Аполлон» (насчет пароля с отзывом, это «компетентные» тоже сами додумали), а больше ничего существенного из Круглова им выудить и не удалось.

После того как на Алексее были опробованы всевозможные методы выкачивания информации, от метода «доброго и злого следаков» до «сыворотки правды», его ненадолго оставили в покое, заперев здесь же в секретном лечебно-профилактическом корпусе этого же спецучреждения, где уже куковало достаточное количество психически неуравновешенных, умалишенных, буйных товарищей, а порой и откровенных маньяков.

Алексея, как и полагается по уставу подобного «товарищества с ограниченной умственной ответственностью», обрили наголо, переодели в серую полосатую пижаму и, так как других свободных палат здесь не было, засадили в одиночку под номером 66, находившуюся в конце коридора. Правда, после нескольких неудачных попыток побега Алексея, рвавшегося «на стрелку с Чертом», поместили целиком и полностью в смирительную рубашку, а кто-то из остроумных докторов (санитары, эти гоблины в белых халатах, до такого однозначно не додумаются) дописал черным маркером третью цифру 6 на дверях «номера». Таким образом, нынешнее пристанище Круглова стало в некотором роде «Цитаделью зла» для местного контингента. Причем и психи и тем паче санитары (те еще клиенты для своего же заведения) сразу как-то, не сговариваясь, поверили в некую связь постояльца комнаты № 666 с силами Тьмы и устроили ему настоящую травлю. Но если первых «Будд», «римских пап» и «Георгиев Победоносцев», пытавшихся прокрасться к Лехиной палате для «восстановления справедливости и победы над силами зла», осаживали сами вездесущие санитары, то этих «вторых», то есть самих санитаров, остановить было некому. Они входили в гости к Алексею в любое время, когда им только вздумается, и издевались над ним, связанным по рукам и ногам, ну, по крайней мере, пытались отомстить за его лихие попытки сбежать, из-за которых некоторые из товарищей этих благородных мужей в белых халатах получили преждевременную пенсию по инвалидности. Круглов же, впавший в полукоматозное состояние, после последнего побега, когда ему хорошенько досталось электрошокером (и не единожды), практически не реагировал на внешние раздражи гели и потешавшихся над ним гоблинов-санитаров попросту игнорировал.